«Мы встретимся с ним снова, мы прикончим его», — ответил Ванек. «Теперь нам нужно развернуть эту машину, а потом я попытаюсь выровнять ее по трассе. Это займет время», — добавил он.
Высоко на горе Леннокс остановил «мерседес» у края и посмотрел вниз. Ему пришлось подождать минуту, пока туман рассеялся, и тогда он увидел машину и две маленькие фигурки, двигавшиеся вокруг нее далеко внизу. Один из них сел в «рено», и до него донесся слабый звук заводящегося мотора. Через минуту он остановился, из него вышел водитель, и оба мужчины начали управлять автомобилем.
Разочарованный, Леннокс уехал. Надеясь убить их, он получил только передышку.
Погода наверху была отвратительной, и он был вынужден снизить скорость. Облака скрыли горные вершины, серый туман окутал нижние склоны, а мир снаружи машины казался мерцанием темного елового леса в скользящем тумане. Адрес, который дал Дитер Воль — Ферма Дровосека, Саверн, — вводил в заблуждение, как и многие адреса в сельской местности Франции. Аннет Дево жила недалеко от Саверна. Используя карту, нарисованную барменом в Auberge des Vosges на обратной стороне карты меню, Леннокс проехал сквозь туман. В какой-то момент он проехал близко к каналу далеко под ним в разрезе, где на огромной барже передвигались фигуры в масляных шкурах. Свернув за угол, он увидел грубую деревянную вывеску, возвышающуюся над живой изгородью. Ферма дровосека.
Тропа, взбиравшаяся над шоссе и уходящая между крутыми берегами, была покрыта жирной грязью и хлюпающими колеями, наполненными водой. Несколько раз его останавливали, его колеса бесполезно вращались, и теперь было так пасмурно, что он включил фары. Когда он взобрался на гребень холма, огни осветили фасад длинного фермерского дома с крутой крышей. Здание, спрятавшееся под вырисовывающимся карьером, с которого капала лиана, было концом дороги. Оставив мотор включенным, он выбрался на мокрую дорогу. Леннокс прикинул, что у него может быть не более пятнадцати минут, чтобы увести Аннет Дево от фермы до прибытия коммандос.
Женщина, открывшая дверь, держала двустволку, направленную Ленноксу в живот. Она сказала ему, что видела его из верхнего окна и не пускала посторонних. Леннокс заговорил быстро, в его голосе появилась нотка истерики. «Можно я воспользуюсь твоим телефоном? На шоссе произошла авария, женщина сильно пострадала…
«У меня нет телефона…»
«Тогда принеси бинты, ради бога…» Леннокс размахивал руками, жестикулируя. Отбросив ствол в сторону, он выдернул пистолет из ее рук. — Извини, но дробовики меня беспокоят — они могут быть спусковыми крючками. А внизу на шоссе нет ни одной аварии, хотя минут через десять она может случиться здесь, и вы будете в ней замешаны. Он глубоко вздохнул. «Двое мужчин идут сюда, чтобы убить тебя…»
С одной стороны, Леннокс почувствовал облегчение. Он ожидал увидеть немощную старушку, но женщина, стоявшая перед ним с дробовиком, вряд ли была немощной. Среднего роста, с прямой спиной, она проворно двигалась, когда он отобрал у нее пистолет. Теперь она стояла, глядя на него, по-прежнему красивая женщина с римским носом и твердым подбородком. — Ты не выглядишь сумасшедшим, — сказала она. «Почему кто-то должен хотеть меня убить?»
«Потому что вы можете опознать Леопарда…»
Ему потребовалось более пятнадцати минут — слишком долго, как он понял, взглянув на часы, — чтобы убедить Аннет Дево, что он, возможно, знает, о чем говорит. И в это время, стоя в ее старомодной гостиной, он понял кое-что, над чем ломал голову с тех пор, как бармен сказал ему, что она еще жива. Если ей удалось опознать Леопарда — в чем он сомневался, — и если Леон Жувель по какому-то безумному стечению обстоятельств был прав, то почему она не видела фотографии Гая Флориана в течение нескольких месяцев после того, как к ней вернулось зрение? В газетах, в журналах, на телевидении? Она дала ответы после того, как рассказала ему о том, как однажды ухаживала за леопардом, когда ему прострелили ногу.
— С тех пор, как ко мне вернулось зрение, господин Бувье, я читаю книги… — Она махнула рукой на стены, от пола до потолка заставленные книгами. — Все эти годы мне приходилось довольствоваться шрифтом Брайля — теперь я могу читать настоящие книги! Я всегда с детства любил читать. Теперь я мечтаю прочитать все это перед смертью…»
«Но газеты…»
«Я не верю в них. Никогда не делал. Они скучны. Журналы? Зачем читать их, когда у тебя есть книги?
— А телевидение?
«Не верьте в это. И у меня нет радио. Мадам Дево стояла очень прямо. «Я живу здесь один, и мне это нравится. У меня двадцать пять гектаров леса, по которому я брожу часами. Мир, который я видел во время войны, без которого я могу обойтись навсегда. Все мои припасы доставляет мужчина в деревне, так что я самодостаточен. Мне это даже нравится, мистер Бувье…
— Но если бы Леопард был еще жив, вы бы его знали?
«Леопард мертв…»
«А если бы он не был?» Леннокс настаивал.
«Я думаю, что знаю его, да. У него был хороший костяк. Кости не меняются…
Ему удалось уговорить ее сесть на переднее пассажирское сиденье «Мерседеса» только по одной причине. «Если вы съехали на «рено» с теми двумя мужчинами внутри, — заметила она, — то на вашей собственной машине должны быть следы столкновения». После того, как она надела тяжелую шубу, он вывел ее на улицу, и она бегло осмотрела помятый «Мерседес», после чего быстро села в машину. — Нам лучше поторопиться, — коротко сообщила она ему, — иначе мы встретим их на тропе. Я думал, что вы говорите правду, прежде чем я увидел повреждения — я хорошо разбираюсь в характерах, но вы должны признать, что я имел право подозревать…
«Я подброшу вас до ближайшего полицейского участка», — сказал Леннокс, спускаясь по трассе.
«Я знаю, где мы можем спрятаться и все еще видеть вход на ферму…»
Она хотела взять с собой дробовик, но он убрал его в шкаф, прежде чем они вышли из дома. «Люгер», одолженный ему Питером Ланцем, был в кармане его пальто, когда они приблизились к шоссе, и теперь он выключил фары, опасаясь, что они могут осветить темный въезд на трассу, если «рено» будет двигаться по шоссе. По пути к ферме он сам бы пропустил вход без карты и вывески. Ближе к концу пути путь вперед был замаскирован стеной клубящегося тумана. Туман внезапно осветился, превратился в сияющий блеск, когда лучи фар с шоссе пронеслись по нему. «Рено» прибыл всего за несколько секунд до того, как они ушли.
Леннокс начал нажимать на педаль тормоза, прежде чем сделать невозможное — вернуться назад по пути, по которому они только что пришли. В ярком сиянии капельки влаги отражали свет и искрились. Свечение погасло. Пот блестел на лбу Леннокса, когда он отпустил тормоз; на шоссе автомобильные фары промчались по повороту, коротко мелькнули над въездом, прежде чем машина продолжила движение по шоссе. Рискуя попасть в грязь, он ускорился. — Остановись внизу, — приказала Аннет Дево. — Если эти люди найдут ферму после того, как мы уйдем, они могут ее повредить. Так что избавьтесь от вывески, пожалуйста…» Чтобы развеселить ее, Леннокс ненадолго остановился, выпрыгнул и сильно толкнул столб. Раздался рывок гниющего дерева, и вывеска рухнула с глаз долой. Это было сделано не только для того, чтобы подшутить над ней: если коммандос не сможет найти ферму, они могут задержаться в поисках, а пока они будут искать, Аннет Дево сможет связаться с полицией. Вскочив обратно за руль, он, следуя ее указаниям, свернул налево с трассы, которая уводила их в сторону от Саверна, а затем свернул налево с шоссе, думая, что это развилка дорог. Вместо этого он обнаружил, что едет по такой же грязной тропе, которая петляла все выше и выше вокруг крутой скалы.
«Куда это ведет?» он спросил.
«Назад к моей земле — к высокому утесу, откуда мы можем смотреть вниз на вход на ферму…
Все произошло так быстро. Не зная местности, Ленноксу показалось мудрее следовать ее указаниям, и теперь она привела их к какой-то вершине, которая, на его взгляд, все еще находилась недалеко от фермы. — Они никогда не найдут нас здесь, наверху, — уверенно сказала мадам Дево. — И мы сможем увидеть, что происходит, — я не люблю оставлять свой дом без присмотра… На вершине спиралевидной тропы, окруженной густым еловым лесом, они вышли на открытое место, где стоял старый сарай примостился на крутом обрыве. Здание было заброшено, балки его крыши гнили, две огромные двери лежали заброшенными на ковре из мертвого папоротника. Густые заросли подлеска окружали край обрыва. Леннокс выключил мотор, и фары и липкая тишина леса сомкнулись вокруг них. Она завела их в тупик.
