— Да есть один засранец, — буркнула помрачневшая Настя и решительно направилась к дому. — Не понимает слова "нет", чтоб ему пусто было. И не спрашивай больше, не хочу портить себе настроение, — тут же предупредила она, подняв ладонь.

— Ладно, ладно, как скажешь, — хмыкнул Сашка, чуть крепче прижав меня, и мы вошли в дом, где вкусно пахло готовящейся едой.

Ужин прошел очень мило, я познакомилась с мамой Арины, уже пожилой, но все еще бодрой женщиной. Конечно, Арина тут же выразила желание помочь не только с платьем, но и с остальными аксессуарами и вообще организацией, за что я ей была ужасно благодарна. Немного кольнула грусть, что вместо моей мамы этим занимается другая женщина, но я решительно отмахнулась от печальных мыслей. Сложилось, как сложилось, и с Ариной мне очень комфортно общаться. От нее с Русланом мне достался подарок, изящный кулон на цепочке в оправе из белого золота — переплетенные два сердца, а в центре — крупный ограненный рубин красивого оттенка красного вина. Мне очень понравился, хотя к драгоценностям я отношусь ровно, но эта смотрелась стильно и элегантно.

Насте еще несколько раз звонили, и конце концов, пробормотав забористое ругательство, она отключила смартфон.

— На-асть, — протянула укоризненно Арина, посмотрев на дочь. — Ну у нас же гости.

— Да ладно, Линка не в пансионе благородных девиц росла, — фыркнула сестра Сашки и подмигнула. — А у меня просто других слов нет и эмоций, — она закатила глаза и небрежным жестом сунула телефон в карман. — Надоел…

— Кто? — тут же подхватил Сашка, и я невольно навострила ушки.

Мне тоже любопытно послушать о личной жизни Насти, даже интересно, кто настолько смелый — характер у нее тот еще, судя по тому, что она увлекалась байками и серьезно.

— Да есть один альбинос хренов, — раздраженно вздохнула Настя. — Впервые встречаю мужика, который не понимает, что направление "в жопу" означает именно это, а не "да, но попозже". Все, закрыли тему, — замахала она руками. — Сегодня вечер в честь Сашки и Лины, а не разбор полетов моей жизни.

Пришлось приструнить любопытство. Может, как-нибудь мы сблизимся достаточно, чтобы мне поведали эту историю, ну или Сашка расскажет. Посиделки затянулись до позднего вечера, и возвращалась я уставшая и сонная, но довольная. Все-таки хорошо иметь такую семью, дружную и теплую, где все друг друга любят… С этими приятными, но немного грустными мыслями я и уснула на Сашкином плече.

И следующее утро было восхитительно похожим на предыдущее, и мне это очень нравилось. Неторопливый разговор о предстоящем дне, когда встретимся, немножко поговорили о планах на выходных — Сашка благородно согласился пережить без меня целый день, пока я буду заниматься походом по магазинам в исключительно женской компании. Потом мы поехали в мой универ. И день потек своим чередом до самого вечера, когда я отправилась на работу. Зашла в кабинет, устроилась за столом и придвинула пачку тестов. Даже успела парочку проверить по ключам…

Дверь неожиданно без стука открылась, я подняла голову, слегка недовольная бесцеремонным вторжением, и уставилась на Регину. Предвкушающая ухмылочка на ее лице мигом заставила насторожиться, я поднялась и нахмурилась.

— Что вы… — начала было, но не договорила.

— А теперь ты пойдешь со мной, — почти пропела противным ласковым голосом Регина, и ее глаза вспыхнули холодным синеватым огнем.

Больше я ничего не помнила, мгновенно оказавшись в непроницаемой, бархатной темноте.

Пробуждение было не из приятных. Все тело налилось свинцовой тяжестью, и одновременно по нему растекалась противная слабость. Я не могла пошевелиться, и по ощущениям, лежала на чем-то жестком. А судя по шуму двигателя, доносившемуся до меня как сквозь вату, и тряске, я куда-то ехала. Щека прижималась к сиденью, судя по всему, кожаному, и ухабов оказалось много — черт, мы что, за пределами города? Потому что не могу представить, где в городе такая раздолбанная асфальтовая дорога… По спине спустилась ледяная змейка мурашек, и от подступившего страха спазм сковал горло. В голове вихрем завертелись мысли: куда меня везут? Кто за рулем? И почему в ушах странный звон, а сознание как после тяжелого похмелья?..

Как ни было страшно, я все-таки заставила себя разлепить глаза и осмотреться, и тут же пожалела об этом. Да, я лежала в машине, вокруг почти полная темнота, которую рассеивает только слабый свет приборов на торпеде. Хрипел шансон из магнитолы, и одно это уже сказало мне о личности водителя гораздо больше, чем взгляд на него. Страх грозил перерасти в ужас, а то и в неконтролируемую панику, но… эмоции завязли в густом киселе — в него временно превратились мои мозги. Даже язык не шевелился, он казался распухшим и едва помещался во рту. И тут же запершило горло, страшно захотелось пить, и я попыталась сглотнуть, хотя слюны вообще не было. Не получилось, я судорожно закашлялась, давясь спазмами, и водитель тут же затормозил, наверное, свернув к обочине.

— Рановато ты очнулась, девочка моя, — пробормотал ненавистный голос, и тот, кого я боялась даже больше Кожина, повернулся ко мне с предвкушающей усмешкой. — Ну да ладно, доедем, там разберемся.

После чего, как ни в чем не бывало, снова поехал дальше. Твою мать. Паника все-таки подобралась вплотную, немного разогнав туман в голове взрывом адреналина, и сердце мячиком запрыгало в груди. Руки связаны, пошевелиться могу с трудом, едем неизвестно куда, и вряд ли, даже если задам вопросы, мне на них ответят. Опускаться до истерики и слез я тоже не стала, хотя очень хотелось тихонечко завыть, зубы не стучали только потому, что челюсти свело от страха. И ни сумки, ни других вещей, так что, дать кому-то знать, где я, не смогу. Разве что, Сашка почувствует мои эмоции и каким-то образом найдет, но… успеет ли вовремя? Я же без понятия, как далеко мы удалились от города… И что со мной попытается сделать этот ублюдок, Олег.

От эмоций и напряженных попыток преодолеть мутный туман в сознании виски заломило так, что перед глазами засверкали звезды, пришлось поспешно опустить веки и глубоко дышать, максимально расслабившись. Дурнота подкатывала к горлу горьким комком, и оказывается, я так напрягла руки в бессознательной попытке освободиться, что грубая веревка врезалась в кожу. Куртки на мне, кстати, тоже не было, и это не добавляло оптимизма. Потому что, поскольку я работала сегодня, выбрала теплое трикотажное платье с воротником под горло. Черт. Похоже, дело дрянь. Продолжая дышать, я снова погружалась в вязкое полузабытье, и где-то в глубине этого киселя мелькнула вялая мысль, уж не вкололи ли мне какой-нибудь дряни, чтобы не буйствовала. А вот это уже больше походило на правду…

Ощущения подсказали, что мы свернули, машину начало трясти еще сильнее, и судя по всему, дорога превратилась в направление, а вокруг точно дремучие леса. Но я ничего не могла поделать в этой кошмарной ситуации, только набраться терпения и ждать. Может, оно и к лучшему, что я не могла сейчас в полную силу реагировать, потому как не миновать истерики, как бы ни пыталась сдержаться. Снова время потекло тягучими ртутными каплями, растягиваясь в бесконечные мгновения, и на какой-то миг даже показалось, мы будем так вечно ехать из ниоткуда в никуда, и это не закончится… Когда машина остановилась, я сначала даже не поверила, подумала, опять глюки начинаются, но — в салоне стало непривычно тихо, даже шансон не орал, и я больше не подпрыгивала на сиденье от каждого ухаба.

— Ну вот мы и приехали, — промурлыкал Олег, снова повернувшись, и меня аж передернуло от его тона. — Отсюда точно никуда не сбежишь, и хрен кто тебя найдет здесь, моя принцесса, — я с ужасом смотрела на тянущуюся ко мне ладонь, оцепенев и вжавшись в сиденье.

Увернуться не получилось, и противные, горячие и влажные пальцы коснулись моей щеки, нежно погладили. Т-твою мать… Это хуже даже, чем Кожин, тот бы попользовал и выкинул, а этот… Черт, Олег может держать меня здесь, где бы это ни было, очень, очень долго. Сашка-а, спасай уже, пожалуйста. Я от тебя ни на шаг не отойду буду хвостиком ходить, согласна даже на телохранителя, только приезжай за мной. Глаза защипало, реальность расплылась, и я с досадой сморгнула слезы — показывать свою слабость не хотелось, но приструнить эмоции не получалось.