Обошёл покойника по дуге, не приближаясь к ногам и медленно, не спуская глаз с мертвеца протянул руку к оружию…
- Ты прости меня, уважаемый, но это оружие тебе уже без надобности, а мне ещё может послужить… Так что не гневайся, что забираю его себе… Если не согласен – дай знак. И замер – в ожидании знака… Прошла тягучая минута; вторая пробежала быстрее. Взял в руку ножны с шашкой и выпрямился. В пещере тишина… Ну…: вроде не возражает – стало отпускать нешуточное напряжение. Так – что ещё можно позаимствовать, не раздражая владельца ? Так же – спрашивая разрешения и извиняясь, прибрал к рукам пару пистолетов и засунул в свой сидор кожаную сумку покойника. Тяжёлая зараза: камней от туда наложил, что ли, или… Разберусь потом. А… Вот ещё что… Осторожно присел рядом и после обязательной процедуры извинений и испрашивания прощения, снял с тела наборный пояс, тоже богато украшенный камнями и наборными стальными пластинами – тоже, своего рода защитой. На поясе – что то вроде альпинистских карабинов для прикрепления слева ножен шашки и крепления с прямым кинжалом, украшенным по рукояти и ножнам драгоценными камнями.
Отстегнул кинжал; убрал в свою котомку. Туда же засунул и боевой шлём покойника… Обмотал, постоянно глядя на мертвеца, ножны с шашкой холстиной для обеда на природе. Ну – вроде всё взял, ничего не забыл… Пора и честь знать – выбираться отсюда ! Ещё раз поклонился сидящему незнакомцу; попросил прощения и коротко проинформировал о необходимости забранных мною предметов. Принадлежавших неизвестному товарищу, но в связи с его кончиной, ставших ему абсолютно ненужными… Поднялся на первый камень осыпи; снова повторил процедуру: мне не тяжело, а покойнику, глядишь, уважение понравиться и он не станет докучать мне по ночам ! Поднялся д конца верёвки; отхватил кусок и обвязал холстину с шашкой на манер рюкзачка. Закинул лямки-верёвки на плечи – теперь подниматься будет намного легче: обе руки теперь свободны… И хотя руки освободились – я не торопился наверх; тщательно выбирая и пробуя на прочность каждый камень. Потому то, когда выбрался на поверхность – был мокрым, как будто под проливной дождь попал, хотя и поднимался, можно сказать, в комфортных условиях ! Вылез; выжался; накинул на себя мокрую рубаху и такие же мокрые штаны и стал вытаскивать палку, удерживающую камень в равновесии. Вытащил; навалился плечом с противоположной стороны. Толкнул раз, два, три… Нехотя, словно не желая, камень стал крениться в сторону отверстия, а я отскочил в сторону подальше: а вдруг от удара такой махины обвалится потолок ?! Не обвалился: камень упал на удивление мягко – видимо не успел набрать скорость падения. Ну вот и славно: и вход закрыл и следы своего разграбления уничтожил. Осталась мелочёвка…
Тщательно собрал все щепочки, которые отрезал от палки и, подойдя к краю скалы, широким жестом разбросал по сторонам. Туда же отправил и вырезанную палку. Всё – пора домой ! Спустился и пошел в направлении станицы, ориентируясь по садившемуся солнышку и запомнившимся приметам. Вышел к третьей горке, а оттуда уже путь домой пошёл веселее. От второй до первой дошёл уже на "автомате" – тропка натоптана. Ну а к реке вышел уже в темноте – не успел до заката, но не заблудился. И Хозяин леса меня не стал хороводить, за что я и его поблагодарил, выйдя из подлеска и обернувшись к лесу. А что ? В моей памяти накрепко засел девиз, написанный на табличке и висевший почти над каждой кассой в магазинах:
Ни что не даётся нам так дёшево и не ценится так дорого как вежливость. И это правило срабатывало всегда ! Если и не ответят вежливостью, так хоть не обругают. И то хлеб… Такая вежливость осталась только лишь на востоке, да в глубинке Кавказа, и то по отношению только к своим соплеменникам…
Лодка на месте. Переплыл через реку; причалил к своим мосткам. Вылез, привязал лодку и к хате… На выходе с мостков привычно встретил Полкан, но как о недружелюбно. Утробно зарычал и оскалил клыки. Хоть и страшно стало: порвёт какой дурак как тузик грелку и с кого потом спросить за травмы и увечья ?! А они будут – к гадалке не ходи ! И хотя я не простой мальчик-ботаник, но и мне придётся несладко, не смотря на то, что опыт работы вот против таких волкодавов у меня имелся. В той жизни… Главное – не показать своего страха: поэтому рявкнул зло и свирепо:
- Ты чего – псина ? Совсем страх потерял ?! Смотри – а то я научу тебя Родину любить в моём лице ! То ли пёс понял; то ли мой тон его убедил, но он отшагнул в сторону, продолжая скалиться. Но уже не рычал ! Так и пошли по огороду: я и рядом пёс – то ли конвоир, то ли просто рядом прогуляться решил. Ну и пусть – лишь бы не кусался… Зашёл в сени; снял с себя увязку с шашкой и так зашёл в хату. Дарья, с любопытством, повернулась на звук открывающейся двери:
- Нагулялся Мишенька ? – спросила заботливо. – А чего это Полкан на тебя зарычал ? – поинтересовалась искренне.
- Ты у него и спроси… - буркнул раздражённо – старый, наверно стал – своих не узнаёт ! Бабушка улыбнулась моему заявлению:
- Да нет – молод он ещё для старости… Это ты, наверное, какую-нибудь гадость принёс, которую он в дом пускать не захотел !
- Больно умные все, да грамотные стали… - бросил брюзгливо.
- И я тоже ? – обиженно протянула Дарья. Я подошёл; прижался на секунду и отпрянул – грязный я после похода как свин !
- Вот только не надо изображать из себя обиженную бабулю ! Тебе это совсем не идёт ! – воскликнул пафосно. И предвосхитил вопрос:
- А идёт тебе образ милой, ласковой и заботливой бабушки. Моей…
- Как скажешь Мишенька… - скромно ответила бабушка, а глаза так и лучатся смешинками. - Ты в баню то пойдёшь ? Я её протопила…
Отнёс всё , что принёс с удачного похода в свою комнату и пошёл в баню. Прогрелся; пропарился; помылся и умиротворённый прошествовал к себе в комнату. А там уже на кровати лечит сменка: всё чистое, да свежее. Переоделся; подхватил свой рюкзачок и холстину с шашкой и вышел в люди – то есть в горницу к столу, уже заставленному вечерней разнообразными блюдами, приготовленными Дарьей...
Бабушка "поклевала" со мной за компанию и сложив руки на коленях приготовилась слушать… Я неторопливо ужинал, кидая лукавые взгляды на бабулю, но она на провокацию не поддалась – как некоторые… Сидела и молча глядела, как я ем. Наконец насытился; паузу держать дальше было просто неприлично. И начал своё повествование. Дарья внимательно слушала; охала в нужных местах; восхищённо качала головой в других… Золото, а не женщина ! Когда закончил, она протянула задумчиво, глядя куда то в даль…
- Так вот, значит, где он обнаружился… На мой молчаливый вопрос продолжила неторопливо:
- Гриша мне рассказывал: был в здешних краях удалой атаман… Семён Кабан прозывался. Очень удачливый был атаман ! И хоть ватажка у него была небольшая – 15-20 казаков, а добычу он привозил из походов знатную – не всякая сотня такой могла похвастать ! И как то ушёл он в очередной поход, да и сгинул без следа ! Вместе с ватажкой своей. А вишь – вон где объявился… Видно шёл домой, да не дошёл немного. В пещере, говоришь, нашёл его ? С каменными осыпями ? Видно зашёл на ночь, да и завалило его камнями – так что и не выбраться ! В ней и помер – сердешный. Смерть, наверное, была лютой !
- Да нет… - возразил я – похоже раньше представился… А камнями уже после вход завалило. Сидел он спокойный, откинувшись на стенку. Либо от ран скончался; либо во сне от усталости-истощения… Давай посмотрим – что у него в сумке было: я так и не посмотрел…
Дарья была не против: ну где вы найдёте женщину, которой не любопытно что там принёс её мужчина ? Развязал горловину своего сидора; подошёл к двери и запер её на щеколду. Начал доставать из рюкзачка всё, что сумел нахомячить. Одну вещь за другой… На стол легли пара пистолетов; кинжал в ножнах; наборный пояс… По стенам, потолку забегали шаловливые, разноцветные искорки и лучики – яркий свет электрической лампочки, отразившись в разноцветных каменьях, засверкал лучиками, устроив подобие светового шоу – как на дискотеках… Дарья, на всё это богатство и великолепие, особого внимания не обратила. Поймав мой недоумённый взгляд сказала честно:
