Отрезанные на взгорье орудия, зарядные ящики и артиллерийские повозки очутились под угрозой затопления. Напуганные лошади громко заржали и, сорвавшись с привязи, понеслись в открытую степь.

Под мощным напором водяных потоков пробоины все расширялись, и стена не устояла. Образовался гигантский водопад шириною в полтораста метров, который быстро превратил веселую долину в бурную реку.

Непоправимая катастрофа! Уничтожено водохранилище Таба-Нгу, безвозвратно утрачены запасы воды, и весь этот пункт потерял какое бы то ни было стратегическое значение.

То было подлинное бедствие для всей английской армии и, в частности, для майора Колвилла, которому доверили охрану этой местности. Взрыв водохранилища задевал его самолюбие начальника и набрасывал тень на его воинскую честь.

Колвиллу не оставалось теперь ничего иного, как отступить перед потоками все прибывавшей воды. Его люди, опасавшиеся новых взрывов и обезумевшие от опасности, тем более страшной, что они не знали ни ее причин, ни размера, бежали без оглядки.

Некоторых задавила рухнувшая стена. Другие, унесенные, как жалкие щепки, потоком, погибли в его волнах.

На глаз можно было установить потерю в пятьдесят человек.

Однако не это больше всего волновало майора. Нет, его беспокоила непонятная задержка взвода улан, посланного на поиски бурских пастушек.

Все мысли этого маньяка вертелись вокруг дерзкого ответа, начертанного на его объявлении неизвестной рукой.

И ужас его рос по мере того, как он вспоминал находчивость, смелость и сбивающую с толку ловкость своего невидимого, но вездесущего врага, который неотступно преследовал, унижал, позорил его, издевался над ним, и все это с безнаказанностью, способной довести человека до исступления. Майор не знал, что ему делать, что предпринять, он потерял голову.

Основательно или нет, но Колвилл полагал, что бурские пастушки кое-что знают обо всем этом и, может быть, наведут его на след. Задержка посланного за ними сержанта причиняла ему такое сильное беспокойство, что он не в силах был скрыть его от своих подчиненных.

Между тем доносившиеся издалека выстрелы прекратились. Видно, там произошла стычка, и майора бросило в дрожь при одной мысли, что эта стычка могла оказаться роковой для его солдат.

Мертвое молчание нависло над долиной, слышался только рев водопада, да изредка доносились то призывы о помощи утопающего человека, то предсмертное ржанье коня.

Вдруг на горизонте показались силуэты трех всадников. Они быстро приближались на рысях.

Что за странные всадники?

Уланы? Нет, они без пик. Да и вообще солдаты ли это? Конечно же, нет, хотя они и едут верхом на полковых конях.

Всадники все приближались. Их уже можно было разглядеть.

Что за нелепый маскарад? Не случись это при таких поистине ужасных обстоятельствах, появление столь странного и смешного трио заставило бы расхохотаться даже англичан – людей, как правило, подверженных острому сплину.

То были три одетых в женское платье кавалериста. Их упирающиеся в стремена ноги были босы, их торсы были затянуты в корсажи, на их головах-красовались неописуе-, мые шляпки, а кое-как напяленные поверх корсажей юбки развевались по ветру.

И никаких следов сержанта и десяти солдат уланского взвода!

Герилья* –Немыслимое предприятие.-Отступать! –. Уланы! – Три двоюродные сестры Поля – Пленники – Снова бойня – Шутка капитана Сорви-голова – Унижение солдат ее величества королевы – Привет майору Колвиллу.

После капитуляции армии Кронье действия буров приняли совсем другой характер Они отказались от нанесения противнику сильных ударов крупными войсковыми соединениями. Республиканские силы разбились на мелкие отряды, и генералы кончили тем, с чего им следовало бы начать: герильей Герилья – это удары, неустанно наносимые врагу подвижными и неуловимыми отрядами. Партизаны нападают на обозы, на отставших солдат неприятеля, взрывают его железнодорожные пути, уничтожают телеграфные линии, перехватывают вражеских разведчиков, налетают, как рой ос, на их войсковые эшелоны, отрезают неприятельские войска от продовольственных складов, держат противника в постоянном напряжении, изнуряют голодом его солдат и коней и совокупностью всех этих действий наносят тяжкий урон вражеским армиям, ряды которых тают с каждым днем.

Именно при помощи такой войны испанцы справились с закаленными в боях войсками Наполеона, которые одержали немало побед над самыми знаменитыми генералами и разбили несколько европейских коалиций.

Капитан Сорви-голова и его Молокососы превосходили всех в искусстве дерзких ударов и внезапных нападений.

Поэтому, когда командир юных партизан явился к генералу Бота, чтобы попросить у него назначение, тот решил без малейшего промедления использовать замечательные способности Жана Грандье.

К несчастью, эскадрон Молокососов, раскиданных по всем фронтам, состоял теперь всего из трех бойцов: капитана Сорви-голова, его лейтенанта – Фанфана и солдата Поля Поттера. Два офицера, чтобы командовать войсковым соединением, – это еще туда-сюда, но один боец никак не мог составить целого отряда.

Генерал Бота обещал Жану Грандье обратиться ко всем коммандо с просьбой предложить находящимся в их распоряжении Молокососам немедленно вернуться к своему капитану.

При подвижности бурских отрядов можно было надеяться, что Молокососы соберутся дней за десять. Но Сорви-голова не мог примириться с бездеятельностью даже в течение такого срока и просил дать ему пока хоть какое-нибудь задание.

– Но у меня нет для вас ничего подходящего. Не забывайте, что вас всего-навсего трое.

– А вы подумайте, генерал На войне всегда найдет-ся что-нибудь очень трудное и не терпящее отлагательства.

– Если бы в вашем распоряжении находилась сотня Молокососов, я поручил бы вам взорвать водохранилище Таба-Нгу.

– Но, генерал, я берусь это сделать с помощью Фанфана и Поля.

– Бассейны охраняет тысяча англичан. У них кавалерия, артиллерия, пехота, – возразил генерал.

– В таком деле сто человек скорей помешали бы мне, чем помогли. Мы вполне справимся с этим делом втроем, даю вам слово

– Но это же чистейшее безумие!

– Знаю. Именно поэтому я и убежден, что дней через десять, если только мы не погибнем, водохранилище будет взорвано. Мы возобновим динамитную войну Это так увлекательно! Вдвоем-втроем делаешь огромное дело, выполняешь работу целого армейского корпуса!

– Хорошо, мой дорогой Сорви-голова, отпускаю вас, только с условием– непременно вернуться!

И вот трое наших сорванцов отправились в Таба-Нгу. Храбрейшие из храбрых отступили бы перед таким дерзким делом. Но Молокососы не знали колебаний.

В Таба-Нгу у Поля Поттера жили родственники. Впрочем, в тех местах все были немного сродни друг другу.

Дядюшки и двоюродные братья бились на войне, но зато тетушки и двоюродные сестры встретили юных воинов как нельзя более сердечно.

А те, не теряя даром драгоценного времени, сразу же приступили к разработке плана действий. Скоро в голове Жана Грандье созрел оригинальный и вполне осуществимый замысел.

Ему было ясно, что женщины легко пройдут там, где мужчин остановили бы на первом же шагу. Что же! Молокососы позаимствуют платья из гардероба двоюродных сестер Поля и обратятся в женщин.

Так Сорви-голова превратился в сестрицу Бетие, рослую девушку, носившую голландский чепец, Фанфан стал сестрицей Гриэт, черноволосой девицей в невообрази-мой шляпке, а Поль преобразился в сестрицу Наати, неказистую по внешности, но обладающую несравненными способностями доильщицы.

Сорванцы учились ходить в юбках, перенимали, насколько это возможно, скромные девичьи повадки, – словом, делали все то, что Фанфан непочтительно называл «кривляньем»

Вечером устроили генеральную репетицию. Все сошло отлично. А на утро следующего дня они уже гнали скот на водопой, не забыв захватить корзины, в которые, кроме завтрака, положили немного тряпья.