Ну, технически так и было, конечно. Но суть была в другом.

Понятно стало сразу: после того, как Гвоок спрессовал огромного колосса в колосса поменьше, прочность его тела стала настолько велика, что надежд на пробитие его защиты чистой физикой можно было никаких не питать.

При том что каждый его замах, несмотря на скорость, за которой я мог поспевать, был наполнен поистине огромной мощью. Настолько огромной, что мне можно было не надеяться пережить даже один такой удар.

Это, конечно, было ожидаемо. Девятая стадия оставалась девятой стадией, каким бы тугодумом не был её обладатель. Мне с моей, с учётом всех дополнительных способностей, в лучшем случае средней восьмой, можно было даже не надеяться победить Гвоока в том, на чём он специализировался.

Однако это означало, что можно было положиться на то, в чём Гвоок был слаб. А это было, по сути, всё, кроме грубой физической силы и прочнейшей защиты камня.

Вообще, я даже сбежать смог бы в любой момент. Использовал бы какой-нибудь приказ невидимости, создал собственного фантома, нырнул в физический мир и просто свалил бы куда подальше, пока он сражался с мельницами.

Вот только пока что из-за нашего стремительного прорыва кордона у Мудрецов должно было сложиться впечатление, что Рей Кассий свалил из Земель Небесного Грома. Если бы Гвоок вернулся в Твердыню Каронга и доложил самому Каронге о том, что произошло, это впечатление развеялось бы как дым.

Не то, чтобы я надеялся на то, что моё возвращение в Земли останется незамеченным навсегда. У Магистров и тем более Мудрецов должно было быть множество способов отследить мои перемещения, о которых в Содружестве даже не подозревали и о которых даже Алистер мог не иметь понятия.

Но я рассчитывал, что к тому моменту, когда за мной начнётся охота, я смогу создать хотя бы седьмое основание, а также поглотить всю энергию, оставшуюся в Сердце Истока.

А если бы я сейчас сбежал, шансов на это могло и не появиться.

То есть с Гвооком всё-таки нужно было что-то делать. Проблема была в том, что его каменная броня была слишком прочна и, более того, идеально герметична, причём не только для физических воздействий, но и для магических.

Молнии, лёд, пламя, яд, вакуум, даже атаки на разум, которыми я владел из рук вон плохо, но всё-таки попытался применить уже просто от безысходности.

Из того, что хотя бы теоретически могло подействовать на спрятанного в груди колосса огра, не работало ровным счётом ничего. Как бы он ни был туп, он явно позаботился о том, чтобы создать для себя идеальную защиту от всего, чем могли бы атаковать его противники.

Нет, наверное, если бы корпус каменного голема попытался разогреть такой же Магистр девятой стадии, специализировавшийся на пламени, у него бы получилось. Но у меня, редкий случай, банально не хватало энергии, чтобы создать достаточно мощный мировой приказ стихийной магии.

Оставалось только возвращаться к грубой силе. Вопрос: каким образом, если уже было проверено, что даже удар почти на пике моих возможностей ничего не смог сделать каменной броне?

Ответ: я ещё не пробовал бить колосса в грудь. Непробиваемая защита означала, что через неё должна почти без потерь передаваться кинетическая энергия. Если бы мне удалось ударить достаточно сильно, чтобы импульс достал самого Гвоока, то никакая броня его бы уже не спасла.

Проблема была в том, что драголеон был ощутимо ниже колосса, а звериная физиология не позволяла наносить быстрые удары на уровне выше груди.

Я мог встать на задние лапы. Но тогда уже не осталось бы никаких шансов увернуться от замахов самого колосса, так как львиные лапы не особо предполагали манёвренность движений в вертикальном положении.

Также я мог попросту взлететь на нужный уровень. Но, пока я стоял на земле, которую укреплял мировыми приказами, у меня оставался упор, позволявший совершать резкие повороты и манёвры.

Поднявшись в воздух, под многократно усиленной гравитацией, необходимой, чтобы поспевать за скоростью колосса, и без хоть какой-то опоры под лапами, двигаясь исключительно на поддержке мировой ауры я, опять же, скорее всего попал бы под удар.

Дилемма была та ещё. До тех пор, пока я не вспомнил, что аспект льва после достижения десяти процентов завершённости можно было использовать для воссоздания твёрдой материи. И не просто камня, как это делал Гвоок, а самой настоящей плоти.

И если ему можно было сначала увеличиваться, а потом создавать себе боевой «доспех», то почему мне было нельзя?

Правда, мне всё-таки сначала пришлось уменьшиться, чтобы основа была гуманоидной, более удобной для создания гуманоидной же формы «голема».

Хотя, всё-таки это было далеко не то же самое, что сделал огр. Гвоок именно что облепил себя камнем. Мне, чтобы это имело хоть какой-то смысл и не пошло во вред, пришлось буквально проращивать из самого себя свою примерную копию, только ростом с каменного колосса.

Можно было, конечно, сделать как он и спрятаться у мясного голема в животе. Но я делал нечто подобное впервые и был вообще не уверен в том, что творю. Контролировать гиганта не напрямую, а опосредованно, как марионетку, скорее всего было бы слишком непривычно и привело бы лишь к тому, что голову моего колосса Гвоок бы просто снёс через несколько секунд.

Потому, естественно, куда же без этого, мне пришлось пройти через очередной сеанс мучений, сравнимый с болью от телесной перестройки, но в несколько раз более длительный.

Однако в итоге неожиданно получилось даже лучше, чем я мог надеяться.

В первую очередь потому, что при создании этого «голема плоти» я уже не был ограничен никакими рамками, кроме собственного воображения и минимальной рациональности.

За основу была взята классическая переходная форма от человека к драголеону. Но в дополнение к этому я покрыл всё тело чешуёй для лучшей защитой и «накачал» отдельные мышцы. Икры и бёдра, необходимые для более мощных толчков, пресс для более резких скручиваний и, разумеется, плечи с предплечьями для быстрых и убойных ударов.

Поначалу движения получившегося голема плоти были слегка деревянными из-за того, что я совсем не привык к антропоморфной форме такого размера. Но очень быстро этот эффект скомпенсировался опытом, накопленным за десятилетия непрекращающихся занятий боксом, пусть и довольно редко с достойным противником.

Из-за того, что у каменного голема Гвоока в принципе не было головы, мой бокс-колосс получился даже выше него. Но с учётом силы, наполнявшей созданные из аспекта льва мышцы, а также соответствующих мировых приказов, пропущенных через основание нерушимого тела, ощущение было такое, будто я снова был в человеческом теле.

Хотя драголеон был более внушительным и величественным, я почти не сомневался, что теперь буду куда чаще использовать именно эту форму.

Правда, чтобы это «теперь» наступило, мне ещё нужно было разобраться с огром. Благо, Гвоок всё-таки был слишком туп. Когда я разорвал дистанцию и начал свои превращения, он не рванулся в атаку на всех парах, пользуясь шансом, а наоборот, занял оборонительную позицию, возможно решив, что сейчас я трансформируюсь в самого настоящего Мегазорда.

К сожалению, это так не работало. Даже после создания этой, куда более подходящей для ближнего боя, формы, я даже близко не подобрался к его силе, и первый же его удар с высокой вероятностью стал бы для меня фатальным.

Причём сейчас шансы на этот удар стали даже выше, ведь несмотря на то, что я сохранил твёрдую опору под ногами, ног этих стало всего две, а не четыре. Манёвренность бокс-колосса по сравнению с драголеоном ощутимо упала, и теперь для избегания атак Гвоока мне оставалось полагаться исключительно на боевые инстинкты и опыт.

Благо, это было то, в чём я был более чем уверен. Подняв руки к морде, я пошёл в атаку. Нырком ушёл из-под размашистого удара каменного колосса и, использовав сближение для увеличения силы удара, со всей огромной мощью, что была скрыта в мышцах бокс-колосса, атаковал противника в грудь.