Удар привёл меня в чувство. Нижнюю челюсть в районе правой щеки обожгло резкой болью. Довольно непривычное чувство – боль. Вернее сказать, с ней то я очень хорошо знаком, вот только давно не испытывал.

– Он кажется всё же жив, господин.

– Жив? Тогда забирайте его! Приведите завтра, на последний этап, – голос, который раздался где-то в глубине просторного помещения, был ослабшим. После слов я услышал громкое хриплое дыхание, которое сменилось сухим кашлем.

Меня тут же подхватили за обе руки и оторвали от каменной поверхности. Я ощутил, как по телу, под тонкой рубашкой, струится пот.

Буквально на секунду я смог разглядеть сгорбленную, тощую фигуру, которая сидела у дальней стены за небольшим столом. Видимо это и был тот, кто отдавал приказы. Лицо разглядеть не удалось, перед глазами была какая-то пелена, которая постепенно расступалась.

Ноги не слушались, а руки безвольно повисли на двоих здоровяках в тёмных балахонах, которые тащили меня по узкому каменному коридору.

Но это не значит, что я был беспомощным. Мозг нещадно работал, анализируя окружающую меня обстановку.

В первую очередь тело. Моё новое тело, которое очень слабо отзывалось на импульсы головного мозга. Мышцы слабые, всё болит. Зрение до конца не восстановилось, голова гудела, во рту пересохло до такой степени, что я ощутил неприятную боль в горле, когда попытался сглотнуть.

Я бросил взгляд на одного из охранников. Здоровенный шкаф – такое определение подходит ему лучше всего. Его крепкая рука, словно звериная лапа, вцепилась в область моего плеча и сжимала его с такой силой, что кость явно едва выдерживала такой нагрузки.

Лицо было скрыто капюшоном, лишь изредка, в свете редких ламп, мне удавалось разглядеть выступающий подбородок, покрытой щетиной.

Через минуту меня швырнули внутрь небольшой камеры и с оглушительным хлопком закрыли металлическую дверь.

– Хорошего вечерочка, – раздался басистый голос из-за двери.

Оба амбала залились смехом и ударив пару раз по двери, будто проверяя её надежность, они начали удаляться по коридору.

И у меня наконец-то появилось драгоценное время на то, чтобы всё обдумать.

Я бегло осмотрел помещение. Узкая кровать с матрасом, к которому даже прикасаться было страшновато. Ведро, которое очевидно служило туалетом. На липком деревянном полу огромные пятна. И мне очень не хочется знать их происхождение.

На мне порванные на бедре брюки, белая рубашка, которая покрылась заметным слоем грязи.

Быстро засунул руки в карманы. Ничего.

И только сейчас я понял, что не проверил самого важного. Я закрыл глаза и сосредоточился. Моё нынешнее тело не позволяло использовать мои способности с той скоростью, к которой я привык за долгие века своего существования.

Век? Новое слово, но которое было полностью мне знакомо. В этот момент стало очевидно, что моё сознание сплелось с памятью прошлого носителя этого тела.

Отлично, значит уже будет проще адаптироваться. Итак, на чём я остановился?

Я снова сосредоточился, закрыл глаза. Как я и ожидал, моя сила осталась при мне, только вот это было верно лишь от части. Мой дар будто разорвали напополам. Этого я и опасался, всё-таки у меня сменилось тело, а это вызывает некоторые опасения. И они оказались оправданы. Ранее я контролировал болезни. Это касалось их лечения, так и их стремительного развития. Теперь же от лечения не осталось и следа. Осталось только развитие заболеваний. Стремительное, смертельное. Досадно, ведь частично своей силы я лишился.

Но всё-таки её часть была со мной, а значит мне пора находить выход из ситуации. Я тут же проверил своё тело.

Само собой теперь я не мог бы вылечить какие-то заболевания, если бы они были у моего нового тела. Но знать об их наличии – это штука очень полезная.

Я всё-таки не лекарь. Хм, лекарь – это ещё одно новое слово, которое теперь кажется мне очень знакомым, можно сказать родным. Совсем скоро я перестану даже обращать на них внимание.

Я осмотрел стены своей камеры. Потрогал их, ощущая прохладу, которую они источали. Втянул ноздрями прохладный воздух и поморщился от кислого запаха, который царил в помещении.

Я уселся на край кровати после того, как мне удалось обнаружить самое “чистое” место на матрасе.

Сейчас у меня появилось время, чтобы всё обдумать. Что последнее я помню?

Предательство.

От этого воспоминания я ощутил, как больно сжались челюсти. Я вспомнил, как получил удар в спину. Жил сотни лет, карабкался вверх в ордене, который присматривал за десятком миров.

Мой дар, связанный с болезнями, позволил занять высокое положение. Кто может быть наделён властью? Конечно тот, кто способен ускорить течение любой болезни. Правда моя работа в ордене заключалась не в этом. Я был чем-то вроде механизма изучения. Болезней много, их требуется изучать, контролировать. С моим полным даром я мог и убрать любую болезнь из тела существа. Сейчас же со мной осталась лишь часть этой способности. И не лучшая её часть.Годы в ордене не прошли бесследно. Я научился забирать энергию, восстанавливать собственные силы. Это практически безграничная власть.

– Состоял в ордене, а теперь сижу в этой помойной яме, – захотелось что-то пнуть, да посильнее, но в камере ничего нужного не оказалось. Пинать ведро с отходами жизнедеятельности не особо хотелось. Как и бить каменные стены.

Я ещё раз бросил взгляд на кровать, пытаясь заставить себя лечь, чтобы отдохнуть, но меня отвлёк голос.

Раздался он совсем рядом, но при этом звучал слегка приглушённо. Я сразу понял, что голос идёт из соседней камеры.

– Вернулся? Я уж подумал, что всё, каюк тебе.

В памяти всплыли обрывочные воспоминания, голос был мне знаком. Я говорил с ним раньше. Точнее предыдущий владелец этого тела, который очевидно, всё-таки умер на том столе.

Это ещё один узник места, в котором я оказался.

– Живой, – спокойной ответил я и подошёл к двери.

Единственным источником света в моей камере было небольшое окно прямо по центру металлической двери. Само собой оно дополнительно было закрыто решёткой, поэтому просунуть туда руку было невозможно. Зато удалось хотя бы немного осмотреться. Голос звучал из левой камеры от меня, поэтому я посмотрел в ту сторону.

– Ты выглядел так, будто не переживешь второй этап, малец.

Голос был старым, ослабшим. После этой фразы он зашёлся протяжным кашлем.

В голове, словно яркая вспышка, всплыла целая куча воспоминаний. С ним я уже разговаривал. Пару дней назад, когда очнулся здесь. Он также удивился, когда меня забрали из камеры первый раз.

– Всегда знал, что магия аристократов сильна. Но чтоб настолько, – продолжал узник соседней камеры. – Не каждому дано выдержать хотя бы один этап, когда из тебя забирают всю энергию и направляют её на поддержание жизни этого старого куска дерьма.

Очевидно, что речь шла о том человеке, которого я успел заметить в том помещении, где явно проводили какой-то ритуал.

И вновь в голове вспышка. Обрывок воспоминаний, что-то далёкое и очень знакомое. Какой-то текст из старой книги.

Ритуал продления жизни – древняя, запрещённая магия, с помощью которой человек мог продлить себе жизнь. Цена – жизнь другого человека, который обязательно должен обладать магическим источником энергии, то есть быть магом. Ритуал презираем и запрещён во всех странах мира.

Знакомая история. Там, где располагался мой родной мир, был полно подобных ограничений. Судя по тому, что мне удалось выудить из обрывков память, здесь подобного было не так много.

И очевидно, что сейчас я нахожу в том месте, где подобный запрет грубо нарушался.

Кто-то хочет продлить свою жизнь за мой счёт? Разбежался. Пора с этим заканчивать.

– Ты чего-то притих, совсем хреново? – голос из соседней камеры вырвал меня из раздумий.