Признаться, я слегка подвисла, медленно скользя взглядом по спине, на которой под гладкой кожей перекатывались мышцы при каждом движении. Зрелище завораживало еще и тем, что я видела отчетливые красные полоски на плечах, и понимание, что это от моих собственных ногтей, заставило щеки жарко вспыхнуть. И не только щеки. Тело моментально облила горячая волна, стекла вниз, и между ног тяжело запульсировало, отчего колени невольно сжались сильнее. Ой. А белья на мне, между прочим, нет… Милая, да кого мы обманываем, конечно, ты рассчитывала на продолжение утра. Прерывисто вздохнув, я шагнула в кухню, не сводя взгляда с Саши, приблизилась, неслышно ступая по деревянному полу. Ну, мне казалось, что неслышно, однако едва я остановилась за ним, облизнув пересохшие губы и пытаясь успокоить сорвавшееся в галоп сердце, как он повернулся, и я оказалась в кольце сильных рук. Прижатая к обнаженному торсу, и наши тела разделял всего один слой ткани…

— Привет, малыш, — тепло улыбнулся Сашка и наклонился, закрыв рот долгим, нежным поцелуем.

Его ладони при этом скользнули по спине сначала вверх, а потом вниз, замерли на прикрытой тонким льном попке — и поцелуй перестал быть томным и неторопливым. Шумно выдохнув, Саша прижался к моим губам сильнее, слегка прикусил и втянул в рот нижнюю, и пришлось ухватиться за его плечи, поскольку ноги моментально ослабели. Так, кажется, завтрак сейчас отложится на неопределенное время… Мужчина нехотя отстранился, оставив меня дрожащую и взволнованную, удерживая за талию, и низом живота я прекрасно ощущала, что поцелуй и его тоже не оставил равнодушным.

— Привет, — слегка осипшим голосом ответила я, утопая в расплавленном серебре его глаз.

А в глубине зрачков уже отчетливо виднелся красноватый огонек, и я прекрасно понимала, что это значит… Черт, это я оказалась такой темпераментной и ненасытной, или конкретно этот… демон так действует на меня? Вроде вчера же еще девственницей была, и не замечала в себе особой озабоченности.

— Знаешь, девушка в мужской рубашке в самом деле выглядит весьма сексуально, — хрипло произнес Саша, и его ладони скользнули под тонкую ткань, коснувшись обнаженной кожи. — Особенно, если под ней ничего больше нет.

— Я… халат не нашла, — пробормотала и едва не поперхнулась воздухом от могучей волны ощущений — Саша мял и поглаживал упругие ягодицы, пальцы ласкали, поднимаясь до поясницы и обводя ямочки.

Дыхание стало рваным, тяжелым, ноги подкашивались, и меня потряхивало от нахлынувших эмоций. Низ живота скрутило сладкой судорогой, и даже желание позавтракать отступило на второй план, и вместо него пришло совсем иное. Горячее, неудержимое, хмельное, оно пьянило не хуже алкоголя, только похмелье после него куда приятнее.

— И не надо, — выдохнул он и вдруг легко подхватил меня и усадил на стол.

Хорошо, тот был массивным и основательным, как я успела заметить, иначе бы мы точно остались без завтрака. Естественно, я прекрасно понимала, что одними поцелуями Саша не обойдется, слишком уж голодное выражение было в его взгляде, и усмешка — предвкушающая, от которой между ног все свело от возбуждения. Только вот мой изобретательный демон снова удивил. Не сводя пристального, тяжелого взгляда, Саша положил ладони мне на бедра и мягко надавил, заставив раздвинуть в стороны, отчего пульс уже просто зашкаливал. Потом встал между моими ногами и начал неторопливо расстегивать пуговицы на рубашке, и мысли свернули совсем в непристойном направлении, вот только… Снимать с меня единственную деталь одежды не стали.

Саша распахнул рубашку, чуть отстранился, откровенно разглядывая с чисто мужским восхищением, и я одновременно и смутилась, и разволновалась еще сильнее, отведя глаза в сторону. Пальцы вцепились в край стола, я едва успела поймать за хвост порыв прикрыться. Нашла, кого стесняться, Линка, все, что нужно, он давно уже рассмотрел, как следует. А Саша, между тем, не торопился прикасаться, вместо этого потянулся к оладушке, придвинул розетку с вареньем и обмакнул, потом поднес к моему рту.

— Проголодалась? — ласково спросил этот… демон-искуситель, легонько погладив по бедру.

А варенье, между прочим, жидкое. И держал Сашка оладушек совсем близко к моим губам, так, что я едва успела слизнуть каплю, чтобы она не упала на меня. Оу. Кажется, зря, потому что глаза напротив вспыхнули расплавленным серебром с бордовым отливом, и пришлось поспешно откусить лакомство и прожевать. Следующий кусок откусил Саша, а потом остаток оладушка снова оказался у моих губ, только недостаточно близко, и ароматная малиновая капля все-таки оказалась на моей груди. Усмешка мужчины стала коварной, он протянул палец и медленно стер варенье, так же неторопливо слизнув. Мой взгляд не отрывался от зрелища, и почему-то вспомнилось, как этот язык и губы откровенно ласкали меня…

Судорожно сглотнув, я поспешно ухватила кусок и прожевала, чувствуя, как между ног все сжалось, вспыхнув огнем. О, да, я хотела, чтобы Саша прикоснулся там прямо сейчас, но… Он потянулся за следующим оладушком, и теперь обмакнул в мед. Тоже жидкий. И, конечно, капля оказалась на моей груди, на этот раз, практически рядом с напрягшимся соском. А меня захватила эта игра, смущение отступило, и на его место пришли совсем другие эмоции. Я опередила Сашу и уже мой палец стер сладкую дорожку, я поднесла его к губам и облизнула, не сводя с моего мужчины чуть прищуренного взгляда.

— Вкусно, — проворковала, склонив голову к плечу, и наградой мне был полыхнувший в глазах Саши огонь, и хищно затрепетавшие ноздри.

— Хулиганка, — низким голосом протянул он, обмакивая оладушек в мед.

И в следующий момент мазнул им по вызывающе торчавшей вершинке, оставив янтарное лакомство, и только тогда поднес к моим губам. Пришлось откусить, а Саша тем временем наклонился и обхватил горячим ртом твердую горошину, мягко собрав языком мед. Хорошо, я прожевала, иначе бы подавилась непременно, а так, лишь судорожно вздохнула, выгнувшись навстречу и прикрыв глаза. Кажется, я уже наелась…

— Продолжим? — вкрадчиво поинтересовался Саша, подняв голову и многообещающе улыбнувшись.

И, по-моему, он имел в виду совсем не завтрак, потому что в его руках оказалась розетка с малиновым вареньем, и мужчина окунул туда палец, обрисовал ареолы. А потом на месте пальца оказались снова губы и язык. Я охнула, запрокинув голову и зажмурившись до разноцветных кругов, а Саша не отстранился, пока не собрал варенье без остатка, раздразнив ставшие слишком чувствительными вершинки до болезненного покалывания. По телу гуляли волны дрожи, кровь загустела, и сама стала похожа на мед, горячий, хмельной, круживший голову. Ладонь Саши скользнула по моему бедру до колена и подхватила ногу, поставив на стул, и я наивно понадеялась, что игры закончились. Внутри все затрепетало от предвкушения, мышцы сжались, жаждая скорее ощутить твердую плоть, только вот, Саша, похоже, решил совсем свести меня с ума. Потому что испачканный в варенье палец приблизился к нежным складкам, и без того уже увлажненным, и я тихо зашипела, ощутив деликатное прикосновение.

— Ой, прости, испачкал, — мурлыкнул Саша и демонстративно облизнулся, а пальцы мягко проникли в упругую глубину и тут же исчезли к моему разочарованию.

Я порадовалась, что сижу, потому что даже при одной только мысли, что будет дальше, тело превратилось в податливый воск, а по венам пронесся огненный шквал желания. Мне пришлось опереться руками о стол и чуть откинуться, ладони Саши скользнули по бедрам, разводя их шире, и я послушно придвинулась к самому краю стола. В ушах шумело и тоненько звенело от напряжения, перед глазами все плыло, а Саша не торопился, испытывал мое терпение, раздвигая пальцами мягкую плоть и снова любуясь. Эмоции взметнулись огненным фонтаном, окатив обжигающими искрами, я задохнулась от острых, пряных ощущений, вдруг словив могучую волну возбуждения и едва не захлебнувшись. Мне нравилось, что Саша смотрел и видел, как я его хочу, черт, и это какой-то замкнутый, волшебно-порочный круг. Мгновения тянулись, и я уже готова была умолять, когда наконец мой мужчина погрузил большой палец во влажное лоно, провел с нажимом по пылавшему бугорку, заставив меня тихо вскрикнуть.