— Айвз знал об этом, — сказал Хоук. — Об этом знают все.

— Если он любит свою жену так, как мы предполагаем, то не оставит ее одну.

Хоук покивал.

— Очко в твою пользу, — признал он.

— Значит, он должен либо остаться с ней в Милл-Ривер, либо заставить ее поехать с ним. Не важно, боится она или нет.

Я посмотрел на Сюзан.

— Да, — кивнула она. — Он не оставит ее. Но заставлять лететь на самолете не станет, потому что не сможет уговорить ее. Но вполне способен усадить ее в машину.

— Как-то раз мы уже забрались в эту его «Крепость», — сказал я.

— Могу поспорить, что охранная система теперь модернизирована, — ввернул Хоук.

Я спросил:

— Может быть, все-таки у него есть местечко получше?

— Куда можно доехать на машине, — закончил Хоук.

— Сужаем круг поисков до Западного побережья, — предложил я.

— Примерно, — согласился Хоук.

Помидор полностью исчез с сэндвича Сюзан. Она теперь пощипывала последний кусочек бекона.

— Допустим, так: день езды со скоростью пятьдесят пять миль в час.

— Продолжительность дня?

— Предположим, часов двенадцать, — сказал я. — Шестьсот миль. Очерти вокруг Милл-Ривер окружность радиусом в шестьсот миль, что получится?

— Три тысячи шестьсот квадратных миль, — выдал Хоук.

— Если обыскивать квадратную милю в день и при этом Костиганы никуда не передвинутся, в течение каких-то десяти лет мы их изловим.

Хоук восхищенно взглянул на меня.

— Бог ты мой, — произнес он с безупречным английским акцентом, — Холмс, это невероятно.

— Элементарно, Ватсон, — снисходительно кивнул я.

— Следовательно, наши знания о Грэйс тоже никуда не привели, — сказала Рейчел Уоллес.

— Почему же? — утешил ее я.

— До этого, — сказал Хоук, — мы считали что придется обыскивать целых три миллиона квадратных миль.

За оставшуюся часть дня мы нисколечко не сузили круг поисков. Когда в шесть вечера мы решили прекратить споры, то поняли, что с обеда ни на йоту не приблизились к разгадке. Правда, назревал ужин. Не бывает совсем непроглядной тьмы.

— Мне нужно выпить, — сказала Рейчел Уоллес, — порций эдак двенадцать.

— Я пойду, куплю бутылку, — предложил Хоук. — Ноги разомну.

— А почему не заказать, чтобы принесли? — спросила Рейчел. — Вас могут заметить.

Хоук посмотрел на нее так, словно она только что заявила, будто земля плоская.

— И прийти следом сюда, — закончила Рейчел.

Хоук посмотрел на нее так, словно она только что свалилась с края земли.

— Скотч? — спросил он.

— И содовую, и лед, и стаканы, — отозвался я.

— Это добро пришлет гостиница, — заявил Хоук. — Я не занимаюсь такими пустяками.

Он потихоньку отворил дверь и вышел.

— В чем дело? — спросила Рейчел.

— Просто ему захотелось, — сказал я.

— Если мы все начнем поступать как захочется, это черт знает к чему приведет, он ведь нарушает... Это ребячество.

— Знаю, — кивнул я. — Почему бы тебе не позвонить и не заказать все остальное к скотчу?

Рейчел Уоллес взглянула на Сюзан.

— Они друг друга понимают, — сказала Сюз. — И не позволяют никому лезть в свои дела. Как ты и говорила — чистое ребячество.

Рейчел Уоллес покачала головой и потянулась к телефонной трубке.

— Нужно поговорить, — повернулась ко мне Сюзан.

Я указал на соседнюю комнату. Потом обратился к Рейчел Уоллес:

— Когда придет обслуга, дай мне знать, прежде чем откроешь. И не вставай перед дверью, когда постучат.

Она улыбнулась и кивнула. Сюзан прошла в соседнюю комнату. Я отправился следом и прикрыл дверь. Она села на кровать. Я рядом.

— Мне необходимо переговорить с Расселом, — сказала она.

Я кивнул.

— Я совершенно четко знаю, чего хочу. Я не хочу снова быть с ним. Но не могу прервать наши с ним отношения так, как это получилось. Я уехала, оставив его на обочине.

Я опять кивнул:

— Ты выяснила, хочешь ли быть со мной?

— Я знаю, что не хочу быть без тебя, — сказала она.

— Знаешь номер, по которому ему звонить?

— Да.

— Почему бы не позвонить отсюда? — предложил я.

Она ответила:

— Но по номеру Мартин Квирк сможет установить местонахождение телефона.

Я согласился.

— Я не могу, — сказала она.

— Знаю. Потому и не прошу.

— Отца с ним может и не быть, — промолвила Сюзан.

— Может, — признал я.

— Даже если бы он был с ним, я не могу...

— Да, — сказал я, — не можешь. Не можешь использовать свои личные сведения о Расселе для убийства его отца. Даже несмотря на то, что Расселу это может понравиться.

— Ты понимаешь?

— Да.

— О Джерри и Грэйс я все могу рассказать. О них и всем таком прочем. Но не могу назвать тебе номер телефона, который он дал, доверяя мне.

Я промолчал.

— Понимаешь разницу?

— Да, — сказал я.

Она взяла мою правую руку в свои пальцы, склонилась и поцеловала меня в губы. Легко-легко.

В дверь постучала Рейчел.

— Пришла гостиничная обслуга, — сообщила она.

Я высвободил руку из ладоней Сюзан и потрепал ее по щеке. Затем вышел в другую комнату, вытащил пистолет, встал в дверях ванной так, чтобы оружия не было видно, и сказал:

— Открой.

Когда официант ушел, на столе остались стаканы, содовая и большая ваза миндаля.

— А лед дальше по коридору, — сказала Рейчел.

Я глазел на миндаль.

— Когда Хоук вернется, я схожу за льдом.

Рейчел улыбнулась.

— Я помню твои вкусы, поэтому заказала миндаль, — сказала она.

— Если бы ты не была извращенной, — хмыкнул я, — я бы на тебе женился.

Послышался стук в дверь, и голос Хоука произнес:

— Гонец прибыл.

Я отпер дверь, и вошел Хоук с двумя бутылками «Гленнфидиха» и бутылкой шампанского «Домэн Шандо Бланш де Нуар».

— Встряхнемся, — сказал он.

Я взглянул на шампанское:

— Наше?

— Французский рецепт, калифорнийский виноград, — сказал Хоук. — Самое лучшее.

Я сходил за льдом. А когда вернулся, увидел, как Рейчел Уоллес толкует с Хоуком:

— И он знал, что ты стоишь возле двери один. Откуда он мог знать, что никто не вынуждает тебя постучать под дулом пистолета?

Хоук мрачно взглянул на меня.

— Если я правильно понял вопрос, — сказал я, — то могу сам ответить: Хоук попросту не стал бы этого делать.

— Даже под страхом смерти он бы не предал тебя?

— Сомневаюсь, что кто-нибудь из нас смог бы высказать это так элегантно... Так вот — нет, не предал бы.

— И ты об этом знаешь?

— Да.

— Но откуда такая уверенность?

— Оттуда, — сказал Хоук. — Он точно знает, что не предал бы.

Рейчел Уоллес отмахнулась в нетерпении:

— Именно это я и стараюсь понять. Откуда ты можешь знать, что он не предаст? Откуда тебе знать, что он знает, что не предаст? Вы подобные вопросы хоть когда-нибудь обсуждали?

— Такие вещи не обсуждают, — сказал я.

— Прекрати вставать в хэмингуэевскую позу, я умоляю.

Я ухмыльнулся:

— Нет, не обсуждали.

— Но, черт побери, почему?

— Такие вещи не обсуждают, — повторил мой ответ Хоук.

— Черт, — только и сказала Рейчел и принялась класть лед в стаканы.

Сюзан открыла дверь в спальню.

— Нужно поговорить, — позвала она.

Я зашел и прикрыл за собой дверь. Телефон валялся на постели, трубка была снята с рычага.

— Он хочет пообщаться с тобой, — сказала Сюзан.

Лицо ее было бледным и осунувшимся.

Я взял трубку.

— Да?

— Со Сюзан, — услышал я голос Рассела, — похоже, я проиграл, а ты можешь выиграть. Пусть, все будет так, как она хочет. Я желаю ей только хорошего.

Голос Костигана был хриплым, но твердым.

Я представлял себе примерно, что он должен чувствовать. Я молчал. Костяшки сжимающих трубку пальцев побелели.

— Мы с тобой, конечно, не друзья, — продолжал он, — но между нами существует определенная связь. Мы знаем такие вещи, о которых большинство просто не догадывается.