И взрывы, взрывы, пожарища и взрывы. Вконец сошедшее с ума магнитное поле Земли устроило прощальную пляску на костях цивилизации людей.

Рушились городские коммуникации, взрывались и горели автозаправочные станции, горел вырвавшийся на свободу природный газ, каскадом фейерверков переливались предприятия с опасным производством, в воинских частях детонировали склады с боеприпасами, с неба падали дымящиеся самолеты, на орбите взорвалась недавно отстроенная международная космическая станция. Земля стремительно превращалась в АД.

И над всем этим адом волшебными всполохами Авроры переливалась магнитная буря тысячелетия.

А раскинувшаяся за Хребтом Великая низина с ледяным сердцем грозно заурчала и вспучилась. Вечная мерзлота оказалась не такой уж вечной. Верхний, уплотненный сотнями тысячелетий, наносной слой, скрепленый кое-где культурным, лопнул, разойдясь по швам, как старая рубаха, и с утробным звуком рухнул в пучину талого льда.

Единицы спасшихся рассказывали: «Сначала они услышали подземный гул, сменившийся бурлением, затем земля качнулась, раздался очень продолжительный треск, твердь заколыхалась жуткими волнами и начала погружаться под воду с огромными кусками грязного окаменевшего льда, вокруг стоял такой грохот, что ещё живые люди, хватаясь за голову, падали на предавшую их землю, не в силах преодолеть шоковое состояние. Так погибло большинство населения того края».

Больше за Великий Хребет никто не ходил. Но каждое утро из-за гор поднималось Солнце, давая людям надежду на завтрашний день. Поэтому и решено было назвать эти спасительные горы, ставшие последним пристанищем людей, Хребтом Восходящего Солнца.

Формально, сейчас в Подьземье была олигополия, названная «Содружеством Свободных Городов», в каждом из которых была своя система власти и территориального устройства, но главными всегда считались решения верховных правителей самых крупных и процветающих Полисов.

На юге Западного Хребта это был город Дельта. Чуть севернее, среди глубоко закопавшихся Шахтёрских Поселений, центрами были города-близнецы — Ламед и Реш. А у частично выпавшего на поверхность Пика Водопадов столицей считался Ню.

Пи очень повезло в своём расположении. Город находился в огромной, шестнадцать километров глубиной и диаметром почти в двадцать, карстовой полости. От него вели прямые проходы к большей части других городов и, что самое приятное, к морю. И это не говоря уже о пяти колодцах, по ночам открывающих вид на далёкий небосвод. Единственным минусом было большое количество лунопоклонников в городе, но этот культ редко показывал зубы. За такими социальными явлениями было, кому следить.

На взлётную площадку зиккурата приземлилась цимтового окраса виверру. В свете сигнальных факелов чешуя на боках дракона отливала бронзой, а пластины на шее и животе сияли, подобно медным щитам, находившим внахлест друг на друга.

Вытянутая на целый метр в длину морда рептилии с любопытством сунулась в одно из верхних окон здания, но так и не смогла протиснуться из-за обилия рогов и шипов. С кожистого крыла-руки дракона съехала высокая тонкая фигурка наездницы в чёрной с рубиновыми вставками форме.

— Прошу простить за опоздание.

Снимая лётный шлем, девушка вошла в круглый, больше похожий на Колизей, чем на место составления примирительных соглашений, зал Советов.

— Госпожа Сэрья! — взмахнул рукой, приглашая начальницу городской стражи сесть рядом, министр агрономии — Вайберг Сух. Этот невысокий полноватый мужчина с шестью когтистыми пальцами на каждой руке никогда не упускал возможности выказать в её сторону знаки внимания. — Мы уже не чаяли увидеть вас.

— Прелестно. Теперь можно закончить цирк и начать настоящее совещание, — проговорил мэр города Пи — Себастьян Грин. Крупный мужчина с иссиня-чёрными волосами, как всегда, восседал на центральном троне, где когда-то работал королевский судья. В те далёкие времена, когда в Подземье была едина власть — Корона.

— Цирк — это, то чем занимаются наши службы безопасности! — вскочил со своего места высокий худощавый мужчина в свободной белой мантии. Его сизые волосы были несвойственно положению этого человека растрёпаны, а синие глаза с резными вертикальными зрачками говорили о продолжительном отсутствии сна. — Наш сын пропал! Единственный наследник городских Архивов! А вы уже две недели не можете его найти!

— Господин Валиус, прошу, сядьте, — уже не в первый раз призывал к порядку мэр.

— Я не успокоюсь, пока эта женщина не ответит за своё бездействие! — холеристичный архивариус обнажил свою шпагу с плазменной кромкой, направляя трясущейся рукой её острие на начальницу стражи.

Сэрья молча поднялась, смеряя оппонента своими серыми, холодными, словно сталь охотничьего ножа, глазами. Её чёрные волнистые волосы египетской короной обрамляли безукоризненно красивое бледное лицо, а рубиновые нашивки парадной формы гармонировали с помадой глубокого алого цвета.

— Городские службы безопасности, — спокойно, громко и уверенно начала девушка. — Делают всё, что в наших силах. В конце концов, вместе с вашим сыном пропал мой брат и ещё пятеро подростков.

— Да чтоб трижды провалился твой брат! Он вечно утягивал в сомнительные авантюры моего Алия!

Цвайт выхватила свою мономолекулярную шашку, намереваясь броситься на обидчика. Её вовремя схватила шестипалая конечность, не давая девушке перескочить в центр Колизея, где любое слово считается вызовом.

— Не смей говорить такое о моём брате!

— Не смей делать вид, что ты пытаешься найти моего сына!

— ТИХО!!! — глава города имел одну редкую способность — звуковая волна. И этот талант приходилось часто применять во время заседаний. — Итак, — продолжил уже нормальным голосом Грин. — Ваш сын, ваш брат и другие юные граждане нашего общества, сбежавшие наружу, по возвращению будут судимы. Так что вы, господин Валиус, позаботьтесь о новом преемнике, а вы, госпожа Сэрья, лучше следите за оставшейся младшей сестрой.

Хранитель архивов покинул заседание, не в силах больше слушать спокойный голос Верховного. Начальница стражи тоже хотела уйти, но Вайберг уговорил её остаться.

— Стража, верните архивариуса! — коротко скомандовал мэр. — Нам ещё пригодятся его знания. Теперь перейдём к более важным проблемам. Эпидемия продолжает распространяться, а мы по-прежнему не нашли от неё средств. Открытый инженером Люцианом Кастером пять лет назад ящик Пандоры всё ещё извергает демонов, а мы не придумали, как загнать обратно хоть одного из них. Каковы предложения?

— Наши специалисты… — подала голос глава поселении лекарей Анна Ни, невысокая и хрупкая, она больше походила на своих пациентов, чем на одного из главных медиков Восточных Подземелий. — …научились определять болезнь на ранних стадиях. Можно ужесточить правила карантина…

— Я и безо всяких проб скажу, что у меня полгорода латентники и ещё треть лежит в реанимации, — оборвал Грин. — Лекарство, господа. Нам нужно лекарство.

— «Чудо», — вздохнул вернувшийся на заседание Брэст.

— Ну-с, мы в чудеса не верим, — хохотнул Сух.

— Я не об этом чуде, — огрызнулся Валиус. — Все помнят, что семьдесят пять лет назад мы воевали с пытавшимся уничтожить наши пещеры Солнечным Городом?

— Гигантский город-механизм на паучьих лапках? — усмехнулась Сэрья. По залу пошли шёпотки.

— Именно, дорогая, рад, что в вашей голове хоть какая-то информации оседает, — оскалился архивариус. — Не так много времени прошло, должны остаться живые свидетели.

— Говорите короче, — устало вздохнул Грин.

— «Проклятьем» назывался первый штамм болезни, эволюционировавшей в «Пещерную Лихорадку». «Проклятье» было куда смертоноснее нынешней версии, оно почти моментально разлагало живую плоть. Первоначально, наши враги хотели использовать его, как оружие против нас, но великие умы Солнечного Города вскоре поняли, что вещество слишком смертоносно, к тому же — для них самих ничуть не менее опасно, и не стали его применять. К несчастью, нашему дорогому Люциану повезло нарваться именно на ту лабораторию, где испытывали «Проклятье». Но в старых военных документах мы обнаружили, что, ради своей безопасности, Солнечным Городом была создана вакцина — «Чудо».