Доран перехватил мою руку, что продолжала колотить его по плечу и поднес к губам.

— В пять утра тебя заберет Нуала, подготавливать к коронации.

— Осталось три часа, — проговорила я, не в силах отвести взгляда от твердых мужских губ, что едва касались моего запястья. Современной женщине подобное в новинку. Но если после поцелуя Аодхана мне хотелось руку вымыть, то здесь в животе начинало все сладко сводить.

— Поспать тебе не удастся, Аврора.

Доран отпустил мою руку, резко став серьезным.

— Все происходит быстро. Коронация защитит тебя, весь Руадх в случае чего станет защищать свою Королеву. Потом займемся тайной твоего происхождения. Чувствую, в ней скрыта опасность родов.

— Мне назвали имя некоей Таллии, — пробормотала я, — вроде из Неблагого Двора. Все, что пока удалось узнать. А, и я росла на Земле. Нас вроде как было много, потом что-то случилось и я осталась одна. Ну или остальных разбросало по Земле. Этот момент я не поняла.

— Опять Неблагие. — нахмурился Доран. — Ладно, разберемся. Сейчас я расскажу тебе как будет проходить коронация. Запоминай. Все тонкости.

— Ты самая красивая Королева! Говорю без лести. А кожа! А волосы! Стой смирно, я добавлю немного Чар вот сюда.

Нуала провела четырьмя руками по моим волосам, добавляя им блеска. Дворцовый стилист работала с магией преображения, которая могла держаться до двух суток.

— Удобно, — проговорила я, стараясь не шевелиться, — никакой косметики. После праздника не надо снимать слой грима.

— И не говори, дорогая, и не говори. Так, эй, милочка, поправь здесь платье. Топорщится.

Одна из помощниц Нуалы — полутораметровая фея со стрекозиными крыльями — торопливо метнулась влево и что-то начала делать с моим платьем.

Меня, как Доран и обещал, забрали в пять утра. Когда весь Руадх гудел, как растревоженный осиный улейй. Коронация — событие, которое требовало особенного размаха. Я не видела как носятся подданные, но Нуала, которая не умела держать язык за зубами, подробно рассказывала что и как меняют во дворце. Ведь прибывали царственные семьи из других Дворов и Высшие фейри, с которыми общался Доран, но которые находились вне Дворов. Немудрено, что у меня то и дело начинали подрагивать ноги, а внутри все сжималось, как во время вступительных экзаменов. На нервах я дико хотела пить, и феи тои дело подносили мне прозрачные кубки с зеленоватым соком. Тот утолял жажду и не давал заснуть. Хотя какой там сон!

— Аврора, главное не нервничай. Ты — Королева. Повторяй это почаще.

— Я сделаю это своей мантрой, — пробормотала, глядя в стену перед собой. Зеркало мне Нуала давать отказалась, заявив, что я увижу только все целиком.

— Нуала…

— Да, дорогая.

— У вас никогда не было Королевы?

Все восемь рук, что возились с моим лицом и прической на мгновение замерли, а затем Нуала проговорила:

— Дорогая, прежде у Короля не было пары.

Но эта странная заминка и легкий сбой в ее голосе.

— А что, Королевами становятся только пары? Или же Король может сделать ею того, кого любит?

Мне показалось, или даже легкое шуршание крыльев фей сделалось тревожным.

— Ну, — медленно проговорила Нуала, — да, иногда мы влюбляемся в тех, кого Дерево не признает нашими парами. Пары ведь складываются из возможности иметь детей. Но не факт, что вы полюбите друг друга. Так что порой некоторые оказываются перед нелегким выбором.

— Доран влюблялся до меня?

И снова какое-то непонятное молчание. Я не выдержала:

— Нуала, фейри не лгут. А я задала прямой вопрос.

— Он… — собеседница явственно сглотнула и произнесла чуть тише, — это только слухи, Аврора.

— Обожаю слухи, — процедила я, — что там было?

— Тогда он еще не был Королем. Ну и увлекся одной, м-м-м-м, Благой. В его защиту, дорогая, Благими сложно не увлечься. Даже на Земле люди в основном слагали легенды о Благих. Те сильнее всех зависели от человеческого восхищения. И, между нами, чаще похищали людей, чем Неблагие.

— Почему?

Нуала стояла у меня за спиной и видеть ее я не могла. Но почему-то показалось, что собеседница пожала узкими плечами.

— Неблагим достаточно ужаса, который они внушали. Людей они презирали, считали слабыми и совершенно лишними в природе. Тогда, на Земле, в их Дворе правил отец Синида, а мать его хоть и считалась Королевой, но предпочитала проводить время в охотах, да в пыточной. В результате, во время одной из охот, нарвалась на гнездо горных троллей. И убила всех детей.

Я вздрогнула и тут же услышала горестный вздох от одной из фей, что поправляли мне платье.

— Прошу прощения.

— Вам не стоит извиняться, Королева.

— Стоит, — покачала я головой, — ты делаешь свою работу, а мне не стоит мешать, ради своего же интереса.

Фея стрельнула в меня взглядом, где читалось… уважение. Да ладно?

— Нуала, она убила детей? Но фейри любят детей!

— Своих. Ну иногда еще человеческих. А тролли для нас всегда были чем-то вроде тараканов. Больших и неуклюжих, еще и грязных. Люди их видели редко. Тролли в основном жили высоко в горах, или наоборот — в ущельях. Людей они сторонились, так как просто их стеснялись.

— Стеснялись? Я думала они злобные и тупые.

— Они и правда соображают довольно туго, но не тупые.

Так, а как мы вообще съехали с темы про бывшую Дорана на тему детей троллей?

— Эй! — я стояла прямо, а вот глазами все старалась научиться смотреть за спину, — Нуала, ты специально отводишь меня от бывшей Короля? Что там с ней?

— Орния обожает окружать себя фрейлинами. Говорит, что так ее красота начинает сверкать еще ярче. Мол, все равно, что бриллиант в оправе из розового золота.

Не зря мне Королева Благих не понравилась. Вот чувствую всеми частями тела, она та еще сучка. Не станем мы с ней подружками, ох, не станем.

— Только не говори, что Доран встречался с ней!

— С Орнией? — Нуала звонко рассмеялась и пальцами поправила мне один из завитков. — Нет, конечно. Тогда он был просто фейри, пусть и Высшим и с королевской кровью. Он не рассказывал тебе о своем детстве?

— Лишь обрывки. А что?

— Тогда и я не буду, дорогая. Лишь скажу, что когда-то Доран принадлежал к Неблагому Двору, его отец был одним из претендентов на трон. С Благим Двором у них всегда был шаткий, но мир. Хватило войн в свое время. И однажды Доран увидел одну из фрейлин Орнии. Не помню я как ее зовут. Но она была просто красавицей.

Я сглотнула непонятно откуда взявшийся горький комок.

— Они были вместе?

— Какое-то время да. Хотя эти Дворы предпочитают не смешиваться. Разная магия, разные взгляды. Но эти двое, мне кажется, готовы были рискнуть. Пока в одни прекрасный день Дерево не выбрало для той фрейлины пару.

Я в душе надеялась все же, что это Доран бросил фейри. А оно вон как все вышло.

— То есть, если бы не Дерево, они бы не расстались. Так, стоп!

— Что? — встревожилась Нуала.

— Ты сказала, что вы влюбляетесь, — проговорила медленно, — а Доран утверждает, что любовь — слабость.

Я ожидала чего угодно, но только не звонкого смеха Нуалы.

— Он тебе это сказал? О-о-о, как я рада, что не принадлежу к Высшим! Какие же они все же увертливые интриганы. И как любят верить своим же легендам. Любовь — слабость! Ну да, когда мы сюда перебрались, то было немного не до любви. А затем и правда разучились испытывать это чувство. А раньше любили, Аврора, сильно любили. Ты не читала наши любовные поэмы?

Я закашлялась и выдавила:

— Как-то не пришлось.

Ну да, я все больше штудировала целительские томики. Там не до любовных романов было.

— Может, мы здесь и правда разучились любить, — грустно промолвила Нуала, — я вот не помню, каково это. Вроде очень приятно. Никто не помнит.

Мне почему-то казалось, что вот сейчас я готова схватить ответ за хвостик. Он где-то совсем рядом.

— На Земле любили, я это уже слышала вроде. А тут разучились. Почему?