Риск того стоил, сказал себе Грелль, следуя за Пойнтом на крышу здания. Если бы они смогли отследить алжирца до его секретного убежища, а может быть, даже после этого продолжали бы держать его под наблюдением, у них был бы шанс уничтожить всю ячейку одним махом. Достигнув крыши, Грелль остановился и посмотрел. Пятеро жандармов в форме собрались вокруг громоздкого инструмента, лежащего на брезенте. Специалист по отпечаткам пальцев, только что закончивший осматривать оружие, встал и обратился к Буассо. «У меня есть то, что я хочу. Приятная маленькая игрушка, не так ли?
«Грааль?» — спросил префект.
— Да, сэр. Ответил молодой, проницательный жандарм.
Grail — это кодовое название НАТО российского производства ЗРК — переносного зенитно-ракетного комплекса. Это была также реактивная установка, вполне подходящая для переноски одним человеком, которую Москва поставляла в скудных количествах — и совершенно неофициально — некоторым арабским террористическим организациям. При весе не более восемнадцати килограммов при снаряжении одной ракетой или стрелой (русское слово «стрела») он имеет дальность полета от одной до двух миль.
Всего за несколько лет до этого лондонский аэропорт Хитроу был перекрыт, пока лучшие подразделения британской армии взяли под свой контроль крупную антитеррористическую операцию. В то время поступали сообщения о том, что террористическая группа, вооруженная Граалем, ждала, чтобы сбить приближающийся самолет с доктором Киссинджером. Внешне похожее на базуку, оружие имело тяжелый приклад и сложно выглядящий телескопический прибор, установленный на толстом стволе. Рядом с ним на полотне лежали две ракеты. Пойнт плюхнулся за невооруженной пусковой установкой и нацелил ее через бруствер на неподвижный самолет Эль-Аль. «Вы должны посмотреть на это, — сказал он префекту. — У меня мурашки по коже, как близко этот ублюдок был близок к тому, чтобы стереть с лица земли двести человек. Бувон знает чертову вещь с ног на голову. Он из отдела по борьбе с терроризмом…
Грелль был потрясен, когда он занял лежачее положение Пойнта и посмотрел в прицел. Израильская машина, размытая дождем, подошла так близко, что он почувствовал, что может протянуть руку и коснуться ее. Плюхнувшись рядом с ним, Бувон продемонстрировал, как это работает, вплоть до того, что вставил ракету.
«Он работает на системе тепловых датчиков. В носовой части ракеты есть устройство, которое, поднявшись в воздух, наводится прямо на источник с самой высокой температурой в пределах досягаемости — в этом случае, когда израильский самолет только что поднялся в воздух, оно нацелилось бы на тепло, выделяемое реактивными двигателями машины. …
Растянувшись под дождем, Грелль еще немного прислушался. — Может ли пилот самолета предпринять какие-либо действия по уклонению? — спросил он, держа в руках оружие. — Есть ли надежда?
— Ни в коем случае, — бодро ответил Бувон. — Даже если он увидит ее приближение, что сомнительно, даже если он изменит курс — еще более сомнительно, — тепловой датчик тоже просто изменит направление и продолжит движение к цели, пока они не столкнутся. Потом — бум! — все кончено…
Вспомнив, что Флориан должен был вылететь из этого аэропорта в Марсель всего через несколько дней, Грелль принял немедленное решение. «Я сам несу эту отвратительную штуку обратно в Париж», — объявил он. «Положите его в заднюю часть моей машины…» С Буассо за рулем они поехали в штаб-квартиру Сюрте на улице Соссе, где префект лично наблюдал, как его убрали в хранилище на четвертом этаже, которое само по себе было изолировано. Внутри другой комнаты. Потребовав все ключи от обеих комнат, ему вручили три, и когда он спросил, все ли это, он получил двусмысленный ответ. «Изначально их было четыре, но один из них не подходил. Насколько я понимаю, он был уничтожен.
— Никого, абсолютно никого нельзя впускать в эту комнату без моего разрешения, — приказал Грелль. «Когда военные хотят взглянуть на это, они должны прийти ко мне за ключами…
Они только что вернулись в префектуру, когда Буассо позвонили. Он отправился в офис префекта, чтобы немедленно сообщить об этом. «Алжирец ушел на землю, и мы знаем, куда. Он находится в заброшенном многоквартирном доме на бульваре де ла Шапель в восемнадцатом округе. Адрес: улица Реамур, 17…
— Этот вонючий кроличий лабиринт, — прокомментировал Грелль. Это был арабский квартал в районе Гутт-д» Ор, районе, который более тридцати лет был арабским заповедником. — Кто-нибудь еще из банды виден? — спросил он.
«Здесь нет никаких признаков кого-либо еще, и мы думаем, что он один. Один из патрульных, который его догнал, думает, что опознал в нем Абу Бенефейку, но это не точно.
— Надеюсь, он не ускользнет от нас? — спросил Грелль.
«Он надежно заперт, и у нас есть люди, наблюдающие как передний, так и задний входы. Также есть хорошие наблюдательные пункты, где мы можем наблюдать за ним днем и ночью. Мы привезем его или оставим бродить?
— Пусть перебродит, — приказал Грелль.
В Базеле в отеле «Виктория» Алан Леннокс услышал сообщение о тревоге в Орли по радио в своей спальне. Он ничего не думал об этом, когда сидел, курил сигарету, время от времени поглядывая на часы; террористические акты в Орли случались и раньше. Англичанин убивал время, что ему не нравилось, но был подходящий момент, чтобы пересечь границу во Францию; около одиннадцати утра, по его оценке. Раньше сотрудники паспортного контроля только дежурили; они будут раздражительны и бдительны, когда начнут новый день; и они уделяли все свое внимание немногим проходящим путникам.
Ровно в 11 часов утра он вышел из «Виктории», перешел улицу и вошел в центральный вокзал. На Basel Hauptbahnhof находится французский пограничный контрольно-пропускной пункт, единственный в Европе. Технически все еще находясь на швейцарской земле, все французские граждане, возвращающиеся домой из Базеля, проходят через специальный контрольно-пропускной пункт, совершенно отдельный от швейцарского паспортного контроля. На контрольно-пропускном пункте работают французские чиновники, которые имеют дело только со своими соотечественниками. Это была прекрасная возможность проверить фальшивые документы, предоставленные Питером Ланцем.
Если возникнут проблемы, если обнаружится фальшивость документов, он будет передан швейцарской полиции. Тогда он мог бы назвать им имя и номер телефона Петера Ланца, и у него не было почти никаких сомнений в том, что, принимая во внимание осторожное сотрудничество, которое идет между швейцарскими и немецкими властями, Ланц сможет убедить их отдать его в руки германских властей. Полиция. Леннокс не был человеком, который до сих пор выживал за счет ненужного риска. Неся свой швейцарский портфель, он встал в быстро двигавшуюся очередь. «Документы…»
К сожалению, досмотр проводил один из чиновников помоложе, зоркий человек, чей энтузиазм еще не притупился за годы разглядывания потрепанных паспортов. Чиновник внимательно сравнил фотографию с человеком, стоящим перед ним, а затем исчез в комнате. Внутренне напряженный, Леннокс прислонился к прилавку с Gitane, свисающим из уголка рта, посмотрел на женщину рядом с ним и пожал плечами. Эти чертовы бюрократы, казалось, говорил он. Чиновник вернулся, все еще держа документ.
«Какие страны вы посетили?»
«Швейцария и Германия…» Всегда лучше говорить правду, когда это возможно. Леннокс выглядел скучающим, пока молодой чиновник продолжал изучать паспорт, как будто он видел его впервые, как будто он был уверен, что что-то не так.
«Как долго вы были вдали от Франции?»
«Три недели…»
Всегда просто отвечайте на вопрос. Никогда не болтайте, вышивая с большим количеством деталей. Это старейший трюк в книге, используемый чиновниками во всем мире; заставьте подозреваемого говорить, и рано или поздно он споткнется. Чиновник вернул паспорт. Леннокс взял свою сумку, таможенники махнули ему рукой, и он прошел на платформу, где ждал поезд во Францию. Через два часа он будет в Страсбурге.
