«Что там?»
«Только что сделана запись ее телефонного разговора. Вот текст. А вот сама звуковая дорожка».
Колычев несколько раз внимательно прослушал короткий диалог. Потом еще пару раз прочел расшифровку. Первой мыслью было: «А ведь меня заказали какому-то киллеру!»
«Вопрос не понят, — отозвался искусственный интеллект».
«Как объект провел день?»
«Проснулась в семь двадцать по местному времени. Была раздражена, нервничала. Явно ждала новостей. Потребовала газеты. Прочла про попытку диверсии, потом бормотала что-то про мошенника, который не выполнил работу, а затем прочла статью в «Голосе», ту самую, по поводу которой вам звонил капитан первого ранга Зимин, — бесстрастно поведала ему «Птица»».
«Что дальше?»
«Именно после этого миледи сделала этот звонок».
— Вот тварь, — машинально пробормотал Март. — И ведь даже не попыталась зашифроваться…
— Что с тобой? — не смог удержаться от вопроса Витька, а остальные члены экипажа уставились как на умалишенного.
— Простите, — спохватился Колычев. — Я немного задумался.
— С вами все хорошо, Мартемьян Андреевич? — робко поинтересовалась Таня.
— Я в порядке! — немного резче, чем требовалось, ответил капитан, вставая из-за стола. — Что-то у меня нет аппетита. Продолжайте без меня, а я, пожалуй, пройдусь.
Наскоро одевшись, он вышел во двор и по натоптанной тропинке направился в сторону ангара. В конце концов, чем ближе к источнику, тем крепче ментальная связь.
«Судя по всему, дражайшая тетушка либо прибывала в аффекте, либо совершенно не беспокоится о возможной прослушке государственными спецслужбами, — продолжил размышлять он. — Неужели совсем ничего не боится?»
— Здравия желаю, ваше благородие! — вытянулся перед ним матрос-часовой. — За время дежурства происшествиев…
— Вольно! — недовольно прервал он сбивший его с мысли доклад. — И вообще, я не офицер, так что можно без титулования.
— Никак нет, вашбродь, мы порядок знаем, — неожиданно возразил ему служивый. — Как вы есть капитан корабля и одаренный, значит для нашего брата все одно, что офицер!
— Ладно-ладно, — смягчился Март, в голове которого мелькнула новая мысль. — Благодарю за службу!
— Служу царю и отечеству, — ухмыльнулся матрос и добавил уже в спину, — лучше бы сигареткой угостили, вашбродь.
«Что любопытно, никто из встреченных в последнее время вельмож и гроссов не питает ни малейших иллюзий по поводу моего происхождения. Но при этом никто не стремится оказать покровительство в расчете на будущие ответные услуги. Равно как не пытаются и противодействовать. А это может значить только одно: они решили побыть над схваткой и тупо ждут, чем все кончится.
В самом деле, наследство Колычевых — лакомый кусок для любого. Включая государя-императора и все его августейшее семейство. И если эта старая ворона ухитрится убить меня — своего племянника, никто обо мне плакать не будет. Зато в их руках появится повод элегантно кинуть Нину Ивановну. И все. Овцы на мясокомбинате, волки на живодерне. Всем хорошо, кроме …»
«Вопрос не понят?»
«Продолжай наблюдение и немедленно информируй меня обо всем важном».
«Принято».
Закончив размышлять, он выскользнул из «сферы» и решил вернуться в дом. Все-таки надо позавтракать, да и товарищей успокоить не помешает. Вон они как на него смотрели.
Прошедший накануне снегопад практически отрезал мызу и ее маленький гарнизон от внешнего мира. Замело все: дороги, двор и даже сам господский дом. Во всяком случае, сугробы вокруг него доходили в некоторых местах почти до середины окон. Однако люди в этом самом гарнизоне оказались достаточно деятельными и потому, стоило взойти солнцу, принялись за уборку. Для начала были расчищены подходы к дому, к хозяйственным постройкам и ангару, затем принялись за двор и дорогу.
Выполнялись эти работы силами экипажа и присланными Зиминым матросами, а непосредственное руководство принял на себя дядька Игнат. Правда, командовавший отделением унтер поначалу попытался ерепениться, но старый служака мгновенно поставил его на место.
— А у меня лопата сломалась! — попытался увильнуть от работы Ким.
— Дураку стеклянный хер ненадолго! — вздохнул Вахрамеев. — Сломал, почини!
— Так я…
— Ты у нас кто есть, оружейный техник? Вот и чини свою орудию!
— Или возьми другую лопату, — хмыкнул, вытирая пот, Март.
— Еще чего, — возразил крестный. — Дай этому малахольному волю, так он весь инвентарь переломает!
— Я вот думаю, что с этим снегом делать будем? Вывозить? Или, может, что-то вроде вала вокруг насыплем и водой обольем?
— Баловство, — отмахнулся бывший абордажник. — Пулю все одно не удержит, а лед под ногами не так хрустит. Подбираться легче будет…
— Ваше благородие, — подал голос один из матросов. — Дозвольте бабу слепить?
— Какую бабу?
— Снежную!
— А почему бы и нет, — пожал плечами Колычев. — Все же праздник…
В общем, работа закипела, а когда уже после обеда над мызой заурчал двигатель бота, снежная скульптура была завершена. Воздушное судно, судя по эмблемам на борту и надписи «Князь Пожарский», принадлежало ВВФ и было приписано к строящемуся фрегату. Летательный аппарат доставил на мызу капитана первого ранга Зимина и его дочь. Следом за ними по трапу спустился Беньямин.
— Здравствуйте, — радушно поприветствовал вышедший им на встречу Март. — Вот так сюрприз. Очень рад вас всех видеть. А мы тут обустраиваемся…
— Заметно, — дипломатично улыбнулась Александра.
— Что это? — выразительно посмотрел на двор ее отец.
— Да это матросы слепили снежную …
— Бабу!!! — радостно закончила за остолбеневшего жениха Шурка.
Как оказалось, оставленные без присмотра военнослужащие проявили редкое искусство и настойчивость, снабдив скульптуру всеми полагающимися ее полу первичными и вторичными половыми признаками. Особенно выдающейся была грудь.
— Чувствуется влияние Рубенса, — ухмыльнулся Бенчик.
— Не помню, чтобы он занимался скульптурой, — удивилась барышня.
— Давайте, я угощу вас чаем! — поспешил прекратить искусствоведческую дискуссию Март.
Это предложение пришлось как нельзя кстати. Несмотря на то, что в боте имелось отопление, работало оно не слишком эффективно, и согреться путешественникам не помешало бы.
— Хорошая мысль, — кивнул опекун. — И экипаж бота прикажи накормить.
Одним из предметов обстановки в арендованном доме был огромный двухведерный самовар, способный вскипятить воду сразу для всего гарнизона мызы. К счастью, его догадались растопить заранее и теперь гостям подавали восхитительно пахнущий напиток с нашедшимся в закромах смородиновым вареньем. После чего Александра с Татьяной и увязавшимся за ними Витькой отправились осматривать окрестности, а Зимин с Беньямином, с удобством расположившись в креслах, взялись за портсигары.
Марту, в общем, тоже хотелось прогуляться с невестой, но он, понимая, что Зимин с адвокатом заявились не просто так, решил остаться.
— Есть новости? — спросил Колычев, когда старшие товарищи закурили.
— Ну не то чтобы, — затянувшись, ответил Беньямин. — Но кое-что раскопать удалось…
— А подробнее?
— Мы знаем, кому поручили следить за вами.
— Отлично! И кому же?
— Петербургскому отделению агентства Пинкертона.
— О как! А что, есть и такое?
— В том-то и заковыка, что обычно это агентство за силовые операции не берется. Особенно в России.
— А что мы — особенные?
— Ну как тебе объяснить. Одно дело выследить где-нибудь в Северо-Американских штатах гангстеров, ограбивших банковский вагон, и выдать их на предмет повешенья властям. И совсем другое — устроить нечто подобное в Петербурге. Жандармское управление и департамент полиции не любят конкурентов и мгновенно пресекли бы подобную деятельность. Так что на Руси-матушке они все больше по неверным мужьям, да по финансовым махинациям специализируются.
