Между тем, Макс пододвинул к себе салатницу.

Некоторое время мы ужинали молча. Увы, Александр не пришел. Правильно, а на что я рассчитывала? Что хозяин поместья — ну, один из хозяев — изголодается и придет просить краюшку хлеба?

Впрочем, я надеялась скорее на его злость и удивление. Явилась тут какая-то мадам, приказывает, права качает. Почему бы не выйти к ней и не поздороваться лично?

Александр так не считал. Он предпочел устроить себе разгрузочный день, только бы не сталкиваться со мной и родным братом.

Поражение меня не расстроило. Война только началась, рано ещё сдаваться!

— Такое чувство, будто тысячу лет не ел с кем-то за одним столом, — признался Макс, намазывая на хлеб масло. — Неожиданно приятно разделить трапезу с тобой. Итак, Рина. Кем ты трудишься? Или в вашей стране девушкам запрещено работать?

— Ага, если бы. К сожалению, в нашей стране некоторые девушки пашут как кони. Ну а я занимаюсь связями с общественностью, — улыбнулась, но секундой позже поняла, что человек из другого мира вряд ли поймет сказанное.

Так и вышло. Он молчал, позволив мне объяснить, что это за связи такие подозрительные и при чем тут общественность.

Неудивительно. Когда я гордо сообщила бабушке, что обучаюсь по специальности «связи с общественностью», она была лаконична в выводах: «Попахивает проституцией». И это прогрессивная бабушка двадцать первого века.

Что уж говорить о иных мирах?

— Смотри, предположим, вашему императору нужно увеличить популярность среди граждан. Вот не любят его подданные, затевают какую-нибудь условную революцию.

— Очень хорошо представляю, — хмыкнул Макс.

Упс, не подумала, как глубоко задела за живое. Ладно, показательнее будет.

— Так вот. Он обращается в газеты, и те пишут про него хорошую статью. На улицах начинают рассказывать, какой он замечательный и величественный. В соседних странах узнают, что император… как там называется ваша страна?

— Ро-к-вэн, — по слогам подсказал мужчина, увлеченно рассматривая меня.

— Ага, что император Роквэна крут как вареное яйцо. Вот. Я тот человек, который налаживает взаимодействие между императором и людьми. Правда, в моем случае речь идет не о стране, а о заводе… э-э-э… считай, что о большой лавке, где создают всякие вещи. У вас есть лавки?

— Конечно же, есть.

— Отлично. Вот. Подытожим: я организую всякие мероприятия, благодаря которым люди знают, что наша лавка лучше всех изготавливает мелкую бытовую технику.

— Что-что изготавливает?

Нет уж, погружать человека в тонкости электроники я не стану. Это попросту негуманно.

— Не думай над этим. — Я нанизала на вилку кусок мяса и с аппетитом пихнула в рот; м-м-м, блаженство. — А ты… вы… чем занимаетесь? Вам же нельзя покидать поместье, правильно?

— Увы. Но, поверь, даже в заточении можно найти занятие по душе. Я изучаю магические потоки и

в какой-то мере рад, что меня ничто не отвлекает от науки. Мой брат, насколько мне известно, тоже нашел, чем увлечь себя.

Звучит, конечно, прекрасно, но не иметь возможности покидать поместье месяцами или даже годами?! Целыми днями изучать магию? Звучит пугающе.

— Вы вообще не общаетесь? — спросила почему-то шепотом.

— Вообще, — в глазах мужчины появилось не то огорчение, не то раздражение. — В последний раз мы виделись лет восемь назад. И, поверь, тот разговор был не о погоде. Не спрашивай, какая кошка между нами пробежала. Я вряд ли смогу объяснить вот так сразу. Может быть, как-нибудь потом. Кстати, я оставил одежду в спальне. Примерь, как будет возможность.

Восемь лет назад… сколько же они тут прожили?..

— Спасибо большое. А я тоже не могу выходить наружу?

— Нет, на тебя запрет не распространяется. Но не советую путешествовать в одиночку, это может быть рискованно. Наш мир опасен для чужестранок вроде тебя.

— Ясно. Можно вопрос?

— Всегда.

Я призадумалась, как бы правильнее облечь мысль в слова.

— А почему вы не попросили какую-нибудь беднячку стать вашей общей супругой?

Ведь это самое простое решение. Найти девицу попроще, накормить, расчесать — вот вам и прекрасная супруга. Зачем извращаться, таскать кого-то из России, опаивать зельем и надеяться, что она не сбежит в ужасе, услышав про другой мир и возможность стать женой аж двух мужчин за раз?

— О нет, — покачал головой Макс, отставив тарелку. — Это обговорено. Брак возможен исключительно с девушкой благородных кровей и высокого финансового статуса. Даже обедневший род не сгодится — это прямо прописано в условиях нашего заключения. Император прекрасно понимал, что многие отцы согласятся выдать за нас своих дочерей, только бы поправить бедственное положение. Нет, благородность и высокое благосостояние — и никак иначе.

— Ну-у-у, — протянула с сомнением, — кажется, ты глубоко просчитался. Денег у меня нет, корней — тоже. 

— Рина, ты — леди из другого мира, таинственная незнакомка, статус которой никому неизвестен. А потому ты — самое благородное, что мы можем себе позволить. Благодарю за ужин. Надеюсь, как-нибудь повторим.

Он обтер губы салфеткой и, чуть поклонившись мне, вышел из столовой.

— Вы взаправду его невеста? — вопросила служанка, явившаяся словно из пустоты и начавшая споро убирать тарелки, даже не дождавшись, когда я закончу есть.

— Угу.

— Вот вам повезло! — ахнула она, звякнув вилками. — Я бы всё отдала, чтобы лорд Максимилиан обратил на меня внимание. Ой, простите, он же ваш жених…

— Да ничего страшного. — Я разложила тарелки на поднос, смахнула со стола хлебные крошки, чем вызвала в служанке искреннее непонимание (видимо, раньше ей не помогали прибираться). — А что скажете про лорда Александра? Как насчет его внимания?

— Ой, ни за что на свете. Упасите меня боги! — так явно побледнела девушка, что я напряглась.

Кажется, подводные камни в брачном контакте все-таки присутствуют.

И имя им — Александр дэ Горн.

Заняться было решительно нечем, и после ужина я отправилась бесцельно бродить по внутреннему двору. В сумерках моё начинание попахивало глупостью, ибо что там смотреть: деревья как деревья, кусты как кусты — но валяться в спальне не хотелось. Почти все окна чернели, лишь в нескольких мерцал тусклый свет. Одно из них определенно принадлежало моему пока-ещё-не-жениху Александру.

Хм.

С одной стороны, ломиться через кусты, чтобы подглядывать за мужчиной, неприлично. Но, если вдуматься, кто сказал, будто я приличная? Вижу цель — не вижу преград. С этой мыслью я раздвинула ветви розовых кустов, которые опоясывали поместье, и подошла к стене. Так, если встать на цыпочки, то ничего не видно. Окна слишком высоко. А если подтянуться, то…

— Помочь? — донесся до меня мужской баритон.

«Да», — чуть не ляпнула я, а потом уже додумалась оглянуться.

Владелец спальни находился не внутри, а снаружи, в жалком метре от меня. И конкретно сейчас он определенно был взбешен. Даже в темноте я видела, как напряглось его тело, как затвердели черты лица. Если бы он умел испепелять взглядом, меня можно было бы смахнуть в совок и развеять по ветру.

Только вот Александр дэ Горн не учел, сколь велик мой опыт общения со всякими неприятными типчиками. Один только генеральный директор чего стоил, который всегда общался сквозь губу и за глаза называл подчиненных тараканами.

Я на взгляд ответила вопросительно. Чего вы, мол, уважаемый лорд, тут забыли, почему не даете подсматривать за вами через окно?

— Что-то не так? — уточнила со всей учтивостью. — Я тут гуляю… осматриваюсь.

— Всё так. Видимо, настало время познакомиться поближе. — Он припер меня к стене и подступил вплотную, выбивая дыхание из груди.

Высокий, источающий темную энергию.

— Мой брат нашел какую-то легкодоступную девицу, которую решил наречь леди дэ Горн? — внезапно прорычал Александр, становясь пугающим до чертиков. — Он спятил?