Зал снова зашептался, и я чувствовал, как интерес людей возрастает. Сухён продолжала, её глаза блестели, и я видел, что она нашла свой ритм.

— Более того, — добавила она, — мы внедрили функцию безопасности данных, основанную на биометрии и двухфакторной аутентификации, чтобы каждый сотрудник, работающий с системой, имел доступ только к тем данным, которые ему разрешены.

Её голос звучал твёрдо, и я видел, как её гордость за проделанную работу просвечивала в каждом слове. Она показывала слайды, где система отслеживала ключевые этапы сделок, прогнозируя возможные изменения и предлагая варианты действий.

— Платформа способна самостоятельно проверять информацию о партнёрах, их репутацию и историю взаимодействий с другими корпорациями. Это позволяет исключить возможность заключения контрактов с ненадёжными или подозрительными компаниями. Также система автоматически предупреждает о рисках, связанных с выполнением условий контракта, и предлагает пути их минимизации.

Её презентация была продуманной и выверенной до мелочей. Каждый слайд дополнял её слова, демонстрируя функциональность системы и её перспективы. Я видел, как зал всё больше и больше погружается в её рассказ.

— Эта система не только оптимизирует работу, но и экономит ресурсы, — завершила она, показывая финальные расчёты и диаграммы. — Благодаря нашей платформе, затраты на управление контрактами сократятся на 30%, а доходы корпорации увеличатся на 15% за счёт более эффективного анализа и предсказания рисков.

В зале раздались аплодисменты. Сначала робкие, но вскоре весь зал взорвался овацией. Сухён стояла, слегка поклонившись, и улыбалась. Я видел, как её глаза блестели от волнения и радости. Она достигла своего момента триумфа, и это было заслуженно.

Я почувствовал, как в груди разливается тепло. Я знал, что это был её момент, но я был рад, что смог поддержать её и помочь достичь этого успеха.

После завершения собрания и громких оваций, мы с Сухён направлялись в сторону кабинета её отца. Толпа людей расходилась, кто-то обсуждал её презентацию, кто-то направлялся к Хвану, чтобы поздравить его лично. Я же, не теряя момента, подошёл к ней и, слегка приобняв, поздравил с её успехом.

— Ты была великолепна, — тихо произнёс я, и в этот момент наши взгляды пересеклись. Я чувствовал, как её сердце колотится в унисон с моим. Мое восприятие эмоций в этот момент было на пике, и я отчётливо понимал: то, что чувствовал я, полностью отражало её чувства.

На какую-то долю секунды мир вокруг нас остановился. Все звуки, движения людей и их голоса исчезли. Остались только мы. В этот момент, я ощущал тепло, которое разливалось по моему телу, чувство радости, смешанной с волнением и лёгким трепетом. Это было ощущение, когда наконец-то находишь что-то важное, что-то, что тебе казалось недоступным. Сухён, смотря мне в глаза, казалось, чувствовала то же самое — нежность, трепет и благодарность. Это был наш момент, и я знал, что он значил больше, чем просто дружеское объятие.

По дороге в кабинет её отца мы несколько раз переглядывались, каждый раз ощущая, как между нами возникает нечто большее, чем просто профессиональные отношения. Взгляд, полный понимания, а потом — лёгкое смущение. Слова не нужны, мы оба знали, что чувствуем одно и то же.

Когда мы вошли в кабинет Хвана, там было людно. Несколько руководителей отделов и партнёров корпорации стояли вокруг, обсуждая детали проекта и поздравляя Хвана с успешным собранием. Он, увидев нас, кивнул и пригласил присоединиться.

— Вечером я хочу пригласить всех вас на тимбилдинг в одном из ресторанов, — сказал Хван, обводя взглядом собравшихся. — Это будет отличная возможность обсудить будущее корпорации в неформальной обстановке и отпраздновать наши достижения.

Я поймал взгляд Сухён и снова почувствовал, как её эмоции совпадают с моими. Но помимо радости и волнения, в этом взгляде было и легкое беспокойство. Я тоже чувствовал подобное. Джинсу никогда не был на корейских тимбилдингах — я только слышал слухи. Сами эти собрания были как отдельный ритуал, который скрывал под собой массу неформальных правил и обычаев.

Вечером я вошёл в ресторан, находившийся в другой части города. Хван действительно арендовал большую его часть, чтобы все приглашённые могли комфортно разместиться и чувствовать себя свободно. Ресторан был оформлен в подчёркнутом корейском стиле, с традиционными узорами и деревянными панелями, украшенными искусной резьбой. Мягкое освещение, исходящее от бумажных ламп, придавало всему помещению уютную и почти мистическую атмосферу. Каждый стол был окружён диванами и подушками, создавая атмосферу расслабленности, но с элементом элегантности. На стенах висели картины с изображением традиционных пейзажей Кореи — горные хребты, цветущие деревья и бамбуковые леса. Все это выглядело изысканно и напоминало о глубине и красоте корейской культуры.

Сухён подъехала как раз в тот момент, когда я только входил в ресторан. Мы обменялись взглядами, и, как только она вышла из машины, я подошёл к ней. На её лице была лёгкая улыбка, и она выглядела невероятно. Её присутствие рядом словно сглаживало все углы, и я чувствовал себя намного спокойнее, чем в моменты, когда оставался один на один с мыслями.

— Ты как раз вовремя, — сказал я, улыбаясь. Она ответила лёгким кивком и добавила:

— Я знала, что ты будешь тут, — в её глазах читалась та же теплая искорка, которую я уже успел полюбить.

Мы вошли вместе и, пока шли к нашим местам, я ощущал, как все взгляды обратились к нам. Некоторые сотрудники, с которыми я недавно работал, кивали в знак приветствия, кто-то шептался, переглядываясь, но я решил не обращать на это внимания. В этот вечер мы с Сухён были вдвоём, и мне было всё равно, кто и что думает.

Первая часть вечера была несколько официальной. Все расселись за большие столы, а Хван поднялся, чтобы произнести речь. Он выглядел уверенно и спокойно, и я понимал, что его слова были важны для всех присутствующих. Начал он с благодарности всем собравшимся за их работу и преданность корпорации.

— Сегодня мы здесь, чтобы отпраздновать наши достижения, — начал он. — И я хочу поблагодарить каждого из вас за вклад, который вы внесли. Мы прошли через трудные времена, но благодаря вашему труду и усилиям корпорация встала на путь нового роста.

Его слова сопровождались аплодисментами. Он продолжил, выделяя несколько человек за их заслуги.

— Ким Сончжо, — сказал Хван, обращаясь к одному из менеджеров. — Твои усилия по реструктуризации отдела продаж позволили увеличить наши показатели в прошлом квартале. Я горжусь твоей работой.

— Пак Минхо, — добавил он, глядя на другого сотрудника, — твоя работа с международными партнёрами была критически важной для нашего нового проекта.

Каждый из названных сотрудников получал свою минуту славы, и аплодисменты звучали всё громче. Когда же Хван дошёл до Сухён, он посмотрел на неё с особым теплом.

— Я также хочу выделить одного человека, который вложил много времени и усилий в создание новой информационной системы, — сказал он. — Этот проект не просто улучшит нашу работу, но и выведет нас на новый уровень. Сухён, твоя работа заслуживает высшей похвалы.

Сухён встала и поклонилась, принимая благодарности. Я видел, как её глаза светились от счастья, и это было заслуженно. Но следующим, к моему удивлению, Хван выделил меня.

— И ещё я хочу отдельно поблагодарить человека, который сыграл ключевую роль в успехе нашего предприятия, — продолжил он, и все взгляды снова обратились на меня. — Благодаря моему советнику, Ким Джинсу, мы все здесь собрались и можем отпраздновать наши достижения.

Моё сердце замерло. Советник? Было ли это оговоркой или это моё новое назначение? Я не знал. Но ощущение, что это был не просто случайный выбор слов, заполнило меня. В зале прозвучали аплодисменты, и я слегка поклонился в ответ, стараясь сохранить спокойствие.

Я знал, что этот вечер был важным для всех нас, но теперь чувствовал, что для меня он станет ещё одним поворотным моментом.