Яна смиренно сидела на стуле, сложив руки на коленях. Вместе с ней в комнате находились почти все обитатели замка – князь Франтишек, нервно куривший сигару, бледная княгиня Элеонора Мария, плачущая девушка-экскурсовод по имени Ванда, две перепуганные горничные, дворецкий Лукаш. Перед всеми ими прохаживался полицейский в костюме-тройке серого цвета, другой мужчина сидел за столом и записывал каждое слово.

Яна на минуту закрыла глаза, вспоминая вчерашний кошмарный день, вернее ночь. Она долго билась в истерике в объятиях Марка. Ему стоило больших трудов привести Яну в чувство.

– Боже мой! Мы все время говорили о нем, и вот Константин мертв! Что теперь нам делать?! Заметь, он не просто мертв, он убит. Самое примечательное то, что он убит моим кинжалом! Марк, меня теперь точно посадят! Полиция начнет копать и выяснит, что я обманывала всех, что я в глаза не видела сына князя. Всех собак повесят на меня! Все слышали, как Константин обвинял меня черт знает в чем. Теперь решат, что я избавилась от него, чтобы заткнуть ему рот! Да о чем говорить, если он убит кинжалом, который мне подарили князь и княгиня! Если убийца действовал в перчатках, то на нем будут обнаружены мои отпечатки пальцев! Марк, дай я вытяну кинжал из тела и спрячу!

– Не делай глупости! Ты и так увязла по самые уши, не будем усугублять положение! Если ты будешь прятать улики, этим ты подпишешь себе приговор. Я чувствую большую вину за собой, так как я втянул тебя в этот обман. Но я также сделал все, чтобы помочь тебе, Яна. Держись своей легенды до конца. Карл – мой друг, и он не откажется от своих слов, я попрошу его. Он будет настаивать на том, что ты его невеста. Не впадай в панику, не все так страшно!

– Тебе легко так говорить! Тебя никто не видел и никто не заподозрит, а я пропала! Что я за невезучая? Приехала в Чехию по одному делу, а влипла совсем в другое. Плачет по мне тюрьма!

Яна тряхнула головой, словно скидывая с себя ужас прошедшей ночи, и затравленно посмотрела на полицейского, который, брезгливо осматривая ее одежду, обратился к ней:

– Значит, вы утверждаете, что вы невеста единственного сына князя и княгини Штольберг, русская по национальности, познакомившаяся с Карлом в Париже?

– Да… – безжизненным голосом ответила допрашиваемая.

– Мы со всей ответственностью можем это подтвердить, – вступила в разговор Элеонора Мария, – я лично разговаривала с сыном.

– Если вас в оборот взяла банда мошенников, то, возможно, по телефону подделали голос вашего сына. Вы же не видели его лично?

– Знаете, я сейчас уже не помню дословно весь разговор с Карлом, но мы беседовали о таких вещах, о каких мог знать только он, – снова заступилась за Яну Элеонора Мария.

– Я думаю, что вы должны связаться с ним и попросить его приехать в замок, – проговорил полицейский.

Яну бросило в жар.

– Надеюсь, вы понимаете, что подозрение в убийстве падает на вас, – обратился он к Яне.

Она произнесла что-то нечленораздельное.

– Как вы можете объяснить, что Константин был убит кинжалом, на котором были обнаружены ваши отпечатки пальцев? – строго спросил полицейский.

Яна чувствовала, что он испытывает к ней неприязнь. Видимо, его убивала мысль, что княгиней в чешском замке может стать чудаковатая русская женщина в помятой футболке и подвернутых внизу мужских брюках.

– Мы с князем лично показывали в день приезда нашей гостье коллекцию старинного оружия! – перекрыл его звонкий голос княгини.

Яна с благодарностью посмотрела на нее. Она не сказала, что именно этот кинжал был подарен Яне, а уже потом неизвестным образом он пропал из ее комнаты.

– Именно тогда, когда эта женщина появилась у вас в доме, то есть в замке, к вам кто-то пробрался ночью и пытался похитить картины. Хорошо, что вор или воры испугались погони и бросили полотна. На следующее утро экскурсовод обнаружила мертвого Константина. Вам не кажется все это странным? Где вы были ночью, госпожа Цветкова? – обратился полицейский к Яне.

– У себя в комнате…

– Я разговаривал с госпожой Яной через дверь ночью, когда мне показалось, что по замку кто-то ходит, – подтвердил дворецкий, – она была у себя.

– Все это очень странно… По большому счету я должен арестовать вас, госпожа Цветкова, до выяснения всех обстоятельств этого дела.

– Только не это! Ради уважения к нашему роду не выносите сор из избы! Возможно, эта женщина действительно дорога нашему сыну и станет в будущем хозяйкой замка, и мы все не хотели бы, чтобы наша потенциальная родственница была арестована.

Полицейский задумался.

– Только из-за уважения к вам, князь, и к вам, княгиня, – он отвесил легкий поклон супружеской паре, – я оставляю эту даму на свободе, но замок она не должна покидать.

– Конечно, конечно, спасибо за понимание.

Яна, сложив руки за спиной, ушла к себе в комнату. Она уже не хотела слушать истерику экскурсовода Ванды, которая «первая» обнаружила тело, войдя с экскурсионной группой в спальню.

– Я больше не смогу работать! Я уже боюсь увидеть на этом проклятом ложе еще кого-нибудь! Я боюсь заходить в эту спальню! – в отчаянии повторяла она.

– А вам туда и нельзя заходить, там работают криминалисты, – успокоил ее полицейский.

Ванда вытерла носовым платком опухшие красные глаза.

За ужином Яна сидела мрачнее тучи. Она понимала, что княгиня сделала для нее все, что могла. Она даже не рассказала следователю об ее разговоре с Яной, когда та пыталась очернить Константина в глазах княгини и просила его выгнать из замка.

– Все образуется, дорогая Яна, – произнес князь Франтишек, – нам так неловко перед Карлом. Он пригласил в гости к нам свою девушку, а вы тут сразу же попали в такую неприглядную историю!

– Вы тут ни при чем, – голосом из потустороннего мира ответила Яна.

– Следствие разберется! – «успокоила» гостью княгиня.

Яну передернуло. Она боялась, что следствие, начав разбираться, докопается, что она была в той комнате ночью, да еще и с сообщником; наверняка обнаружат, что это именно они пытались унести картины из замка и что наследника Карла она в глаза не видела. Что потом будет, даже представить было страшно.

– Мне надо отвлечься… – проблеяла Яна, – раз уж мне нельзя выходить из замка, я хочу что-нибудь поделать в нем… Что угодно… убраться, помыть посуду. Я с ума сойду от бездействия!

– Чем тебя, Яночка, развлечь? Завтра у нас будет прием. Придут уважаемые люди. Мы будем общаться. Вы, Яна, отвлечетесь от грустных мыслей.

Яна не сомкнула глаз полночи. Она встала и подошла к окну, пытаясь рассмотреть в непроглядной тьме хоть какой-нибудь огонек со стороны приюта для животных Марка. Ведь он был единственным человеком, который хотел помочь ей.

Утром Яна не спустилась к завтраку, а после к ней пришли две молодые женщины, абсолютно не понимающие ни слова на иностранных языках, с помощью которых пыталась изъясняться Яна. Они без умолку трещали между собой, пока одна из них укладывала длинные волосы Яны в высокую прическу, а другая подгоняла по фигуре Яны вечернее платье голубого цвета с серебром. В довершение всего Яне на голову надели диадему из золота с брильянтами. Яна поняла, что это украшение старинное и, по-видимому, было фамильной драгоценностью. Довольно-таки жесткий ободок, осыпанный множеством мелких и тремя крупными брильянтами, расположенными по центру, красиво сел на высокую прическу Яны. Девушки нанесли на лицо Яны розовые румяна, рассыпчатую пудру с перламутром, розовый блеск для губ и нежные серые тени. Когда Яна спустилась в зал, где собрались гости, ей не было стыдно за свой внешний вид впервые за последнее время. Мужчины приветливо улыбались ей, женщины ревнивыми взглядами окидывали ее стройную высокую фигуру в красивом платье и изящных серебряных босоножках. Князь Штольберг, величественно держа голову, представлял Яну гостям.

– Это Яна Карловна – русская подруга моего сына.

– Очень приятно, – с наклеенными на лицо улыбками отвечали люди. – А где же сам Карл? Он намерен вернуться в родовой замок? – спрашивали собравшиеся, почему-то обращаясь к Яне, видимо, как к последнему человеку, который видел наследника Штольбергов.