Она решила назвать сына Али — Али Хасан Саляме.

Старшие поклялись отомстить за отца…

Впервые о налете израильской авиации на иракский ядерный центр я услышал 7-го июня 1981 года по каирскому радио. Тогда я работал собственным корреспондентом газеты «Труд» в Египте.

Три года спустя я вновь услышал об этой операции. Произошло это уже в Ливане, где я находился в качестве собственного корреспондента «Литературной Газеты». А рассказали мне о ней два ливанских журналиста, имевшие тесные контакты с израильтянами. Больше того, некоторое время спустя мои коллеги, выполняя обещание, передали мне толстое досье, содержавшее подробную информацию о ходе подготовки и проведении операции «Вавилон».

Премьер-министр Израиля Менахем Бегин находился в своей иерусалимской квартире по улице Бальфура. Он ждал звонка начальника генерального штаба. Разговор по телефону был кратким.

— Операция «Вавилон» началась, — доложил Рафаэль Эйтан. — Ребята в дороге.

Я верю в них, Рафуль, — ответил Бегин.

О результатах сообщу, — закончил начальник генштаба. Стрелки часов показывали 16 часов и три минуты.

Настоящее имя этого коренастого подвижного мужчины лет пятидесяти, в массивных очках с затемненными стеклами, неизвестно до сих пор. Зато известно, что он — высокопоставленный чиновник израильской спецслужбы «Моссад», носивший кличку — «Куница». Еще известно его кредо — всегда ищи простое решение.

Именно он сыграл решающую роль в операции «Вавилон». Это он — задолго до подписания в Багдаде 18-го ноября 1975 года соглашения между Францией и Ираком о сотрудничестве в использовании «ядерной энергетики в мирных целях» — был первым, кто затеял шум вокруг ядерного реактора. В секретном докладе, направленном в единственном экземпляре летом 1975 года премьер-министру Ицхаку Рабину и министру обороны Шимону Пересу, «Куница» писал: «Саддам Хусейн не остановится ни перед чем, чтобы осуществить свою мечту: сделать Ирак первой арабской страной, обладающей атомной бомбой, которой он затем будет угрожать Израилю».

Доклад взволновал Рабина и Переса. Они согласились доверить автору продолжать это дело и, более того, дали указание другим секретным службам оказать ему содействие.

«Куница» сразу же создал небольшую группу специалистов, в которую вошли преданные ему агенты.

Обосновавшись с лета 1975 года в Париже, они активно собирали информацию для своего патрона о предстоящем визите во Францию Саддама Хусейна. Во время визита, начавшегося 5-го сентября 1975 года, иракский гость посетил французский ядерный центр. Накануне отъезда Хусейна премьер— министр Жак Ширак заявил:

Тех небольших знаний в области ядерных исследований, которые имел в то время «Куница», было для него вполне достаточно. Тем не менее, прежде чем приступить к делу, он решил, как следует освоить ядерную тематику, чтобы лучше понимать поступавшую к нему информацию.

В 1975 году профессор ядерной физики Ювал Нееман занимал должность научного консультанта министра обороны Шимона Переса. «Куница» и Нееман были давние приятели и понимали друг друга с полуслова.

— Я подозреваю, — усмехнулся Нееман, увидев «Куницу» в дверях своего кабинета, — что ты пришел ко мне по багдадскому вопросу.

«Куница» открыл портфель и вытащил папку.

— Прочти и объясни, о чем идет речь.

Нееман раскрыл папку и начал читать страницу за страницей. Наконец, произнес:

За свою долгую работу в «Моссаде» «Кунице» не раз приходилось посещать бары — от шикарных в Париже до шумных и грязных в портах Фамагусты. На сей раз он уже третий вечер подряд сидел в знаменитом баре «Хемингуэй», расположенном в центре итальянской столицы, и ждал сигнала от Ниры.

Будучи еще студенткой медицинского факультета в Париже в 60-х годах, она работала на него, выполняя задания деликатного свойства. «Куница» вспомнил о ней, когда формировал свою группу для работы в Италии. Требовалось лишь сменить имя. Она стала «Габриэллой».

…Уже несколько дней иракский офицер высокого ранга находился в Риме. Он жил под вымышленным именем в «Гранд-Отеле» на улице Виа-Венетто. Его настоящее имя и должность, которую он занимал в правительственной комиссии Ирака по проекту «Таммуз»[16], заставили «Куницу» бросить все дела и отправиться в итальянскую столицу.

Он остановился в том же отеле, что и иракский офицер. Вскоре ему удалось установить, что того постоянно сопровождает молодой иракец, значившийся в отеле под именем «Саид». Он носил атташе-кейс офицера, открывал перед ним двери и одновременно выполнял функции телохранителя.

«Куница» тоже был не один. С ним прибыл бывший десантник израильской армии по имени Сами. В течение нескольких дней он следил за иракцами и установил их распорядок дня. К обеду и ужину они возвращались в отель. «Саид» нес в правой руке атташе-кейс из рыжей кожи. Ночью офицер покидал свой номер, а «Саид» оставался. Офицер возвращался только к утру.

— Теперь твоя очередь, — сказал «Куница» Нире. — Используй свои возможности и очаруй этого «Саида». Я на тебя рассчитываю.

На следующий день Нира-Габриэлла пила кофе в ресторане, где завтракали иракцы. Время от времени она поглядывала на «Саида» и посылала ему улыбки. Офицер читал газету.

На третье утро официант пригласил офицера к телефону.

— Вас вызывает Багдад, — чуть наклонившись, сказал он.

«Саид», который уже отвечал многозначительными взглядами на улыбки красавицы— незнакомки, тотчас воспользовался отсутствием шефа, быстро встал и подошел к ней. Очевидно, он принял Ниру-Габриэллу за девицу из гостиницы.

— Позвоните в девять вечера, — шепнул он, назвав номер своей комнаты.

Ни «Саид», ни Нира не знали, что звонок из Багдада организовал… «Куница».

Она позвонила «Саиду», но иракский Дон-Жуан, как оказалось, в чине капитана, признался, что не может покинуть номер, пока отсутствует его начальник. Он также объяснил, что не может пригласить Габриэллу и к себе. «Куница» сразу понял, что «Саид» должен охранять атташе-кейс, в котором, судя по всему, лежали важные документы.

И вот он сидит третий вечер в баре «Хэмингуэй», пьет «Кампари» и ждет сигнала от Ниры.

…В 22-00 бармен подозвал «Куницу» к телефону. На проводе был Сами.

— Нира с нашим другом. Приезжай.

— Начинай, не дожидаясь меня.

Габриэлла и «Саид» находились в это время в дискотеке рядом с «Гранд-Отелем». Когда «Куница» вошел в номер «Саида», он сразу же увидел Сами, который держал в руках документы.

— На мой взгляд, это настоящее сокровище.

— Работай! — приказал «Куница». — У нас мало времени.

Сами достал фотоаппаратуру и начал фотографировать. В полночь раздался пронзительный телефонный звонок, заставивший их буквально подпрыгнуть.

— Мы уже в баре отеля, — взволнованно сообщила Нира. — Он рвется в номер. Я не могу его удержать…