– Ваша игра закончена, Хелена. Вам отсюда не уйти, и сокровища вам больше не понадобятся.

– Ты не понял, Карл! Я предлагаю тебе сделку. Ты отпускаешь меня, а я показываю тебе то место на плане, которое битком набито золотом. Ты пойми, я похитила все старинные планы из вашего замка, которые были в единственном экземпляре. А тебе без них и моих знаний ни за что не найти богатства. Ты будешь проводить дни и ночи в этих темных лабиринтах, рыть землю, искать, сходить с ума. Граница между днем и ночью сотрется, жизнь будет проходить мимо, – описала Карлу «жизне-утверждающую» картину Хелена.

– Не беспокойтесь, я не проведу свою жизнь под землей, я не такой одержимый, как вы. Хелена, вам не уйти отсюда, и не надейтесь, дом полностью окружен.

– Я уйду через потайной ход. Отпусти меня взамен на план! – взмолилась хозяйка фермы красоты, и в руках ее появилась папка с пожелтевшими листами.

Карл улыбнулся.

– Для меня главным является поймать убийцу и освободить общество от такого монстра, как ты.

– Миллиарды! Миллиарды! – прошипела Хелена. – Думай, Карл! – В ее руке вспыхнул огонь от зажигалки.

Карл отрицательно покачал головой, прислушиваясь к шуму в коридоре.

– Свое сокровище я уже нашел. А без этих слитков золота, переплавленного из золотых коронок, снятых с трупов людей, загубленных в лагерях, я жил и проживу дальше.

Папка со старинными документами загорелась, а еще больше загорелись ненавистью глаза Хелены Крамар. По коридору пробежало несколько пар ног, и в комнату ворвались полицейские.

– Карл Штольберг, вы живы?! Очень хорошо! Взять эту женщину!

– Она расскажет вам много интересного… – отметил Карл, трогая разбитый нос.

– Карл, кажется, тебе сломали нос? Ай-ай-ай! Испортили твою совершенную внешность! – зацокала языком Хелена.

– Переживу как-нибудь.

– Я рассказала тебе об убийствах в замке, Карл Штольберг, – прошипела директриса, словно кобра, – но я не сказала тебе, кто был исполнителем этих убийств! Или ты думаешь, что мои ухоженные, красивые ручки будут мараться в крови? Смеяться последней буду я, Карл!

– Не волнуйтесь. Я знаю, вернее, догадываюсь, кто был убийцей. Эта та накачанная девица, которая пыталась убить меня. Все твои люди арестованы, Хелена, и твоя наемная убийца тоже.

– Уж поверь мне, Карл, убийца у меня была не одна… Твоя любимая Яна и Кристин будут мертвы! Моя преданная девочка выполнит мой приказ, она никогда не подводила меня! Ни разу! А уж если она справилась с тренированным у меня на ферме Константином, твою тощую Яну Цветкову убить ей будет проще простого. Она, словно бульдог, моя девочка, не успокоится, пока не выполнит работу! А самое интересное, что Яна ее знает и не будет ждать от нее удара, так что мой человек спокойно может подойти к твоей подружке на близкое расстояние и прикончить ее.

Карл рванул к Хелене:

– Кто?! Кто она?!! Ответь мне!!

Его схватили под руки полицейские и с трудом удержали на месте.

– Успокойтесь, Карл! Мы все выясним, дайте нам время!

– А вот времени у него как раз и нет! – продолжала веселиться госпожа Крамар, несмотря на то, что ее заковали в наручники.

– Имя!! Скажи мне имя!!

– Наверное, я все-таки ошиблась… – задумчиво, с долей грусти, посмотрела на него хозяйка фермы красоты, – ответь мне, Карл, если бы я тебе предложила другой выбор… Имя человека, который должен убить Яну Цветкову, в обмен на мою свободу… Что было бы тогда?

– Я думаю, что тогда, как бы это прискорбно ни звучало, но вы уже были бы на пути к свободе…

– Ты глупец, Карл Штольберг, большой глупец, если предпочел несметному богатству жизнь этой сумасбродной особы, которая за один только день чуть не довела нашего преподавателя по этикету до самоубийства. Переговоры с тобой, Карл, закончены… закончены в ту минуту, как ты спокойно дал мне сжечь дело всей моей жизни!

Хелену Крамар провели мимо побледневшего Карла на улицу и посадили в полицейскую машину. В ней внутри как будто что-то сломалась, и она шла, словно гуттаперчевая кукла. Также были арестованы все сотрудники фермы до выяснения всех обстоятельств дела.

– Яна… – прошептал Карл, – это я втянул ее в гиблое дело своего вымирающего рода…

Яна, подъехав к больнице на такси, вошла в вестибюль и обратилась к пожилой миловидной женщине в белом халате за регистрационной стойкой.

– Я пришла навестить француженку Кристин, доставленную к вам после пожара в замке Штольбергов.

– Ваше имя?

– Яна Цветкова, я – россиянка.

Женщина, нацепив очки, внимательно просмотрела какой-то список, вытащенный из толстой папки.

– Сожалею… но вас нет в списке.

– В каком списке? Я никуда не записывалась.

– В списке лиц, который нам предоставила мадемуазель Кристин; в него включены те, кого она хочет видеть в своей палате. Другие люди к Кристин не допускаются, у нас очень строгое заведение.

– Видимо, очень строгое… – вздохнула Яна.

– Но если вы поговорите с ее врачом, а он в свою очередь спросит у Кристин, то, возможно…

– Я все поняла, – улыбнулась Яна, скосив глаза на документы в раскрытой папке на столе у этой строгой матроны.

«Номер сорок шесть», – прочла Яна.

Она вышла из больницы и осмотрелась. Перед ней был красивый сквер, позади – большие стеклянные двери главного входа. Второй вход вел в приемное отделение, куда периодически подъезжали машины «Скорой помощи». Молодой парень в белом халате выкатил каталку к только что прибывшей машине. Пожилая дама, доставленная в этой машине, наотрез отказалась от каталки и, несмотря на нездоровый вид, гордо прошла в приемное отделение в туфлях на высоких каблуках. Парень растерянно покатил каталку назад, пока путь ему не преградила высокая худая блондинка в одежде явно с чужого плеча, с длинными, слегка растрепанными волосами. Женщина смотрела на парня сурово и внимательно, широко расставив ноги и поставив руки на бедра. Вдруг она согнулась пополам и повалилась прямиком на тележку с диким криком:

– Помогите! Мне плохо! Спасите! Я не могу идти! Везите меня!

– Куда? – растерялся парень.

– Куда-нибудь, где мне окажут помощь! Не стойте столбом, везите меня!

– Но что с вами случилось?! Хорошо, я отвезу вас в приемное отделение.

– Нет!!! Вези меня сразу в отделение. Нельзя терять ни минуты! – закричала Яна, поудобнее устраиваясь и накрываясь простыней до подбородка.

– В какое отделение?

– В родильное! Нет! Я передумала! Давай сразу в ожоговое!

– У вас ожог? – осторожно поинтересовался санитар, направляя каталку в здание больницы.

– Да, у меня ожог девяноста процентов поверхности тела, только он еще не проявился! Везите меня скорее, пока я не пошла волдырями.

Парень бросился внутрь помещения и пробежал с Яной в грузовой лифт. Яна нещадно чесалась под простыней и старательно выкатывала глаза. Парень дрожащей рукой нажал на кнопку под номером три, и лифт тронулся в путь.

– Успокойтесь! Сейчас мы уже будем у доктора…

– С врачом я поговорю сама, – раздался за спиной санитара голос Яны. Тот открыл рот, лифт остановился, Яна вышла и направилась к палате под номером сорок шесть.

Кристин полулежала на кровати в отдельной палате с кондиционером, телевизором и прекрасным видом из окна на сквер.

– Как чувствуешь себя? – спросила Яна, войдя к ней в палату и располагаясь на стуле напротив кровати.

– Как ты сюда попала? Я думала, что здесь приличное место! Они мне обещали, что меня не будут беспокоить те, кого я не желаю видеть. Тебя я не вносила в список…

– Могу поспорить, что возглавляет список Карл Штольберг, – скривилась в подобии улыбки Яна.

– Завидно?

– Не очень. Особенно не завидую тебе, когда Карл узнает, что ты обманула его со своей беременностью.

– Как ты узнала? Здесь и врачи не держат врачебную тайну?!

– Медики тут ни при чем. Я сама догадалась. В этой больнице есть гинекологическое отделение, и если бы у тебя были проблемы, ты лежала бы там, так как особых ожогов я на тебе не вижу, – пояснила Яна, закидывая ногу на ногу.