Вечер у Журбины, потом сон без единого сновидения, просто глубокий провал вымотанного организма в спасительное небытие. А утром снова:

— Гурт, по-о-дъё-о-ом!

На этот раз халява — четыре дня пролетели и мы едем в Шан. Линк даже позавидовал нам — полчаса на телегах, потом на расслабоне ходишь по коридорам военной маг-академии, сидишь в зале, ожидая своей очереди на получение нового плетения, потом лекция, и главное, приличный завтрак с добавкой. Короткая экскурсия в рай для отбывающих наказание в аду.

Сначала проверили, как мы справились с прошлыми плетениями, потом дали новые. Сваго и Лиду — «луч» первого круга, мне второго. Свой недоделанный я на всякий случай разобрал, от греха подальше, поэтому и получал его с невозмутимым полуглупым лицом истинного неофита.

Потом был завтрак, слава Номану, в этот раз до лекции. Поглощать знания на голодный желудок… хм, часть их, видимо, он с голоду перетягивает из мозга в себя. Я вон трети с прошлого урока не помню. Например, про аспейнов ничего толком и сказать не смогу.

Сытые, мы расселись за парты. «Эйнштейн» вроде меня не вспомнил, хотя, пару раз я всё-таки видел, как он задерживался на мне взглядом. Впрочем, не только на мне, так что параноидальные предположения отбросил. Нас ни о чём не спрашивали — помним мы что, нет. В общем, если не помните, то это ваши проблемы. В крайнем случае, переспросите у соратников магов, в очень крайнем случае — прямо в бою.

Нам просто рассказывали о шести следующих тварях Тьмы, относящихся к категории — среднесильные духи.

Бхуры — что-то навроде оборотней, могут превращаться в разных животных, даже в логов, так что в этом плане быть настороже. Не подходить, не пытаться погладить, если лог вольно гуляет в одиночестве, без всадника. На территории Зыби, разумеется. В необращённом виде похожи на людей, только руки чуть длиннее. Так что и тут быть настороже. В общем, со всех сторон эти бхуры оборотни, даже когда не обращены. Драри — местные русалки, опасны только в заболоченных местностях. В бой по понятным причинам не идут, но вот напустить морок, обольстить и утащить зазевавшегося могут запросто. Керы, почти как тавманты, но только сами обладают магическими умениями и разумны. Соответственно помимо крыльев есть и руки. Мамун — большой червь, перемещающийся под землёй. Неразумен, но сам по себе излучает магию Тьмы и имеет защиту от световых плетений второго круга.

Фигасе! И как мы должны определять, что он там, где-то под землёй есть?

По этому поводу учитель напустил тумана и, в конце концов, уверил нас, что мамуны вообще редкость и это дело штурмовиков определять их наличие в округе.

Потом были раксы — эти уже истинные демоны. Огромные, до девяти арсов роста существа, с горящими глазами, рога и клыки наличествуют. Хорошо владеют магией Тьмы до третьего круга, а так же холодным оружием. В их случае это громадные палицы.

Да уж, картинка начинает вырисовываться фееричная и весьма зловещая.

Аземы — демоны, владеющие магией до третьего круга, высшие — до четвёртого. Разумны. В большинстве своём всадники, но имеются и обученные пешему бою. Знаю, видел таких.

Ядошипы — склизкие твари, хорошо защищены от Света, стреляют ясное дело ядовитыми шипами. Живут в болотистых местах, но демоны могут перевозить их в огромных бочках с болотной водой и применять на поле боя.

Ну и разумеется высшие истинные демоны, которых два вида, не сильно отличающиеся друг от друга. И в довесок — лучшие из лучших среди этих самых демонов — дриги, что-то наподобие ольджурских архмагистров, или тех же орджунов. Элитные воины, в общем.

После лекции обратно в гурт. Снова бег, передача тяжёлых скутов, атаки разными флангами. И нависающее над плацем безжизненное хмурое небо поздней осени.

С каждым днём оно становилось всё ниже. Время от времени частил мелкий дождик, холодный и нудный, листья уже полностью опали, полежали недолго пёстрым ковриком и быстро сгнили на размокшей земле, став частью грязи. Пару раз я видел клинья каких-то птиц улетающих на местный юг, а на реке огромную стаю серых уток, только клювы у них были раза в три длиннее, чем у Земных.

Близилась зима.

За два дня до начала похода сквозь мрак ночи с неба посыпался снег. Почти как наш, только сизоватый оттенок густей. Выскакивая по утру из палатки, мы на секунду остолбеневали, и внутри рождалась необъяснимая, почти детская радость.

Потом мы остолбеневали ещё раз, прямо перед нашим плацем. Взор натыкался на широкое сизое пространство с той стороны грунтовки. Ещё вчера там всё было заставлено палатками, а теперь только нетронутый девственный снег до горизонта и редкие деревянные домики нужников, на крышах которых тот же снег шапками.

— Осталось два дня, — Лостад шёл перед лобовой шеренгой. Из под его сапог поскрипывало в монотонном ритме. — В которые послеобеденное время будет отведено на подготовку к торжественному параду в Шане. Первые шесть легионов срочно ушли ночью на северном направлении. Завтра ещё пять отправятся на юг. Нашему доблестному тринадцатому легиону, а так же двенадцатому, приказано выдвигаться на плацдамес — Холмогорье, — на секунду его лицо перекривилось, хотя, узнал он об этом не вчера. Наверное, демонстрировал нам своё отношение к этому приказу. — Рубахи должны быть чище снега, плащи должны, — он запнулся. — Плащи вам выдадут сегодня после обеда. Шлемы должны блестеть. Натирайте их песком.

Он ткнул пальцем в сторону «ворот».

— Песок сегодня высыпят там. Готовность будет лично проверять арх-лег Сервий Гальба. Так что смотрите у меня.

Он остановился, внимательно окинул нас взглядом, и мы по-инерции подтянулись, расправили плечи.

— Всё ясно?

— Ясно, мин-лег-ар-жант!

В этот день нам устроили психологический тренинг. Мы выстроились обычным порядком и после простояли полчаса, с удивлением глядя на выстраивающийся напротив нас в полуриге легион. Как оказалось — это был двенадцатый.

— Первая линия, копья на зе-ем-лю! Щиты по-од-нять! Коротким шагом впе-ерь-од!

И мы пошли, не сводя глаз с «противника». Впечатали в землю по полсотни шагов.

— Длинный ша-аг, раз!

Мы пошли быстрее. Двенадцатый легион проворно перестроился в фалангу.

— Полубего-ом, раз!

Ускорились вдвое, задышали в одном ритме. И вдруг:

— Двенадцаты-ый, копья-а-а вниз!

Парни тут же начали поглядывать друг на друга, с непониманием. До двенадцатого треть риги. Мы прём огромной массой, а на нас смотрит полторы сотни копей.

— Что за нихт? Они чё? — эти вопросы начинают звучать сзади, справа. Взгляды уже не просто непонятливые, а растеряны.

До двенадцатого четверть риги.

— Да их сурдетскую мать! — выкрикивает кто-то. Один за другим парни вытаскивают из ножен мечи и боевые ножи.

Э-э, бл…, вы чё? Это же просто проверка! — хочется мне крикнуть, но я молчу. Потому что уже сам начинаю сомневаться. До двенадцатого метров тридцать. Рука невольно тянется к рукояти, я почти выхватываю меч. До двенадцатого шагов пятнадцать.

— Двенадцатый, копья вверх! Тринадцатый, сто-ой!

Фух. Ну, и суки, прости меня господи!

Один из парней в лобовой шеренге нашего гурта начинает дико ржать, сосед бьёт его по шлему кулаком, он набрасывается в ответ. Почти драка, их разнимают. Подскакивает Сервий и смеявшегося парня куда-то уводят. Наверное, заменят на другого из «довесков», или поставят в центр гурта. Ну и правильно — такие в лобовой не нужны.

— Гурты, спина-а, раз! Клинки-и вниз! Длинный ша-аг, раз! — слышатся новые команды, и мы, развернувшись, уходим обратно.

До обеда промаршировали всем легионом, снова атаки и отступления. Несколько раз тренировали отход каскадом. Первая линия отступает, вторая упирается. Потом отступает она, упирается третья. Подразумевается, что у первой линии потери, возможно и у второй. Пока третья держит натиск врага, из оставшихся формируется фаланга, что-то вроде того.