Все было кончено в одно мгновение. Вооруженный охранник в штатском, один из нескольких, присланных на шоу Марком Греллем, уловил выражение лица президента, вырвал цепь из руки Люси, потянул животное и вывел из салона, а за ним и его владелица. С пальто, перекинутым через руку. Флориан быстро пришел в себя, сделал бесцеремонный жест и пошутил. «Я ничего не пил, а у меня пятна перед глазами!»

Снаружи в фойе Люси молча взяла у детектива цепочку и вышла из здания. Хозяйка салона была удивлена, когда она приехала с детенышем леопарда. «Как шикарно», — заметил он своему директору. «Нам нужно, чтобы одна из моделей шествовала с этим животным…» Сев в машину, поставив детеныша леопарда на переднее сиденье рядом с собой, Люси поехала обратно на площадь Вогезов. На следующий день она вернула животное в магазин, который принял его обратно по значительно сниженной цене.

Так часто женщина принимает решение по женскому инстинкту; так часто она права. Теперь Люси Дево была уверена, что Леопардом был Гай Флориан. Она заметила определенное выражение в его глазах, прежде чем он пришел в себя, внезапную настороженность и тревогу, когда он посмотрел на нее в ответ, как будто, увидев выражение ее собственных глаз, он все понял. «Кто ты, черт возьми, такой? Вы меня разыскали…» Она знала, что ее невозможно отследить: она заплатила за детеныша леопарда наличными и подала заявку на билет в салон на вымышленное имя. Когда она возвращалась в свою квартиру, она решила убить Гая Флориана. На следующее утро пришло письмо от Гастона Мартина.

Мартин ответил на ее письмо столь же сдержанным сообщением. Он сказал, что интересуется ее теорией, и сказал ей, что скоро вернется на корабле из Гвианы. Смогут ли они встретиться, когда он приедет в Париж? Люси Дево немедленно ответила ей, предположив, что они встретились в маленькой гостинице на левом берегу под названием «Сесиль» на рю де Бак. По-видимому, ей не слишком хотелось приглашать бывшего каторжника в свои роскошные апартаменты на площади Вогезов, а может быть, она все еще проявляла скрытность, столь неотъемлемую часть ее жизни.

В ночь перед средой, 8 декабря, она написала полный отчет о своей деятельности и запечатала отчет в пакет, в котором также находились два эскиза «Леопарда», сделанные более тридцати лет назад ее бабушкой Аннет Дево. На пакете она собственноручно написала: «Доставить префекту полиции Пути в случае моей смерти». Утром она передала посылку своему адвокату Максу Розенталю со строгими инструкциями, что ее нельзя открывать. Прочитав в газете о ночной прогулке Флориана от Елисейского дворца до площади Бово, она решила не ждать Гастона Мартена, хотя француз как раз накануне возвращения во Францию. В среду вечером, ожидая у мехового магазина в предместье Сент-Оноре, она достала свой 9-мм пистолет Байярд. Но два выстрела сделал Марк Грелль.

Письмо, которое Люси Дево написала и сдала на хранение своему адвокату Максу Розенталю, не было доставлено префекту полиции Парижа. Экстравагантный человек, тративший огромные суммы на азартные игры, Розенталь не был готов рисковать своей карьерой. Когда он услышал о попытке своего клиента убить президента, он испугался, что доставка посылки может быть связана с ним. Люси всегда приходила к нему и давала только устные инструкции; между ними не велась письменная переписка; и она оплатила его счета наличными, о которых он не сообщил налоговому инспектору. Уверенный, что между ними нет обнаруживаемой связи, он запер пакет в ящике для документов, где он оставался до года, когда он неожиданно умер.

Одним из самых доброжелательных поступков Люси Дево перед смертью в качестве потенциального убийцы было убедить свою слепую бабушку обратиться к окулисту. Возможно, за прошедшие тридцать лет медицинская техника продвинулась вперед, а может быть, травма, вызвавшая недуг, прошла. Аннет Дево была прооперирована в сентябре — за три месяца до того, как Ги Флориан должен был лететь в Россию, — и к ней полностью вернулось зрение. Она вернулась прямо из больницы на Ферму Дровосека и начала усердно читать и рисовать, возобновив свой прежний уединенный образ жизни, но теперь благословленный возвращением зрения. Когда ей рассказал о смерти ее внучки человек, принесший ей припасы, она наотрез отказалась принять обстоятельства смерти Люси. — Все это ужасная ошибка, — твердо сказала она. — Должно быть, они приняли ее за кого-то другого. Это была старая женщина, которую собирался убить советский коммандос.

Не обращая внимания на ливень, Ванек на большой скорости ехал по пустынной дороге из Страсбурга в Саверн. Рядом с ним молча сидел Лански, жевал бутерброды, купленные в аэропорту Страсбурга, и пил красное вино из бутылки. Однажды он указал Ванеку, что тот превышает скорость.

«Продолжай обедать», — сказал ему чех. «У нас есть только один последний визит, прежде чем мы отправимся домой. И есть предел времени на нашей стороне. Если повезет, выяснится, что женщина Дево умерла много лет назад, — добавил он.

Незаметно — потому что он решил, что Лански прав, Ванек снизил скорость, но Лански, наблюдавший за стрелкой спидометра, наблюдал за происходящим и улыбался про себя, доедая бутерброд. В какой-то степени Бруннер действовал как буфер между двумя эгоистами, и Лански, который был умен, решил больше не делать провокационных комментариев. У них еще была работа, нужно как можно скорее проверить адрес Дево, — заметил Ванек, обгоняя овощевоз под дождем брызг. «Так что ищите гостиницу или бар. Если она все еще жива и живет в том же месте, местные жители обязательно об этом узнают. В провинциальной Франции нельзя мочиться за стеной, чтобы не смотрела вся деревня…

— На этот раз, — предложил Лански, — нам не нужно слишком усердствовать в организации несчастных случаев. Делай дело и беги, говорю, теперь у нас больше нет этой старухи Бруннер на шее…

— Я решу это, когда придет время, — отрезал Ванек.

На равнине на многие мили не было никаких признаков жилья. Они приближались к Саверну, когда Ванек, глядя сквозь промокшее от дождя ветровое стекло, увидел знак. Auberge des Vosges и бензин в пятистах метрах впереди. Он снизил скорость. «В этом месте должна быть телефонная книга, — сказал он, — и мы сейчас в правильном районе». Свернув с шоссе, он подъехал к батарее бензоколонок. «Залейте ее, — сказал он дежурному, — пока мы зайдем внутрь и выпьем… Ванек считал, что никогда нельзя предсказать, какая чрезвычайная ситуация может быть впереди, что всегда стоит держать полный бак. Когда они вышли из «Рено», механик в гараже протирал ветровое стекло «Мерседеса-350», над которым он работал.

Леннокс сверил часы и вышел из бара «Оберж де Вогезов» в уборную. Два часа ровно. Механик только что сообщил ему, что его машина готова, и Леннокс оплатил счет. Раньше он проверял Аннет Дево в Боттене, и там не было записи, но бармен был более полезным.

«Забавная старушка. Сейчас ей, должно быть, за семьдесят, если она живая. Она до сих пор живет одна на ферме Дровосека. Местные жители не видят ее из года в год, кроме парня, который доставляет ей припасы. Замечательная женщина, Аннет Дево. Ты знаешь, что она ослепла, потому что прожила тридцать лет?

— Я еще не встречался с ней, — осторожно сказал Леннокс.

— Замечательная женщина, — повторил бармен. — Случилось как раз в конце войны — она так и ослепла. Болезнь какая-то, не знаю какая. Потом несколько месяцев назад ее осмотрел специалист и сказал, что может что-то сделать». Бармен дополнительно отполировал бокал. «Происходит чудо. Он оперирует, и она снова может видеть. Подумайте об этом — слепой более тридцати лет, а затем вы снова видите мир как новый. Трагедия с ее внучкой Люси. Ты знаешь, кем она была?

«Нет».

«Девушка, которая на прошлой неделе пыталась убить Флориана. Должно быть, он был сумасшедшим, тот парень, который застрелил Кеннеди в Далласе. Бармен доверительно наклонился вперед. — Я живу всего в двух километрах от старухи, и те немногие из нас, кто знал, кто такая Люси, держали язык за зубами. Даже полиция не спохватилась — девушка приезжала сюда всего несколько раз. Я только говорю тебе, что ты собираешься навестить ее — она может испугаться, если скажешь что-то не то…