Чонг слегка приподнял бровь, и я продолжил:

— Это необходимо для того, чтобы скрыть подготовку к запуску нового продукта, который может резко увеличить доходы корпорации. Об этом продукте никто пока не знает, и мы хотим сохранить это в секрете до последнего момента. Если акционеры и инвесторы будут думать, что дела идут хуже, чем есть на самом деле, они не будут ожидать такого шага.

Чонг вздохнул, слегка откинувшись в кресле.

— Джинсу-ши, вы понимаете, что это очень рискованно? Если кто-то из внешних аудиторских компаний узнает о манипуляциях, последствия могут быть серьёзными.

— Да, я это понимаю, — кивнул я. — Но именно поэтому я пришёл к вам. Я знаю, что вы способны создать отчёты, которые будут выглядеть абсолютно правдоподобно. Нам не нужно сильно отклоняться от реальных данных, только акцентировать внимание на проблемах, которые уже есть, но не настолько значимых, чтобы вызывать подозрения. Всё, что нам нужно, — это немного усугубить ситуацию на бумаге.

Он задумался, и я дал ему время. Чонг был человеком, который не принимал решений сгоряча. Он должен был обдумать каждый шаг, взвесить все риски. Я видел, как он медленно обдумывает мои слова, его взгляд становился всё более сосредоточенным.

— Ладно, — наконец сказал он. — Я могу это сделать. Но это потребует времени. И мне понадобится доступ к некоторым дополнительным данным.

— Всё необходимое будет у вас, — заверил я. — Наша цель — убедить акционеров, что компания переживает трудности, но не такие, чтобы это вызвало подозрения у внешних структур. Мы должны показать, что проблемы есть, но они контролируемы.

Чонг кивнул, и я почувствовал, как внутри у меня немного отлегло. Поддержка финансового отдела была критически важна для реализации моего плана.

Вернувшись к своему столу, я начал координировать дальнейшие шаги. Я знал, что нам нужно выстроить отчёты таким образом, чтобы создать иллюзию увеличивающихся затрат на производство, затягивающихся сроков поставок и рост операционных расходов. В то же время, доходы должны были казаться меньше из-за якобы сокращения объёмов продаж и снижения спроса. Все эти данные можно было представить в свете последних событий, вызванных внешними «проблемами» и «саботажами» поставок.

Я тщательно работал над деталями, чтобы убедиться, что всё выглядело правдоподобно. Например, в одном из отчётов мы указали увеличение расходов на логистику, ссылаясь на проблемы с транспортом и задержками поставок. Это вполне соответствовало текущей ситуации и не должно было вызвать подозрений.

Кроме того, я решил усилить акцент на якобы низком спросе на наш ключевой продукт, что также должно было вызвать тревогу у акционеров, но не на уровне, который привлёк бы внешних аудиторов. Мы представили это как временные трудности, которые нужно будет преодолеть в ближайшем квартале.

На следующем этапе я договорился с Чонгом о том, что в отчётах будет указано снижение эффективности некоторых направлений из-за «непредвиденных обстоятельств». Это должно было подкрепить слухи, которые сейчас распространял Минсу, и создать ощущение, что ситуация действительно выходит из-под контроля.

Когда все данные были собраны, я ещё раз проверил каждый пункт, чтобы убедиться, что всё выглядит достоверно.

Моя цель была создать такую иллюзию, чтобы акционеры не просто поверили в финансовые трудности компании, но и почувствовали, что у них остаётся только один выход — в темпе вальса избавляться от акций, пока их цена не упала ниже допустимого минимума. Это было не просто игра с цифрами и отчётами — это была тонкая манипуляция, способная перевернуть всю динамику в корпорации.

Если всё пройдёт по плану, турбулентность, которую мы создадим, вынудит наших врагов ускорить свои действия. Паника, которую мы запустим, будет распространяться, как лесной пожар, и мы будем наблюдать, как они, один за другим, начинают метаться, пытаясь захватить контроль. Но этот контроль будет иллюзией, пустой надеждой в условиях хаоса, который мы намеренно запустим.

Всё было рассчитано до мелочей. Каждый шаг — от утечки информации до «поддельных» документов — был частью тщательно продуманного плана. Акционеры, привыкшие к стабильности, к уверенности в будущем компании, должны были оказаться в положении, когда они теряют почву под ногами. Их привычная уверенность исчезнет, когда они столкнутся с мыслью, что их инвестиции под угрозой. Это заставит их действовать на эмоциях, а не на холодном расчёте. И в такие моменты люди делают ошибки.

Паника на бирже — вот что нам было нужно. Чтобы создать её, я планировал сделать акцент на потерях и уменьшении доходности по отчётности, но не в критических масштабах — чтобы это не привлекло внешних аудиторов. Достаточно было намекнуть на большие финансовые «дыры», чтобы запустить волну слухов. И вот тогда, когда волнение достигнет своего апогея, мы увидим, кто попытается нажиться на панике, а кто захочет спастись, сбрасывая акции.

Я чувствовал, что каждый шаг, который мы предпринимали, был рискованным. Мы шли по лезвию ножа, и малейшая ошибка могла стоить нам слишком дорого. Но с другой стороны, этот риск был оправдан. Я знал, что без рискованных решений невозможно победить в такой игре.

Вздохнув, я вышел из кабинета, погружённый в свои мысли. Каждая деталь была важна. Каждый взгляд, каждая встреча с акционерами, каждый слух, который распространялся в кулуарах. Всё должно было работать как часы, иначе система рухнет, и нас поглотит хаос, который мы сами и создали. Но я был уверен в своих силах и в том, что план сработает.

Покидая здание корпорации, я наблюдал за лицами сотрудников, за их реакциями, за тем, как они переговаривались в коридорах. Я видел, что слухи уже начинали свою работу — обсуждения, шёпот, напряжённые взгляды. Но этого было недостаточно. Настоящий эффект будет заметен только тогда, когда паника доберётся до акционеров.

И вот тут-то и скрывался главный секрет моего плана. Я не просто собирался создать турбулентность, чтобы заставить врагов действовать. Моя истинная цель была более глубокой. Я хотел, чтобы акционеры в панике начали избавляться от своих акций. Не просто по причине страха за свои вложения, а из-за уверенности в том, что у компании нет будущего.

Как только они начнут сливать свои акции за копейки, цена акций корпорации упадёт до минимальных значений. Но это только часть картины. Настоящая интрига заключалась в том, что Хван, обладая доступом к этим данным и заранее подготовившись, сможет скупить все эти акции по минимальной цене.

Вся игра строилась на этом моменте. Пока остальные будут терять контроль, охваченные паникой, мы будем готовиться перехватить контроль над корпорацией. Я знал, что это было рискованно, что многие акционеры не дадут сбить себя с толку. Но этого и не нужно было. Достаточно заставить хотя бы несколько ключевых фигур поддаться панике и начать сливать акции, чтобы остальная толпа последовала за ними.

Я улыбнулся, чувствуя, как внутри меня загорается азарт. Если всё сработает, это будет шах и мат. И тогда, когда цена акций достигнет дна, Хван сможет приобрести контрольный пакет и стать абсолютным лидером корпорации. В один момент все интриги и заговоры его врагов рухнут, оставив их ни с чем.

Утро в корпорации было наэлектризовано. Я чувствовал, как воздух буквально трещал от напряжения. Сотрудники, которые обычно спокойно занимались своими делами, теперь перешёптывались в коридорах и кабинетах, бросая обеспокоенные взгляды на экраны своих компьютеров и телефонов. Работа Минсу с журналистами удалась на славу. Заголовки жёлтой прессы и интернет-изданий пестрили о скором крахе корпорации, подогревая панику.

— «Крах гиганта? Акции на грани падения», — читал я один из заголовков, проходя мимо группы сотрудников, которые, собравшись у кофемашины, обсуждали последний выпуск новостей.

— «Говорят, Хван саджан-ним заключил несколько рискованных сделок, и теперь компания оказалась на грани банкротства», — услышал я шёпот одной из сотрудниц.