– Пришло время размножаться, – заговорщически подмигивая мне, одними губами произнес Калян.

Я только глаза закатил, кто о чем, а лысый о расческе.

– Выход, – встрял Пофиг, – точнее два выхода. Куда пойдем?

Перед нами были две бетонные обшарпанные арки. Над одной было написано:

Телепорт в сказку «Красная Шапочка».

Над другой – надписей не было.

Мы пошли туда и, пройдя небольшое ущелье, оказались на поляне. Перед нами раскинулся дремучий лес, а впереди, уже совсем недалеко раскинулись горы, сверкая на солнце ледяными пиками.

Мы остановились, и над всеми этими просторами разнесся полный восторга трубный рев Горыныча.

— Пофиг, да не вопи, ты, так, все будет хорошо!

— Хорошо? Хорошо!? Да, ты, ее видел?

— Видел, конечно, тяжело не увидеть троллиху в две тонны весом, превращающую Горыныча в отбивную ударами своей дубины. Но это дало нам время влезть на дерево: Горыныч, обвивший соседнюю ветку своим поломанным телом, что-то жалобно утверждающе проскулил в ответ. Да, отделала его бабец не слабо, весь хитин на боках поломала, теперь оттуда капает какая-то хрень, заменяющая ему кровь.

— Это все Калян виноват, говорил ему: « Давайте, лес троллей обойдем, вон какой он темный и страшный», так ведь нет, заладил, что уж с тремя головами Горыныч любого завалит, вот и завалил, за две минуты так наполучал, что еле-еле ноги унести смог. Хорошо, что тут деревья такие, что на них поезд можно повесить, вместо гирлянды, или Горыныча, а может даже двух.

— Хорошо, что тролли по деревьям лазить не умеют, а то эта дамочка, похоже, на Пофига запала.

— Можно по ветвям попробовать отсюда уйти, — влезла эльфа, — они тут как настоящие дороги, правда не знаю, выдержат они Горыныча или нет, уж больно он огромный.

— Вот, именно, а если он свалится, то поджидающая нас внизу дамочка его в этот раз живым не отпустит.

– А, вообще, это Пофиг во всем виноват, эгоист этакий: вон она как ему глазки строила, отдался бы ей, глядишь, она бы нас до самых гор довела.

— Да, идите, вы. Я, в толк ни как не возьму, что она в полдень на улице делает, они же вроде солнца боятся.

— А где, ты, солнце здесь видишь? Листва настолько густая, что тут и день как ночь.

— Ну и, что тогда делать будем, надо же как-то от нее убегать.

— Надоела вся эта беготня. Мы не будем убегать, мы ее убьем.

– Она трехсот сорокового уровня, как ты собираешься ее убивать?

— Да какая разница, какого она уровня? Мы все время только и мочим всяких толстожопых монстров, только толку от этого ноль. Нас носит по игре, как дерьмо в проруби, только и делаем, что мечемся, выполняя разные поручения, попутно огребая от всех подряд. И все эти метания ни на шаг не продвигают нас к основной цели. Нам надо угундошить маньяка, и свалить отсюда к чертовой матери.

— Но мы, же, уровни прокачиваем, готовимся...

– Пофиг, ты, же, умный парень (о, ужас, я произнес это вслух, идиот), вспомни, сколько мы уже убили не убиваемых тварей, за полгода игры, сами ли или с чужой помощью, не важно. И какого мы уровня? Восьмидесятого с хвостиком. Теперь, давай, вспомним, что на каждый последующий уровень надо намного больше опыта, чем на предыдущий. Теперь посчитаем. Даже, продолжи мы мочить крутых монстров пачками, за следующие полгода мы возьмем уровней двадцать – тридцать, за следующий год еще пятнадцать, двадцать. Не знаю, это какой-то глюк в игре, или она изначально рассчитана на двадцатилетнюю прокачку персонажа, но в любом случае это так. И все это время маньячина будет пытаться заполучить нас в свои ручонки. Пока нам везло, но долго ли это будет продолжаться, не известно. Так, что пора уже брать свою судьбу в свои руки. Сейчас мы валим эту красотку, потом Королеву ползунов, сами, без всяких темных, затем беремся за Малыша, он мне уже надоел. Вопросы?

– Дерево рубить будем?

– Да, а еще взрывать! Для начала, наша задача убрать все боковые ветви, оставив только верхнюю треть дерева, что бы раньше времени нашу клиентку дневным светом не спугнуть. Пофиг, спускайся к своей воздыхательнице, и уговори ее отсюда никуда не уходить. Как, как?! А я откуда знаю? Поболтай с ней о прекрасном. Что значит, не знаешь троллячий язык, любовь не ведает преград... Сам иди в задницу. Не хочешь болтать, засандаль ей в лобешник файерболом, привлеки ее внимание своей страстью... сам такой, сказал. И это, под ветку какую-нибудь спрячься, а то скоро сверху тяжелые предметы лететь начнут. Калян, начинай рубить сучья внизу. Горыныч, не надо делать вид, что ты умираешь, и, что меня не слышишь тоже. Лезь вверх и ломай ветки, те, что по-тоньше, только смотри не под корень, оставляй ступеньки, а то я назад сверху не вернусь.

– А, ты, чего будешь делать?

– А я наверх поднимусь, начну готовить ствол. Пофиг, ты взрывчатку в виде динамитных шашек сделал, как я и просил? Отлично, тогда я пополз.

Забравшись наверх и определив, в какую сторону наклонено дерево, с противоположной стороны начал насверливать отверстия подходящего диаметра. Стружка веселой струйкой сыпалась вниз, туда, где невообразимо массивная троллиха, то и дело озаряемая алыми вспышками файерболов, ловко уклонялась от падающих сверху ветвей.

В лесу родилась елочка,

В лесу она росла,

Зимой и летом стройная,

Зеленая была.

Мда, очень скоро главным в этой песне будет слово “Была”...

Калян ей пел там песенку:

«Спи, елочка, бай-бай!»

По веткам бил топориком

Быстрее помирай!

Ага, это Пофиг не удержался и к Каляну присоединился.

Трусишка Пофиг маленький

По елочке скакал.

Порою тролль, сердитый тролль

Рысцою пробегал.

Это уже я внес свою лепту...

Чу! Шаг по лесу частому

Под ножками скрипит,

И троллик мохноногенький

Торопится, бежит.

Хм, молодец эльфа, на лету мысль ловит. Но, что это она про второго тролля поет, неуж-то, где углядела?

Просверлит Паха дерево,

И динамит воткнёт,

Взорвёт он нашу елочку

Под самый корешок!

Под корешок, не под корешок, но верхнюю треть снесу напрочь!

Теперь она, нарядная,

На землю вся легла,

И много, много опыта

Нам Дятлам принесла!

Закончили петь мы уже все вместе. Неплохо получилась, жаль только голоса у нас, как у обкурившихся гоблинов, таким хором не одного музыкального критика можно было бы в могилу свести. А троллиха ничего, даже ухом не повела... Ветки, сучки и листья летели вниз дождем, валясь на ругающееся чудище. Жуткое, безобразное существо, трех метров ростов и не на много тоньше в талии, с серой, будто каменной кожей, и обнаженной грудью спускающейся до самого пупа, выплясывала внизу боевой танец, размахивая гигантской дубинкой. Бьющие в нее файерболы, не доставляли ей особых проблем. Во-первых, входящий урон от магии у нее резался не меньше, чем на две трети, а во-вторых, у нее была такая регенерация, что она вполне успевала полностью отлечиться, в перерыве между двумя заклинаниями. Правда, один из тех сучьев, что по – больше, настоящее бревно, если честно, попавшее ей по макушке, произвело на нее достаточное впечатление, что бы попытаться залезть к нам наверх, дабы жестоко покарать, но у нее ничего не получилось, видимо тролли хреновые древолазы. Но вот когда их двое...

– Пахан, тут еще один тролль приперся и.., ого, это явно мужик.., охренеть! Э... о чем это я? А-а-а! Боже они друг на друга лезут, боже, я, же, еще несовершеннолетний, как мне это теперь развидеть? Хотя нет, они не это... они друг другу на плечи встают! Твою, ж, мать!

Снизу раздался смачный удар дубиной по древесине. Надеюсь, что по древесине, а то тут от ближайшего камня возрождения минимум час трусцой добираться. Так бы хрен с ним, но вся взрывчатка у мага. Хотя нет, судя по воплям, Пофиг еще жив, и несется сюда. И вовремя, я досверлил последнюю дыру, пора закладывать туда взрывчатку. Поймав за ногу пытавшегося проскакать мимо меня Пофига, я потребовал у него десяток шашек.