Да, всё правда. Он любит выпить, играет в карты и с артистами торгуется, чтобы побольше выгадать. Ещё говорят, что ему везёт, что у него есть «нюх», то есть он на расстоянии чует прибыльное и интересное дело.

Но никто не скажет, почему так получается. А дело в том, что директор любит цирк, любит лошадей и талантливых артистов.

Два месяца он торговался с бароном Бергом, но всё-таки купил знаменитого арабского жеребца, внука Альманзоры и Белы, сына Решаля и Флоры. Дрессировать скакуна он доверил молодому и в ту пору ещё никому не известному Пауло Дорини.

А разве не он приобрёл самых дорогих бенгальских тигров для укротителя Леопарди?

Не он устроил водную пантомиму для танцовщицы Мироновой?

А кому обязаны славой братья-клоуны Пик и Пок?

Кто заплатил за лечение акробата Валетти, когда тот сломал ногу во время выступлений в Бостоне, в чужом цирке? А кто организовал юбилей старика Потена, о котором все давным давно позабыли?

Чтобы заработать, нужно иметь смётку, но чтобы с толком потратить заработанные деньги, нужно иметь голову.

Директор сразу понял и оценил, чего стоит Кайтусь.

О лучшем опекуне Кайтусь не мог бы и мечтать.

— Послушай, дружок, — говорит, ему директор. — Тебе предлагают сто тысяч долларов за выступления в Америке на ринге. А я при этом получу триста тысяч франков. Я посоветовался с врачами. Они сказали, что через неделю ты будешь совершенно здоров. Но если из-за чрезмерного напряжения сил у тебя ещё раза два повторится такое же расширение сердца, ты на всю жизнь останешься калекой. У тебя будет кашель, одышка, станут опухать ноги. Короче, до конца жизни ты будешь чувствовать себя, как немощный старик. Так что я не советовал бы тебе соглашаться.

— А что же вы мне посоветуете? — спрашивает Кайтусь.

— У меня такой план. Ты три раза выступишь в моём цирке. Парижане хотит тебя видеть. Каждое выступление всего на десять минут. Это будет демонстрация ловкости, но не силы. Затем я за свой счёт отправлю тебя в Америку, в Голливуд. С тобой поедут врач, преподаватель гимнастики, учитель музыки и секретарь. Там у тебя будет дом в саду, лошадь и автомобиль. За всё плачу я. Ты станешь кинозвездой. А когда вырастешь, сможешь вернуться в цирк, если тебе захочется.

— Согласен, — отвечает Кайтусь.

— Рад, что ты мне доверяешь.

Сердечное рукопожатие скрепило договор.

«Три выступления Красной маски!»

На афишных тумбах, на стенах, в газетах анонсы с фотографией Кайтуся.

Силач. Боксёр. Знаменитость!

Каждое выступление — семь минут сорок секунд. Так решили врачи.

На арену в свете прожекторов выезжает на арабском скакуне Кайтусь. Он в цирковом трико со сверкающим золотом поясом. Играет оркестр. Конь горделиво потрясает гривой. Кайтусь приветствует публику.

Негр выносит столик, на нём обручи, булавы, флажки, шары. Демонстрация ловкости.

— Не надо! — крикнул кто-то, и крик подхватили все зрители.

— Не надо! Не хотим! Никаких выступлений! Не мучайте мальчика! Накиньте на него халат, а то простудится! Пусть вырастает здоровым!

Кайтусь знаками показывает, что он ничуть не устал. Выходит директор, пытается успокоить публику.

— Пять минут.

— Нет! Ни минуты! Мы пришли просто посмотреть на него и показать своим детям!

А в цирке и вправду много детей. Хлопают в ладоши, бросают цветы.

Кайтусю стало обидно, но директор, ему объясняет, что публика имеет право требовать, имеет право запрещать.

Так повторялось каждый вечер — все три раза.

В цирке яблоку негде упасть. Кайтусь уже не в трико, а в кожаной куртке с белой меховой опушкой. Негр ведёт под уздцы коня, а зрители фотографируют и кричат:

— Браво, Красная маска! Ура!

Освещение меняется. Кайтусь выпускает разноцветные воздушные шары и стреляет в них из лука шоколадными стрелами, которые падают в руки самым маленьким зрителям.

Так приветствовал великодушный Париж своего любимца.

— Какие они добрые, славные, — говорит Кайтусь. — Но не могу же я даром брать деньги. Я хочу их отблагодарить, сделать что-нибудь для парижан — сюрприз какой-нибудь устроить… Придумайте что-нибудь, я всё смогу.

Директор закурил сигару.

— Погоди… О, уже знаю! Неоплатное представление для школьников. Только какое?

Встал директор, ходит взад-вперёд. Остановился. Налил бокал вина. Выпил. Что-то бормочет под нос. Подошёл к Кайтусю.

— Плавать умеешь?

Разумеется, умеет. В газетах же писали, что он охотился на китов.

— Отлично. В Париже есть бассейн. Вокруг него каменный амфитеатр. Пятьдесят тысяч мест. Пригласим школьников, устроишь им представление.

Кайтусь согласен.

На представление пришли министр народного образования, члены спортивных клубов, ученики четырёхсот девяноста школ. Все расселись на каменных скамьях. Погода прекрасная. Солнце. В бассейн вплывает байдарка, в ней Кайтусь. Байдарка плывёт и вдруг переворачивается. Из гребца Кайтусь становится пловцом.

Негр в мегафон даёт пояснения:

— Так плавают казаки, так ашанти{8}, так сингалёзы{9}. Так собака, так лягушка, так тюлень, так рыба, когда спасается от врага, так когда бросается на добычу, так — когда попадает на удочку. Так акула, так крокодил, так бегемот.

На боку, на спине, под водой. Вот Кайтусь якобы тонет и зовет на помощь, вот спасает утопающего. Мельница в воде. Вниз головой, вверх ногами. Вынырнул, сделал сальто в воздухе. А вот вообще нечто невообразимое: бежит на четвереньках по воде.

Прыжки с трёх, с пяти, с десяти метров.

Шквал оваций.

Министр даёт знак, дескать, прыгать с большей высоты он не разрешает.

— Король вод!

— Чемпион рек и морей!

В школах на два дня отменили уроки. Учеников невозможно было удержать за партами.

Перед гостиницей два дня стояли толпы. Автомобили ездили по другим улицам.

Ночью, тайком Кайтусь уехал из Парижа.

В салон-вагоне. Директор провожал его до порта.

Кайтусь впервые видит море и пароход. Капитан водит его по судну и даёт пояснения.

Вот каюта Кайтуся, вот ресторан для пассажиров первого класса. Это кинозал. Тут бассейн. Может, Кайтусь желает осмотреть машинное отделение?

Смотрит Кайтусь и глазам своим не верит. Неужели всё это создали не волшебники, а люди? Всё ему интересно.

— А для чего эта машина? А зачем это? А как это действует?

— Хватит, — говорит доктор. — Тут жарко и воздух спёртый.

— Сейчас, сейчас, — отвечает Кайтусь и заглядывает в топку. — Прямо вулкан!

Упёрся Кайтусь, говорит, не уйдёт, пока пароход не отчалит: хочет увидеть все эти огромные колёса и шатуны в работе.

— А это может поломаться? А что будет тогда с кораблём? Почему пароход стоит, а эта машина работает?

— Это динамо-машина — вырабатывает электричество для освещения и вентиляции. Ну, пойдём.

Нет, он подождёт. Ему хочется увидеть, как действуют эти могучие механизмы. Будет ли грохот, быстро ли будут вращаться?

Никак его было не увести. И тогда произошло небывалое: пароход вышел из гавани на час раньше, чем обозначено в расписании. Уже в открытом море их догнало судно, которое привезло опоздавших пассажиров и матросов. За этот каприз Кайтуся директор цирка заплатил пятьсот долларов штрафа.

— Ничего страшного. Это реклама. Кайтусь правильно поступил: у знаменитостей должны быть капризы.

Самый старый матрос пожал Кайтусю руку.

— Я сорок лет вожу людей через океан и горжусь, что в этом рейсе у нас такой пассажир.

Вечером в бальном салоне был дан банкет в честь Кайтуся. Господа во фраках и дамы в белых вечерних платьях разглядывали его в лорнеты.

Мальчики-бои из судовой прислуги поглядывают на него с удивлением и завистью. Они читали про него в газетах.

А Кайтусь думает:

«Значит, это не сон и не волшебство? Выходит, обыкновенные люди, если только заплатят, могут ездить в таких поездах, плавать на таких пароходах с такой роскошью и развлечениями? Богатый может всё. Почему же тогда бабушка и отец говорили, что не в деньгах счастье?»