— Я знаю, что ты здесь, Ждана. Открой.

Опять на ты.

Это уже ни в какие ворота не лезет! Что ж, мне тоже придется быть… невоспитанной.

Подойдя к двери, требую:

— Прекрати немедленно.

— Я хочу извиниться. За случившееся.

— Извинения приняты. Ты свободен! — выплевываю я, лишь бы он отстал.

— А чё голос такой?

— Какой?

— Типа, отвали и подавись. Так не пойдет!

— Что?

— Я намерен добиться искреннего прощения.

— Его не будет.

— Ну, сорри… Неудобно вышло. Не хотелось бы вбивать клин между тобой и мужем.

— Чтооооо?!

Самонадеянности ему не занимать, конечно.

— Сейчас я позвоню твоей жене и расскажу ей, что ты домогаешься своих клиенток! — пригрозила я.

— Ты опоздаешь. На нас глазела одна… Видела?

— Нет! Что я могла видеть? Я вообще шла, погруженная в свои мысли… И не ожидала нападения.

— Да брось… Так уж и напал. В общем… Если ты пожалуешься, Америку моей жене ты не откроешь. Сестра ее все видела и уже доложила…

— Ахренеть! — выдыхаю я.

— Не боись, я со своей расхожусь. Так что…

— Да мне вообще наплевать! На тебя! Твою жену… Но, боже мой, как тебе хватило совести подставлять меня?! Неужели другой девки под руку не подвернулось… И, знаешь, это крайне бессовестно, безответственно и просто… У-НИ-ЗИ-ТЕЛЬ-НО!

— Как?

— Что?

— Как поцелуем можно унизить?

— Нельзя целовать человека просто так.

— Да что я такого сделал?! Ну, прости. Виноват… Сделал, потом подумал.

— Оно и видно. Думать — не твой конек. И воспитание — тоже не твоя сильная сторона. Тебя, что, воспитывала стая диких медведей?

Эрнест замолчал, но при этом дышал так шумно, словно был волком из сказки про трех поросят и мог своим дыханием сдуть домик из соломы…

— Я искренне хочу перед тобой извиниться. Деньги за проживание тебе вернут.

— Что, правда? — обрадовалась я.

Проживание тут не из дешевых, а деньги будут кстати!

— Правда. Хочешь, в этом сезоне… вообще для тебя проживание будет бесплатным.

— Ой, не стоит… разбрасываться такими предложениями. А то я ведь могу и до конца лета остаться…

Халявное жилье, уборка, питание… Да кто от такого откажется?

Явно не девушка, которой только предстоит найти и отыскать себе место в этой жизни…

— На тех же условиях, что и сейчас, — уточняет Эрнест.

Хам, но бизнес-жилка у него, определенно, имеется. Пообещал ровно то, что может себе позволить! Невольно я его зауважала…

— Годится. Ты прощен.

— А как же твой муж? — вкрадчиво интересуется мужчина. — Почему ты отдыхаешь без него?

— У Михаила слишком много работы, — отрезала я.

И вспомнила, наконец, про смску, которую так и не успела прочитать.

— На ужин я за тобой зайду. Скрепим перемирие совместным ужином! — требует Эрнест.

Вот это наглость… С другой стороны, может быть, иначе от него не отделаться.

В конце концов, это просто ужин — за одним столом посидим, пожуем, я помолчу и проблема будет решена.

— Хорошо.

— В восемь зайду.

— Почему так поздно?!

Однако вопрос остается без ответа: Эрнеста и след простыл.

Ладно! Что там написал мой неверный?

Миша: «И в это все, что ты можешь мне предъявить? Дорогая, в это время я вообще спал и не видел этих сообщений. Они уже были открыты. Тобой!».

О-бал-деть!

Миша позвонил, и я… ответила.

Голос мужа полон эмоций.

— Какого хрена. Ждана! Что за детский сад!

— Вот такой детский сад, Михаил. Я от тебя ушла.

— Из-за сообщений, которых я даже не видел? Очень… умно!

— Миша, не делай из меня дуру. Я ушла от тебя, потому что у тебя есть переписка. И она заведена до вчерашнего дня. Что ты на это скажешь?

Тишина.

Потом звучит хладнокровный и очень наглый ответ.

— Скажу, что ты сама все видела. Своими глазами. Это она мне написывала, а я даже не сразу понял, что она писала мне. Сначала решил, что она просто ошиблась. Потом понял, что ошибки нет, но мне плевать на ее сообщения. Это и ежу понятно. Ты видела с моей стороны жарки ответы или подначивания? Нет, дорогая моя, потому что этого не было. Более того… — голос мужа набирает уверенность. — Я не из тех, кто решает вопросы переписками. Я вызвал провинившуюся сотрудницу и пригрозил увольнением.

— Ах, вот оно что…

— Да. И помимо этого… Узнав, что она не вняла моим предупреждениям, и продолжила мне писать, слать интимные фото, я ее удалил.

— Что-что?

— Ты не расслышала? Я ее уволил.

— Ты другое сказал.

— Я сказал, что уволил ее. Могу даже приказ прислать. Кстати, подписанный даже не сегодня, но ранее!

— Ах, пришли… Вот только это ничего не доказывает.

— Вот как?

— Ага. Бумага все стерпит, и юрист по твоему приказу может легко поставить вчерашнюю дату или позавчерашнюю… Или вообще неделю назад.

— Знаешь, это уже… перебор! Я думаю, что здесь что-то нечисто, — заявляет муж. — Расскажи мне об истинных причинах своего ухода.

— Что?

— Что слышала. Темнишь ты что-то. Жда-на, — добавляет муж. — Но я докопаюсь до правды! — и бросает трубку.

Вот это поворот… Он все перевернул! С ног на голову…

Еще и ужин… Дурацкий!

Одни проблемы от этих мужиков…

Миша

— Не убрано, не приготовлено… Сыночка, как же ты так живешь, золотой мой! — ахает мама.

— Мама? Что вы здесь делаете? Как вошли….

— Своим ключом дверь открыла, разумеется! — дергает плечом и трясет волосами.

Этот жест меня раздражает. Я вообще не понимаю, зачем ей было наращивать волосы и при каждом удобном случае их вот так теребить. Чтобы что… Чтобы всему миру сказать: смотрите, у меня теперь волосы длиной до плеч? Так у других женщин и подлиннее будут! Не понимаю я этих… баб.

— Мама, больше так не делайте, — скупо замечаю.

— Миша, ты не отвечал на мои звонки. И я же знаю, что ты дома.

— Мама, я мог спать, сидеть на унитазе, лежать в ванной или занят… с женой. Вам такой вариант в голову не приходил?

Женился, называется, чтобы мамочка отстала. Отлепилась.

Перестала душить меня вниманием и заботой, той самой, холодной, удушающей заботой, от которой сердцу ни капли тепло не становится, лишь ком в груди растет. И ведь поначалу казалось, что получилось: мама перестала меня донимать, отвлеклась… Я выдохнул свободнее и похвалил сам себя: жениться было отличной идеей! Но потом… все вернулось на круги своя!

Теперь она еще и без спроса в квартиру вошла.

— Как раз жены твоей я здесь и не наблюдаю. Зато бардак… повсеместно. Ох, Миша. Зря… Зря ты на ней женился. Ведь посмотри… Быстро она от рук отбилась, сральник в квартире твоей развела.

— Этот бардак развел я. Потому что ищу кое-что. Извините, мама, но мне сейчас не до вас и не до ваших… мнений.

— Грубо.

— Кто бы говорил о сральниках и отсутствии готовки, да, мама?

— На что это ты намекаешь?

— Лишь на то, что вы не готовите и не убираете дома. Всегда это делал кто-то другой, а если делали вы… Впрочем, вы этого не делали, — отмахиваюсь рукой.

Я так рано освоил искусство приготовления яичницы и варки замороженных пельменей… Исключительно из-за мамы, вечно занятой на работе и вечно требующей: «быстрее-выше-сильнее»!

— Оставим в покое эту тему. У меня были обстоятельства. И твой мудак-папаша, который сделал мне ребенка еще в студенческом возрасте, да у меня вся зарубежная стажировка…

— Да-да. Я слышал. Вы многим пожертвовали, мама, и работали, не покладая рук, и хотели всему миру что-то доказать. Доказали! — аплодирую ей. — Вот. Овации. Лично от меня. Как от побочного продукта вашей жизнедеятельности! Теперь я могу… заняться своими делами, а?

— Миша, у тебя стресс. Вот… — достает визитку и опускает на стол. — Хороший психолог, рекомендую.

— Мне не нужен психолог.