— Восемьдесят восемь, — озвучил мне результаты инструктор. — Есть одна «десятка», да и кучность неплохая. — Он посмотрел на Уразаева. — Вадим Толгатович, можно выдвигать курсанта Романова на турнир по стрельбе от вашего курса, у вас это пока лучший результат.

— Курсант Романов? — вопросительно уставился на меня тот.

И нахрена я старался во время стрельбы? Вот нахрена? Это же не тренировка в Ясенево, на которой всеми силами хочется соответствовать уровню ротмистра Пасека, способному этими пукалками творить совершенно запредельные вещи!

— Это досадная случайность, господин капитан! — вытянулся я. — Молодой, исправлюсь! А у вас, часом, никаких соревнований по ножевому бою в полный контакт не проходит? Вот там бы я поучаствовал… А это… — я с нарочитым презрением глянул в сторону столика с оружием. — Так, баловство одно…

— Прекращайте юродствовать, курсант Романов! — буркнул Уразаев. — Не проходят у нас подобных турниров, да еще и в полный контакт. Хотя… — он ухмыльнулся, — надо будет как-нибудь устроить ваши показательные выступления с ножом перед курсом. Вы же не будете против, курсант?

— Конечно же нет, господин капитан, — кивнул я. — А еще лучше мое показательное выступление по владению ножом или ножами показать в рамках тренировки по допросу пленных, то бишь по «экстренному потрошению». Уверен, что даже вы, господин капитан, почерпнете для себя много новенького.

Командир курса переглянулся с инструктором и невольно сглотнул:

— Свободны, курсант Романов.

На крыльце учебного корпуса я решил задержаться и подошел к командиру своего отделения:

— Женя, а вам что, только из АПС дают стрелять?

— Нет, Алексей, мы по понедельникам четвертой парой на стрельбище из АК упражняемся. Просто в этот раз… — он невольно взглянул на «мухоморов», — тебя на учебе не было, вот ты и пропустил все веселье.

— Ясно, — кивнул я. — Как вообще дела на курсе?

— Да нормально… — пожал он плечами. — Народ шуршит, перед сессией долги закрывает, да и залететь где-нибудь все боятся, в том числе и с учебой, всем охота новый год с родичами встретить, а не в училище. Алексей, слушай, — командир отделения замялся, — а тебя когда с губы отпустят? Просто остальные курсанты интересуются…

— Нескоро, — хмыкнул я. — Очень нескоро.

Успел я поболтать и с остальными курсантами, пока задержавшийся в тире Уразаев не построил курс, чтобы сопроводить его до общежития.

— Все, господа полицейские, надышался, — сообщил я «мухоморам». — Готов двигаться в сторону кичи.

— Вперед, курсант! — хмыкнули они. — Можно не торопиться, ужин еще не скоро.

— Анька, ну что мы с Наташкой еще должны сделать, чтобы ты нас простила, двух дур конченных?

Вчера у Юсуповой и Долгорукой не получилось извиниться перед Шереметьевой из-за военки, и они решили это сделать сегодня, для чего уговорили подружку пойти после учебы в университетское кафе.

— Ну, Анька!

— Андрей, — вздохнула та и улыбнулась, — как мне еще объяснить этим двум… дурочкам, что я на них не обижаюсь?

— Брось, Ань! — поморщился тот. — Даже я вижу, что ты очень обижена, кстати, на полном основании! Я бы вообще с ними после всего этого общаться на какое-то время перестал, пока не отошел, но такой приятной возможности не имею из-за любимой сестры. Ну, ты поняла… А вы, обе-двое, чего к лучшей подруге пристали? Оставьте ее на какое-то время в покое!

— Лучше не лезь, Андрей! — капризным тоном заявила Наталья. — Ну, Анька! Прости! Больше не повторится! Чтоб нам с Ингой пусто было!

— Хорошо, — вздохнула Шереметьева. — И это будет в последний раз.

— Анька!.. — пискнули Юсупова с Шереметьевой и бросились обниматься.

Через пять минут первые восторги прошли:

— Анька, а ты платье пошила?

— Пошила.

— Покажешь?

Шереметьева достала телефон и нашла соответствующую фотографию, после чего протянула аппарат подружкам.

— Шикарное! — озвучили свои впечатления они и приступили к бурному обсуждению достоинств и недостатков увиденного, совершенно забыв про все остальное.

А Анна с улыбкой посмотрела на Андрея, который понимающе покивал головой и развел руками…

— Женька, ты чего ходишь вся такая задумчивая? Ну расскажи, как у вас вчера ужин в особняке Пожарских прошел? — Хачатурян от любопытства аж притопнула ножкой.

— Отстань, Тамарка! — отмахнулась Демидова.

— Ну, Женька, расскажи! Мне же очень интересно!

— Нормально прошел, при полном удовлетворении сторон, — буркнула та.

— Это как?

— А вот так! — Демидова вскочила с кровати. — Не желает этот подонок жениться! Совсем не желает!

— Женька, сядь и успокойся! Ну подумаешь, жениться не хочет! Сегодня не хочет, а завтра захочет! — Хачатурян на секунду задумалась. — А что твой дед по этому поводу говорит?

— Дед тоже ни в чем не уверен. Сказал везти себя достойно и лишних иллюзий не строить.

— Да, Женька, вам не позавидуешь! Романовы и в этой ситуации оказались королями положения, не зря они в свое время на престол залезли. И что ты теперь будешь делать? Неужели отступишь? И передашь инициативу каким-то там Юсуповым, Долгоруким, Шереметьевым и Голицыным?

— Вот ещё! Демидовы всегда добивается своей цели! И я тоже отступать не привыкла! Так что сделаю всё, чтобы этот подонок был моим!

— Вот и сидит наш Лешенька на гауптвахте, — хохотнул Прохор, заканчивая рассказ о последних событиях из жизни особняка и его обитателей.

— Лёшка, конечно, мне это всё не так описывал, — улыбнулась Алексия.

— А как ты хотела? Он же бережет твои чувства. Не хочет, чтобы ты волновалась.

— Я так и поняла, — кивнула девушка. — А чего это Кузьмин такой смурной ходит?

— Да… — отмахнулся Прохор. — Перетренировался сегодня, плохо себя чувствует. Ты лучше о себе расскажи. Я, конечно, со слов Виталия в общих чертах все знаю, но хотелось бы услышать и подробности. Проблем на гастролях не было?

— Откуда? — Алексия изогнула бровь. — Меня же папа опекает. — И после требовательного взгляда Белобородова продолжила: — Ну, была там пара моментов…

Отчёт певицы был недолог, а закончила она «жалобой»:

— Прохор, вчера моему администратору от князей Долгоруких поступило предложение выступить у них в бильярдном клубе, причём без указания конкретной даты и в дневное время. Уж не про тот ли турнир речь идет, в финал которого Лёшка вышел? — И тут же пояснила: — Просто он мне сам говорил об этом финале.

— Видимо, про тот, — кивнул Белобородов. — А учитывая, что Долгорукие прекрасно знают о ваших с Лешкой отношениях…

— Они явно решили перед ним прогнуться, — кивнула девушка. — Об этом же свидетельствует и предложенный Долгорукими ценник за моё выступление, который превышает обычную таксу для подобных мероприятий больше чем в два раза.

— Даже так? — чуть удивился Белобородов. — Лихо! Ты уже дала согласие?

— Ещё нет, — усмехнулась Алексея. — Пока думаю. Но папе уже доложила об этом предложении Долгоруких, он не против.

— А мне Виталий ничего не говорил… Интересно, он этот вопрос с цесаревичем уже согласовал? Ну да ладно! Уверен, что, если ты, Лесенька, назовёшь Долгоруким сумму, превышающую предложенную тебе раза в полтора, они обязательно согласятся. Просто там такие деньги на ставках идут, что твой гонорар — это просто копейки.

— Хорошо, Прохор, так и поступлю.

— Какие планы на ближайшее время?

— График очень плотный. — Девушка улыбнулась с довольным видом. — Буду работать до самого нового года, потом небольшой перерыв перед Рождеством — и снова работа.

— Надеюсь, ты новый год с нами отмечать будешь?

— Конечно. А вы уже что-то планировать начали?

— Начали. Только вот с Лёшкой ничего согласовать не успели, у него каждый день жизненная ситуация меняется.

— Кристина, как же я рада тебя видеть!