Отовсюду слышались слова благодарности и даже благословения. Самыми бойкими были женщины с загорелыми лицами и внимательными глазами. Встречались и старики. И вполне себе крепкие мужчины не стеснялись попросить своё.

Уже виднелся впереди край тесной площади. Уже почти опустел кошель — и тут где-то за спинами людей, как будто эхо пронеслось:

— Вахасская шлюха! — так зло, словно я лично кому-то успела испортить жизнь.

— Потаскуха, да! — раздался ещё один ободряющий остальных зубоскалов оклик.

Я даже бровью не повела, продолжая раздавать деньги и отвечая горожанам улыбкой, что становилась с каждым мигом всё напряжённее. А внутри словно помоями плеснуло.

— Кто вас звал! — продолжали яриться где-то в стороне.

Двое стражников отделились от остальных и двинулись туда. Хоть я и понимала, что дело это безнадёжное: попробуй отыщи кого-то в толпе.

— Эти деньги ты что, сама в борделе заработала? А теперь купить нас ими решила!

— Да! Сколько руэльцев от вас полегло. 

— Медь ваша вернёт их разве?

И вдруг толпа стала слишком плотной. Меня почти уже подпирали с обеих сторон, но стражникам ещё удавалось отгонять всё более злящихся, распаляющих и подстрекающих друг друга людей.

— Пора возвращаться в повозку! — пророкотал у меня над ухом огромный стражник из тех, кого приставил Атайр. Я едва доставала ему макушкой до плеча.

И я уже хотела было согласиться, как впереди, в просвете между фигурами горожан, заметила детей. Они крутились у чуть приоткрытой двери одного из узких, зажатых между двумя соседними домов.

Они тоже любопытно вытягивали шеи, привлечённые общей суматохой. Вот кому лучше было бы отдать деньги! Эта запоздалая мысль отрезвляюще пронеслась в голове.

И я упрямо двинулась вперёд: осталось совсем немного. Стражник попытался меня остановить, заметив побег, но тут проследил за моим взглядом.

— Это приют, — пояснил. — Здешний приют для сирот.

Что ж, лучше не придумаешь, чтобы пристроить часть отданных мне отцом денег да ещё и свои присовокупить. Но я уже почти не могла идти. Кто-то постоянно цеплялся за мою одежду, тянул рывками, хоть стража отгоняла всех, кто подходил слишком близко. Я уже не слушала гневные выкрики в толпе — смотрела только вперёд. И скоро вырвалась из смыкающихся тисков напирающих горожан.

— Проходите, ниэннах! — У двери приюта меня уже ожидала дебелая женщина, одетая, надо сказать, весьма опрятно.

Тёмно-серое шерстяное платье, не слишком белый, но чистый передник и такая же шапочка на голове, укрывающая собранные в пучок волосы, — она походила на служанку какого-нибудь зажиточного дома.

— Спасибо, — облегчённо выдохнула я, когда зверь за мной, Лелией и парой стражников сопровождения захлопнулась.

— Посидите пока тут, — продолжила хлопотать женщина. — А ваша охрана пока разгонит зевак. Они порой бывают очень злыми. Но вы затеяли хорошее дело. Меня зовут Магда, я одна из управляющих здесь.

Она говорила что-то ещё, но я в какой-то миг перестала слушать, озираясь в тесноватом, скромно обставленном, но довольно чистом жилище. Здесь повсюду стояли простые лежанки — рядами. Висели на грубоватых стульях какие-то вещи. Света немного не хватало, чтобы разглядеть всё гораздо лучше, но под ногами приятно хрустела сухая солома. Пахло хоть и не булочками, но и не чем-то отвратным. Просто людным жильём и пылью.

На меня уставились десятки любопытных глаз — почти из каждого угла и закоулка. Кто-то из детей сидел на своих постелях. Кто-то был занят игрой, а другие — делом. И вдруг ко мне навстречу вышел высокий мужчина, одетый в тёмное, с солидной жёсткой сумкой в руке. Он, похоже, торопился и не сразу меня заметил, едва не сшиб с ног, но успел остановиться. 

Я подняла на него взгляд и сразу отметила строгость черт его вполне привлекательного, хоть и холодного лица и пытливые зелёные глаза, что вперились в меня неподвижно, но вполне себе дружелюбно. Незнакомец озадаченно скривил красивого изгиба губы и вопросительно посмотрел на Магду.

— Не думал, что в приют могут зайти столь ослепительные девушки, — проговорил он размеренно. — Но могу с уверенностью сказать, что о вас я уже наслышан.

— Из тех слов, что сейчас выкрикивают снаружи? — я горько усмехнулась.

— Нет, что вы. Я слышал о вас гораздо раньше, ниэннах де ла Исла. В дороге. — Он помолчал. — Я Ингюс... 

— Бродячий лекарь, — торопливо пояснила управляющая. — Мастер Ингюс проездом в Гианморе и любезно согласился проверить здоровье наших воспитанников.

Она гордо вскинула подбородок, словно в этом была некая её заслуга. А лекарь едва заметно усмехнулся, словно восхваление столь доброго деяния ему было неловко слышать. Но уходить он, кажется, передумал — пошёл вместе с нами через комнату совсем в другую сторону от двери, за которой ещё шумела неугомонная толпа.

— Сколько вы попросили за то, чтобы осмотреть всех? — поинтересовалась я.

Кивнула Магде, которая, то и дело осторожно касаясь моего локтя, проводила нас до столика у стены и пригласила сесть. Лелия с заметной опаской опустилась на стул, не слишком надёжный на вид, рядом со мной. Стражники встали за нашими спинами, внимательно озираясь, как будто ожидали найти здесь что-то кроме приюта для обездоленных детей.

— О, что вы, ниэннах! — махнула рукой управляющая. — Мастер не берёт за это ни медяка. Я предлагала.

— Это было бы низко с моей стороны. — Лекарь как будто в лёгкой нерешительности остановился чуть поодаль, не присаживаясь пока за стол, на котором худощавая молоденькая служанка, похожая скорее на одну из воспитанниц, уже расставляла кружки и глубокие миски с какими-то незнакомыми мне лепёшками, мелкими яблоками, явно выросшими где-то в местных садах, и кувшин с ароматным травяным напитком, явно сдобренным мёдом.

Остальные же дети явственно подбирались поближе, чтобы прислушаться к разговору старших.

— Простите, если мой вопрос обидел вас. — Я попыталась улыбнуться лекарю, хоть после раздачи подаяний улыбаться мне совсем не хотелось. — Просто я хотела предложить оплатить все расходы. Вы поступаете очень благородно. А вы, Магда, и те, кто помогает вам, проделали большую работу, создав этот приют.

— Этот приют создал его высочество принц Атайр, — в очередной раз уточнила женщина, складывая перед собой руки. — Именем своей младшей сестры. Бедняжки… Надо же, быть похищенной фоморами, вернуться, да не совсем… Ужасная участь для такой малышки.

Слушая её, Ингюс наконец присел по другую сторону стола, поставив свою увесистую на вид сумку рядом с собой на пол. Я рассеянно проследила за ним взглядом, но мысли мои вдруг все обратились к Атайру и его маленькой сестре. Даже Харелт ещё не рассказывал мне, как случилось, что Ребека наполовину оказалась в Сиде. Но даже теперь я не знала, можно ли верить рассказу словоохотливой Магды. 

А принц, оказывается, переживает за сестру гораздо больше, чем хочет показать. И такого шага, как создание приюта для сирот, я никак не могла бы от него ожидать.

— И что же, его высочество содержит его? Или пожертвования горожан? —  поинтересовался Ингюс.

— Его высочество строго следит за тем, чтобы у нас было всё необходимое, — слегка обидчиво ответила управляющая. — Сам лично проверяет раз в три луны. Вот как раз скоро должен наведаться к нам.

Лекарь покивал, растягивая губы в задумчивой улыбке. Он слегка поддёрнул рукав, потянувшись за кувшином, и мой взгляд тут же упал на тёмные росчерки уже знакомых знаков, что опутывали его запястье и уходили вверх по предплечью, теряясь в тени под тканью.

— Вы друид? — спросила я, не сводя взгляда с его руки.

Лекарь как будто даже слегка спохватился, но затем тряхнул кистью, вновь опуская рукав. А мне невыносимо захотелось “пощупать” его силы, настолько я оказалась заинтригована. Коснувшись жизненных потоков, о человеке можно сказать многое. Но, едва попробовав это сделать — осторожно, на расстоянии, — я поняла вдруг, что ничего не чувствую. Словно Ингюс вдруг лишился всех способностей либо прячет их — очень похоже, как это однажды делал Атайр. А раз принц скрывает от меня так много, что хоть пытай, значит, и этому бывшему друиду есть о чём умалчивать.