Следующий легкий удар ладонью пришелся по ягодицам и я не сдержала стон!

Ощущения были острыми и резкими, пугающими, и в то же время такими притягательными…

Довольно улыбаясь, ректор прижался ко мне и лизнул за ушком.

— Адептка Заветова, вы сегодня получите настоящее наказание! — заверил мужчина. А миг спустя, запуская клип караоке, сообщил: — «Руки вверх», «Восемнадцать мне уже»!

Задрожав, я хотела было закричать, что не буду, ни за что не буду… Но музыка уже заиграла, и подчиняясь ей, я принялась изливать в микрофон, краснея от стыда:

— Ты сегодня взрослее стала И учёбу ты прогуляла, Собрала всех своих подружек.

Ну, а как же я?

Ведь День рожденья у тебя.

Знаю, ты меня не забудешь, Я приду — меня зацелуешь.

Но поцелуев твоих мне мало, Я хочу, чтоб ты сказала: "Забирай меня скорей, Увози за сто морей И целуй меня везде — 18 мне уже.

Забирай меня скорей, Увози за сто морей И целуй меня везде — я ведь взрослая уже!

— Ты так захвачена песней… мне нравится, — ухмыльнулся лорд Квинси, ухватившись пальцами за мои скулы, прежде чем поглотить губы быстрым, но страстным поцелуем. — Сейчас угадаю, теперь ты будешь чаще нарушать правила, чтобы я наказывал тебя?

— Нет! — сорвалось с моих губ вместе со стоном, когда микрофон ректора скользнул вверх по моему бедру.

— В самом деле? — хохотнул мужчина, прикусывая кожу на моей шее.

— Я не хочу, чтобы вы делали такое со мной!

— А по тебе и не скажешь, будто ты не хочешь чего-то из того, что происходит в этой комнате, — горячо прошептал ректор, выпуская микрофон на пол, чтобы коснуться моей груди уже своими пальцами! Настойчиво, требовательно… и как же приятно! Как приятно!

— Но я в самом деле… не хочу! — всхлипывая от удовольствия, прошептала я.

— Вот не верю, — проговорил ректор. — Ты сейчас такая голосистая… Может ты хочешь, чтобы я взял тебя просто сейчас? Ведь хочешь, я знаю.

Да, я хотела. Каждая клеточка моего тела просто пылала, желая чтобы я отдалась этому мужчине здесь и сейчас! Вот только этого не будет. Он не получит меня добровольно — этот бабник, для которого я лишь очередное развлечение. Не отдам свою невинность по доброй воле такому мужчине, как бы сильно меня к нему не тянуло, как бы не кружилась от него голова, как бы я не сходила с ума от мыслей о нем!

— Мой ответ «нет», ректор, — выдохнула я так твердо, как могла.

— Упрямая девчонка! — прорычал он, прижимаясь ко мне бедрами. — Знала бы ты, как сильно я хочу тебя!

— Тогда можете изнасиловать меня. Но я не отдам вам свою девственность по доброй воле, — простонала я, млея от дыхания, вырывавшегося из его горячих губ.

— В таком случае сегодня обойдемся малым, — разочаровано вздохнул лорд Квинси… а в следующую секунду его глаза загорелись хитрым, зловещим огнем! — В конце концов, у нас ведь есть и другие способы поразвлечься! Так что готовься и радуйся, Эвелина. Потому что сейчас мы споем дуэтом «Одиночество в сети» Сергея Зверева!

— Ах! — вскрикнула я одновременно от страха и резкой, вызывающей наслаждение слабой боли от ладони, легонько хлестнувшей по моей коже!

Опять… опять мне придется пережить это преступное наслаждение? Почему мне предстоит снова заниматься тем, что так грязно, неприемлемо… но в то же время так пугающе приятно?

Запустив следующий клип, ректор встал рядом со мной напротив стенда, и обвивая меня за талию, поднес свой микрофон к губам…

Как вдруг в дверь резко забарабанили!

— Лорд ректор, открывайте, это срочно! — раздался громкий, и что самое главное испуганный голос Гитиннэвыт.

— Какого черта? — напряженно гаркнул мужчина, не опуская микрофон.

— Чрезвычайное происшествие! Простите, я знаю, что не стоит беспокоить вас так поздно без весомой причины. Но поверьте, эта причина есть! — напряженно прозвучало с той стороны двери.

Скрипя зубами, ректор опустил меня и, к моему приятному удивлению, все же положил микрофоны на столик. Так что я смогла торопливо схватить мантию, оставленную на диванчике перед душем, и набросить ее на свои хрупкие плечи. В то время как сам Константин Квинси быстро застегнул рубашку и направился к двери своих покоев.

— В чем дело?.. — строго спросил он у стоявшей на пороге Гитиннэвыт… но увидев панику на ее красивом чукотском лице, запнулся.

— У нас проблемы. Боюсь, в академии сейчас не безопасно, — выдохнула женщина, напряженно сглатывая слюну, и бросив на меня многозначительный взгляд, который явно обеспокоил ректора. — Несколько минут назад, во время обхода, я поднялась на верхний этаж главной башни корпуса общежития. И…

— Эвелина! — неожиданно крикнул ректор и я, повинуясь его взгляду, подошла ближе.

Чтобы уже в следующую секунду он схватил меня за руку, и все вокруг всего на миг накрыла пурпурная вспышка. После я поняла, что мы находимся уже не в покоях ректора, а на каком-то чердаке, где крепко пахнет пылью и металлом. В полумраке, который освещает лишь лампа, включенная смотрителем.

И в слабом свете этой лампы я увидела большой магический знак, начерченный кровью на полу!

…Знак, в центре которого, словно сломанная кукла, лежала Рада с перерезанной глоткой!

На месте, где нашли труп Рады, весь день копошились прибывшие в академию следователи от министерства. А вместе с ними — преподаватели и адепты выпускных курсов с кафедры криминалистики. Вот только выяснить, кто убил девушку и что за ритуал при этом проводил, им сходу не удалось. Потому забрав тело, собрав все улики и обследовав коридоры в тщетных попытках найти там следы, столичные гости покинули замок и вернулись в Москву, ломать голову над экспертизами, рыться в старинных книгах о древних ритуалах и строить теории.

Согласно тому, что удалось выяснить, убили Раду около полуночи. Возможно немного раньше. Но тот ритуал, который вероятно и организовали, принося ее в жертву, проводился как раз в полночь Нового года. И сейчас одним из вопросов, вероятно интересовавших каждого адепта в этой академии, было: «Не избрали ли Раду жертвой как раз потому, что она была фавориткой ректора?». Особенно данный пункт, судя по всему, волновал оставшихся фавориток.

Меня же, вдобавок ко всему прочему, волновало загадочное кольцо, случайно найденное в тайнике. Как выяснилось, я не ошиблась в своем первом предположении: его в самом деле никто не видел. Здравый смысл требовал как можно скорее обратиться за помощью к преподавателям-артефакторам, и я даже не имела ничего против того, чтоб к здравому смыслу прислушаться! Вот только беда, каникулы перед началом второго семестра продлятся еще две недели. И только тогда я смогу, придя на кафедру, застать там преподавателей. Знай я кого-нибудь из них лично и проблем бы не было, просто попыталась бы выйти с ними на связь и попросить о небольшой встрече. Но увы! А устраивать подозрительные расспросы адептов казалось не очень хорошей идеей.

Возможно мне бы с этим делом могла помочь Нина, вот только ее я нигде не видела, и на сообщения в меседжере она не отвечала. С ее подружками-подпевалами связаться тоже не удавалось. Будь наша дружба искренней, я бы уже начала всерьез переживать… вот только не строила лишних иллюзий касательно мотивов, по которым она «дружила» со мной. А значит и сама поступила разумно, не привязываясь к ней по-настоящему.

Со всем этим нужно было что-то делать, но увы, я понятия не имела, как быть, дабы не усугубить ситуацию.

В конце концов я решила немного разгрузить голову и отдохнуть на одном из своих излюбленных мест в замке, на верхних этажах. Но даже здесь мысли роились в голове, сводя меня с ума! Глядя на снег, играющий мириадами красок в лучах закатного солнца, я не могла избавиться от мысли, что здесь что-то не так. Вот только никак не удавалось понять, что именно…

— А вот и ты! — услышала я знакомый голос и разом испугалась так, что едва не свалилась с подоконника на пол!