Я послушно повернул кепку козырьком назад.

Осима снова кивнул:

– Отлично! На благовоспитанного рэпера похож.

С этими словами он включил первую передачу, плавно нажал на газ, отпустил сцепление.

– Куда едем?

– Все туда же.

– В горы? В Коти?

Осима кивнул:

– Да. Так что готовься: дорога длинная. – Он нажал кнопку магнитолы, и полилась светлая оркестровая музыка Моцарта. Что-то знакомое. Серенада «Постхорн»?

– Скучно тебе там было?

– Мне понравилось. Тихо, читается хорошо.

– Ну и прекрасно, – сказал Осима.

– Так что случилось-то?

Осима озабоченно покосился в зеркало заднего вида, потом мельком взглянул на меня и опять перевел взгляд на дорогу.

– Во-первых, звонили из полиции. Вчера вечером, мне домой. Похоже, они всерьез за тебя взялись. Ищут. Настрой совсем другой. Не то что в прошлый раз.

– Но у меня же алиби. Так ведь?

– Конечно. Причем железное. Когда это случилось, ты уже несколько дней был на Сикоку. Тут у них подозрений нет. Но, может, ты с кем-то в сговоре. Такой возможности нельзя исключать.

– В сговоре?

– Полиция думает, что у тебя может быть сообщник. Вот какое дело.

Сообщник? Я покачал головой:

– С чего они это взяли?

– Полиция имеет обыкновение о важных вещах особенно не распространяться. Слушать они ой как любят, зато что-нибудь рассказать – тут из них слова не вытянешь. Поэтому я весь вечер лазил по Интернету, искал, что пишут об этом деле. Знаешь, оказалось, есть даже несколько сайтов, посвященных убийству твоего отца. Так что ты теперь – довольно известная личность. Скитающийся принц, у которого в руках ключ к этому делу.

Я слегка пожал плечами. Какой еще скитающийся принц?

– Жаль только, как это обычно бывает, толком не поймешь, где кончается правда, а где начинаются догадки. Но если обобщить, что я узнал, получается примерно такая картина. Полиция сейчас разыскивает одного человека. Мужчину лет шестидесяти пяти. Вечером того дня, когда твоего отца убили, он зашел в полицейскую будку у торговой улицы в Ногата и заявил, что где-то по соседству убил человека. Ножом зарезал. Но при этом нес какую-то околесицу, и дежуривший в будке молодой полицейский его отпустил – подумал, что старик слабоумный, и слушать его не захотел. А когда стало известно об убийстве, он, конечно, все вспомнил и понял, какую промашку допустил. Ни имени, ни адреса у старика не спросил. Парень прикинул, что если начальство узнает, ему не поздоровится, и решил никому ничего не рассказывать. Но – уж не знаю, как получилось, – все это дело всплыло. Полицейскому, естественно, врезали по первое число, так что теперь всю жизнь не отмоется.

Осима переключил передачу и, обогнав ехавшую впереди «тойоту-терсел», быстро вернулся в свой ряд.

– Полиция из кожи вон лезла, чтобы установить личность этого старика. Кто он такой, точно не знаю, хотя вроде выяснилось, что у него не все дома. Ничего серьезного, так – слегка не в себе. Жил за счет родственников и на пособие. Один. Наведались к нему на квартиру – никого. Полиция пошла по следу и установила, что он, видимо, автостопом двинулся на Сикоку. Водитель междугородного автобуса сообщил, что в Кобэ к нему сел похожий старик, который говорил как-то странно. С ним был парень лет двадцати пяти. Сошли они на вокзале в Токусиме. Полиция нашла рёкан, где останавливалась эта парочка. По словам горничной, они вроде поехали на поезде в Такамацу. Тут-то ваши дорожки и сошлись. И ты, и этот старикан прямиком направились из своего Накано в Такамацу. Для случайного совпадения это перебор, и, само собой, полиции кажется, что здесь что-то не так: а вдруг вы с ним сговорились и вместе провернули это дельце? Теперь сюда едут люди из Главного полицейского управления. Весь город перероют. Дальше скрывать, что ты живешь у нас в библиотеке, не получится. Вот я и решил тебя в горы отвезти.

– Значит, умственно отсталый старик – из Накано?

– Есть какие-нибудь ассоциации?

– Никаких. Абсолютно, – покачал головой я.

– Судя по адресу, он недалеко от тебя живет. Минут пятнадцать пешком.

– Осима-сан, в Накано уйма людей живет. Я и соседей-то своих не знаю.

– Ладно. Но это еще не все, – продолжал Осима, кинув на меня взгляд. – В Ногата он разбросал по торговой улице ставриду и селедку. По крайней мере, накануне предупредил полицейского, что рыба будет с неба падать в большом количестве.

– Это круто! – сказал я.

– Именно. И в тот же вечер на Томэе зону обслуживания Фудзикава пиявками завалило. Помнишь?

– Помню.

– Полиция, ясное дело, тоже на это внимание обратила. Они думают, нет ли какой связи между этими непонятными происшествиями и загадочным стариком. Совпадает с его маршрутом.

В магнитоле одна мелодия Моцарта сменила другую. Держа руки на руле, Осима покачал головой:

– Чудны дела твои, господи. Все это с самого начала выглядело странно, а чем дальше, тем чуднее. И что теперь будет? Но одно ясно наверняка: постепенно все начинает сосредотачиваться где-то здесь. Твоя линия и линия этого старика собираются где-то здесь пересечься.

Закрыв глаза, я слушал, как урчит мотор.

– Осима-сан, а может, мне прямо сейчас в какой-нибудь другой город перебраться? Во всяком случае, не буду больше никого беспокоить – ни вас, ни Саэки-сан.

– И куда же ты собрался?

– Не знаю. Отвезите меня на вокзал, там я подумаю, куда ехать. В принципе – все равно.

Осима вздохнул:

– Не думаю, что это удачная идея. На вокзале как пить дать полицейские шныряют. Ищут крутого парня – высокого, лет пятнадцати, одержимого и с рюкзаком.

– А если на какую-нибудь станцию подальше? Где полиция не дежурит.

– Какая разница? Они и там тебя достанут.

Я замолчал.

– Послушай, ведь ордера на твой арест не выписывали, и в розыск тебя не объявляли. Правильно? – спросил Осима.

Я кивнул.

– А раз так – значит, ты еще пока свободная личность. И если я тебя везу куда-то, это мое личное дело, и закону оно не противоречит. Я даже имени твоего настоящего не знаю. Кафка Тамура… Так что можешь не переживать. Я человек осторожный. Нас так просто не возьмешь.

– Осима-сан?

– Что?

– Ни с кем я не сговаривался. Если бы я в самом деле задумал убить отца, никого бы просить не стал.

– Знаю.

Осима остановился на светофоре, поправил зеркало заднего вида. Положил в рот лимонную карамельку, предложил мне. Я взял одну и принялся сосать.

– А еще что?

– Что – «еще»?

– Ну вы сказали: «во-первых». Почему мне надо прятаться в горах. Это – первая причина. Но, кажется, есть и вторая?

– Вторая – не такая важная. По сравнению с первой, во всяком случае.

– Все равно хотелось бы знать.

– Я о Саэки-сан, – сказал Осима. Зеленый наконец включился, и он надавил на газ. – Ты с ней спишь, да?

Я не нашел, что ответить.

– Ладно. Не обращай внимания. Понимаю. И все. Она классная, очаровательная. Особенная женщина. Во всех отношениях. Разница в возрасте у вас, конечно… Но это не проблема. Я тебя понимаю – она женщина привлекательная. Хочешь с ней спать? Пожалуйста. Она тебя хочет? Пожалуйста. Все просто. Мне до этого дела нет. Вам хорошо, а значит, и мне тоже. – Осима покатал во рту карамельку и продолжал: – Но сейчас вам лучше держаться друг от друга подальше. И это кровавое происшествие в Ногата здесь ни при чем.

– Но почему?

– Она сейчас в таком положении…

– В каком?

– Саэки-сан… – начал Осима, подбирая слова. – Проще говоря, с ней рядом ходит смерть. Это точно. У меня уже давно такое чувство.

Сдвинув очки на лоб, я посмотрел на профиль Осимы, который не сводил глаз с дороги. Мы выехали на скоростное шоссе в Коти. Осима – редкий случай – вел машину, не превышая разрешенной скорости. Мимо, обгоняя нас, со свистом пронеслась черная «тойота-супра».

– Ходит смерть… – протянул я. – Это что? Неизлечимая болезнь? Рак или лейкемия?

Осима покачал головой: