Когда-то с ним проделали примерно, то же самое, что его вынудили совершить сейчас, только еще изощреннее. Ему не дали умереть во младенчестве, не дали уйти за грань, заставляют быть здесь в мире живых, хотя он сам неживой, но он и не до конца мертвый. И умереть еще раз он не может, потому, как нельзя умереть дважды, как нельзя дважды родиться. И он мучается каждую секунду своего существования, как и эти двадцать два едва научившихся ходить ребенка, в которых сейчас на месте внутренностей упакованы мешочки с алмазной пряностью. Крохотные тельца набиты ими до отказа и заштопаны через край кривой орочей иглой. Еще три-четыре дня эти малютки-зомби будут выглядеть почти как живые дети. Они действительно дети, они не понимают, что с ними произошло. Вон одному стали очень интересны ниточки на его животике, и он умудрился их развязать. А теперь в полном восторге от найденных у себя внутри мешочков, принимая их за игрушки. Даже рев поднял, когда нехорошие дядьки отобрали развлечение. Но такими они будут недолго, их тела скоро охватит тлен, и они станут ходящим воплощением смерти, пока их мышцы и мозг не разложатся до конца, или не будут выедены насекомыми-могильщиками.
Он, в отличие от зомби, будут существовать очень долго, если бережно обращаться с его неживым телом, то практически бесконечно. А асса Галенгейра на редкость предусмотрительна, выбирает детей, которые уже могут ходить, но еще не умеют говорить. Он правильно их поднял, он просто не умел ничего делать плохо. Сейчас подойдет хозяйка, и он повесит нити управления на ее кристалл, три дня продержатся, этого должно хватить, чтобы довезти их до Ричелита и там выпотрошить еще раз. Никакая магическая стража не распознает его плетений, их никто не распознает. Хотя несколько лет назад в Караваче встречался один не совсем правильный маг, он что-то видел, он чувствовал его и его магию. Но где он сейчас, вообще жив ли он? Кайласу больше не на кого надеяться.
— Отпустите меня, я хочу уйти к себе.
— Конечно, ты сегодня прекрасно потрудился. Я скоро провожу тебя в твое жилище. А пока присядь, отдохни….
— И того мальчика, фиолетового, освободите от всего. Я сам его похороню…
— Конечно, дорогой, конечно…
Одрик уже третий час медитировал на своем чердаке, безуспешно пытаясь найти в кладовых своей памяти строки стихотворения, так внезапно всплывшие при одном взгляде на кусочек ключа. Учитель в очередной раз на него накричал и назвал «полной магической бездарностью» и «грандиозным лентяем», но потом все же смирился и обещал помочь найти стихотворение полностью. И начинающий Белый маг уже почти нашел, почти дотянулся, но… Его отвлек посторонний шум, у него бурчало в животе. Желудок настойчиво требовал еды, хоть какой…
Пришлось выходить из состояния медитации и идти вниз, на кухню, в поисках чего-нибудь съедобного. И вот он тихонечко, чтобы никого не потревожить спустился вниз. Дверь на кухню была закрыта не полностью, и на плиты пола падал тоненький лучик света. Одрик решил сперва посмотреть, кто же это не спит в такой поздний час?
— Куда идешь? Под ноги смотри! Чуть не раздавил…
Раздался из темноты шепот, и на мага уставились светящиеся глаза…
— Ты кто? — так же шепотом спросил он.
— Варг в пальто…
Тень с глазами чуть шевельнулась, и Одрик узнал характерные очертания Мары.
— Мара, а что здесь делаешь? — Все еще шепотом спросил Одрик.
— Хозяйку сторожу… Мало ли что…
— А где она?
— На кухне… А меня выгнала! Говорит «нечего попрошайничать», а сама… — Демон тяжело вздохнул. — Ну, раз ты тут, то я спать пошла…
Не успел маг открыть рот для ответа, а демона уже и след простыл.
«Ловко она научилась между пластов реальности бегать, растет…» Прокомментировал исчезновение демона Учитель. Одрик тряхнул челкой и, повинуясь настоятельному требованию желудка, решительно вошел в кухню.
Анна, в одной короткой рубашке, стояла у разделочного стола и что-то увлеченно ела. Левой рукой она ловко выуживала из большой миски местное соление, маленькие, без иголок кактусы, жутко соленые и острые. А другой придерживала хлеб, густо намазанный медом. Она с чавканьем откусила кусок хлеба, слизнула готовую упасть на пол каплю меда, и отправила следом хвостик кактуса.
— Фуфешь?
— Фто? — не понял Одрик, но машинально ответил «в тему».
Анна прожевала и, копаясь в миске, повторила:
— Будешь? Очень вкусные, почти как маринованные огурчики, только поострее будут. И медом хлеб намажь, очень вкусно.
— Э-э-э…, извини, нет!
Маг представил себе предлагаемой Анной сочетание вкусов, и аппетит поспешно удалился, желудок тоже сделал попытку убежать, но не успел, и впал в коматозное состояние.
— Ну и зря… чего бы еще такого добавить? Для полноты ощущений.
Анна положила хлеб, вытерла руки об рубашку и полезла в стоящий у стены короб. Покопалась там и вытащила оттуда кусок вонючего гномьего сыра с плесенью. Надо признаться, плесень была не гномья, а чисто местная, неизвестно почему кухарка его до сих пор не выбросила. Ни секунды не сомневаясь, ведьма уложила сыр на хлеб намазанный медом и продолжила поедание сего творчества, зажевывая все хрустящими солеными кактусами.
Одрик, почувствовал, что еще чуть-чуть и ему станет плохо, и поспешно покинул кухню, схватив только кусок хлеба, в тщетной надежде, что потом желудок успокоится, и хлеб будет им благодарно принят.
«Вот, будешь знать, как ведут себя беременные женщины, — наставительно пробурчал Учитель, — думаешь зря они под особым покровительством Двуликой. Это еще что, бывает гораздо хуже. Да, родить ребенка нелегко. Но это еще далеко не все, вырастить из него человека намного труднее. «
— Ну что, мой Принц, сдается мне, что ты доигрался. Говорили же тебе, все хорошо в меру, а ты сидел в чужих бредовых снах, напичканных демонами. И мог подцепить заразу. Ты сейчас справишься с большинством из обособленных демонов, но их бесчисленное множество и они на редкость изворотливы. Ты можешь их не ощущать до поры, до времени.
И так, начинаем процесс изгнания паразитов. И, пожалуй, надо придумать противодемоническую защиту. Для начала несложное медитативное упражнение.
Сядь, чтобы у тебя был упор для спины, но сейчас не облокачивайся. Выпрямись и слегка потянись вверх, плечи отведи назад. Необходимо освободить спинные мышцы и направить энергетические потоки свободно течь по всему твоему пространству. Можно потянуть руки и кисти как тебе удобно. Теперь опусти и полностью расслабь плечи и шею. Потом наклонись телом вперед, прижав голову к ногам, насколько это позволяет твоя подготовка. Особо не усердствуй, насколько можешь, настолько и сделай… О, у тебя уже неплохая растяжка! Выпрямляйся и откинься на спинку, стенку или чего там у тебя. Во время наших действий, полностью отключись от окружающего мира и направь все внимание на себя самого и выполнение моих указаний.
Твое сознание еще не готово полностью, готово ваше тело, но это уже немаловажно. Настройся на прохождение энергетического потока. Сейчас сделай все как можно тщательнее, точно следуй моим словам. Потом можешь готовиться как-то иначе по-своему, но сейчас по общему плану.
Сидим в полной тишине, молча. Пусть останется только шум ветра, шуршание песка и тихое журчание воды. Воды пока нет, но ее можно оставить. И никаких разговоров ни песен. Ты должен ощущать только свой собственный пульс и дыхание. Так… тебе необходимо взять под полный контроль внутреннее пространство. Пульс ровный, дыхание спокойное и тихое. Все отдаляется, уходит. И ничего нет, ни звуков, ни света, полная тишина и темнота. Кроме тебя самого в твоем внутреннем мире никого и ничего нет и быть не может. Не должно быть, но случается всякое, это мы сейчас и проверим.
В самой середине своего «Я» зажги свечу. Это твой мир, где захочешь, там и будет середина. А теперь войди в ее пламя. Это же все твое, оно может быть любым. Сейчас свет вокруг тебя, свет там, где ты, ничто чужое не может проникнуть через границу света и тьмы, чужие мысли, слова, действия попадутся в нее как в сеть. Ты, кажется, собирался сказать, что это ты внутри сети, а чужаки на свободе. Верно, но только на первый взгляд, это же твой мир, ты делаешь с ним, что захочешь. Так возьми и выверни его наизнанку, все, что снаружи будет внутри, а внутреннее вокруг. Выверни, как выворачиваешь илларий свитер!
