— Вижу движение! — проговорил  раздухаривший Чика, указывая куда-то в очередную дверь в здоровом строении.  И сразу рванул туда.

— Куда баран?! Стоять! — попытался я его остановить, но было поздно. Он заскочил в темноту входа — оттуда послышалось сочное «плям!». И через мгновение Чика наполовину выпал обратно держась за голову, и застыл без движения в проходе.

«Убили придурка!», — мгновенно промелькнула мысль, и я рванул к нему.

На моем третьем шаге из проёма через лежащее тело перешагнул пузан с огромной поварешкой наперевес. На пятом шаге я сообразил, что Чика, скорее всего ей и отхватил по «бестолковке». Увидев меня, пузан продемонстрировал отменную реакцию — успел перехватить «орудие» поудобней… и встретил меня молодецким ударом. Провернувшись на носке как «балерун» я пропустил удар мимо себя и хлестко всадил ему кулаком со всей дури в район пупка. От страшного удара «повара» согнуло пополам, да так, что он треснулся лбом о собственные колени.

— Сука!!! — злобно проорал я и засадил с ноги по лежащей тушке «компьютерного «гения»». — Вставай позорище!

Тело застонало, открыло глаза и тут же задало извечный и сакральный вопрос всех «попаданцев»:

— О-о…что-о… случилось? — было видно, что прилетело ему очень удачно, и теперь он с трудом соображает.

Я встал по стойке «Смирно» и отдал честь.

— Поздравляю!!! Тебя только что… — произвели в почетные кухмистеры!

— Ка-ак? — переспросил он, безуспешно ощупывая шлем.

— А так! Как самого отважного и отличившегося при штурме неприятельской крепости, — мой голос был полон торжественности. — Награда нашла своего героя!

— А-а-а...?

— Да-а... Я никогда не видел столь ошеломительного успеха. Это ж надо?! Только ты мог умудриться получить по морде… — уполовником. Анус ты ущербный…! — резюмировал я.

В ответ в моем шлеме раздалось злорадное хихиканье Юльки. Общую связь ещё никто не выключал

— И нечего ржать. Это касается всех. Хорошо это был половник! А если б там сидел упырь с ружьем? Шлем пулю, скорее всего, удержал бы…  а вот твой хребет, удар бы не перенес — сломался. Что эйфорию почувствовал?! Мы победили?! Вот так и дохнут в первом бою. Сколько я это твердил? Сколько на тренировках тактику отрабатывали? Я этого «повара» даже наказывать не буду! Я его награжу! Что?! Приобрел опыт? Кулинар недоделанный!

Я для симметрии ещё пару раз пнул лежащего в позе эмбриона и пучившего глаза пузана. Ибо не фиг! Награжу я его потом… а сейчас, я откинул забрало:

— Этого киньте к остальным, — скомандовал я двум ближайшим бойцам, вовсю разглядывающим беззвучно разевающего рот меня. — И бегом…! Бегом двигайтесь шелудивые каракатицы!

Через полчаса замок напоминал кладбище. Кругом понатыкали факелов и лежали тела. Было тихо и торжественно. Относительно.

Мне принесли во двор здоровущее баронское кресло. И я, с удобством устроившись в нем начал командовать — ибо скучно. Отправились за барахлом из лагеря. Баярд приволок здоровенный замшелый бочонок. Причем нес он его не сам — нес «зольдатик». Следом притаранили стол и кружки. Закусь тащил поваренок, спрятавшийся во время штурма в кладовке.

И мы начали снимать пробу. Недовольную этим Юльку я отправил инспектировать будуар баронессы — Солели. Я — как щедрый и порядочный человек… «За успехи в боевой и политической подготовке и безупречное исполнение приказов командования…», я наградил её трофейными драгоценностями и вообще… «любым барахлом — которое ей тут понравится». Она сильно покривилась поначалу. Вроде это как воровство.

— Ну и дура! — подвел я черту под разговором. - Не нравится тебе, подарю — симпатичной служаночке. Тут всё — моё!!! Привыкай к реальной жизни, а то насмотрелась кина, как «институтка». Тут все — висельники. Они совершили государственную измену! И если я подарю им жизнь — они должны мне будут благодарны до конца жизни. Это — война! Все — это… — я обвел рукой вокруг, — трофеи. Мои и наши. А как с этим поступить — дело твое. Хочешь — выкинь, хочешь — не трогай.

Юлька вопросительно посмотрела на Баярда, как на самого благородного и точно соображающего в реалиях. Тот согласно кивнул:

— Андрей — прав. Всё так и есть.

После чего она усвистала на инспекцию — «посмотреть». Дживс побрел глянуть на будущее «хозяйство», потому что я озвучил, что «на некоторое время мы останемся здесь». Чику, вместе с его сливообразным носом, я отправил на инспекцию в тюрьму, с парой ближайших неудачников солдат. Это ж надо — в шлеме и умудриться разбить нос? Выпердыш контуженный!

Отче пошарившись внутри донжона, теперь отправился в часовню. А мы как самые умудренные с рыцарем приступили к дегустации. Молодые пусть побегают, а мы-то знаем, что к чему. Ничего наше от нас не убежит.

— Ну, шевалье, — мы подняли кружки, — за победу!

Потихоньку рассвело. Здоровая куча пленных, лежащая на плитах двора начала приходить в себя. Раздались стоны, проклятия и прочие звуки. Их сторожила пара бойцов. Отдельно лежала баронесса, Нико, капитан и «кухонный боец». Младшего барона Отче запер с какой-то девкой-нянькой. Он гуманно оставил её в сознании. Остальных стащили во двор. Вывели и заключенных — их, правда, посадили отдельно.

— А у покойного барона был вкус, — заключил я, вновь отхлебывая из кружки. — Вы согласны, шевалье?

— Да, господин капитан — абсолютно согласен с вами, — смакуя, отхлебнул вина рыцарь и хрустко откусил от пера зеленого лука.

— Фи-и, шевалье… закусывать такое вино — луком? Да вы батенька не эстет.

Посмотрев на меня с подозрением, шевалье спросил:

— Зная вашу начитанность и язвительность, боярин. А также тот мир, в котором вы жили — прошу пояснить мне это слово. А то, зная ваше окружение — это может быть и замаскированным оскорблением.

— Ну что вы Пьер — как можно? Мы же благородные люди. Нет. Я бы просто не посмел. Эстет — это ценитель. Вот.

— Ну, тогда за нас… — за эстетов, — предложил тост Баярд, и мы снова подняли кружки.

— А вино всё-таки лучше закусывать сыром. Вы же француз…

— Да. Я провинции Дофинэ. У нас там возле Баланса, делают вино «Эрмитаж». О… — это нектар. Красное вино темно-пурпурного оттенка, с великолепным букетом, а вкус его немного напоминает малину. Пожалуй, только вино из Сент-Жорж-д-Орк, что возле Мон-Пелье, и может поспорить с ним вкусом.

Кое-кто из пленников уже пришел в себя и удивлённо таращился нас, слушая высокоумную и манерную беседу двух дворян. Как-то незаметно для себя я тоже стал относить себя к дворянам. А что? Приятно, черт возьми!

— А что скажете о белом, месье Баярд?

— Белое из наших мест ценится невысоко.

— А бургундские? — задал я вопрос, поскольку из всех французских вин помнил только «Мадам Клико», «Абсент» и их. В голове вертелся ещё какой-то «крюшон», но вино это или лимонад я так и не вспомнил.

— Бургундские вина, mon ami — это второй ряд. Они крепкие… цвета глаз перепелки… приятны на вкус, но… — вторые. Они сладкие. Их даже можно разбавлять водой и пить при ипохондрии.

— Что?! Эстетствуете, мать вашу! — тихо подошедшая Юлька уже с минуту слушала нас со странным выражением лица. Наконец, она хмуро посмотрела на нас и ласково так спросила:

— Ты куда меня послал?

— Как куда? — насквозь фальшиво удивился я. И тут же очень вальяжно ответил: — Украсить себя трофейными драгоценностями, чтобы чужие загребущие ручки не схватили их раньше тебя.

— Драгоценнос-сти-и…??? — разъярённой кошкой прошипела Юлька. — Значит, пока я там-м...м-м… ковырялась… Вы… тут наливаетесь винищем и щупаете тут чужих баб?!

Это было сказано с такой экспрессией, что я невольно оглянулся — поискав глазами этих самых «баб». Никого естественно не оказалось.

— Драгоценности… говоришь!? На!!! — она достала из карманов и высыпала на стол «добычу». — Укрась ими, сам себя, глиста в скафандре!