Рабби Йегуда Ашлаг говорил по этому поводу, что, несмотря на то, что человек уже согласен взять эту девушку во Имя Небес, даже несмотря на то, что она уродлива, и не обращая ни на что внимание, т.е. такую, какая она есть на самом деле, она также требует, чтобы он дал ей «свет Торы», т.е. чтобы постарался ощутить вкус Торы и заповедей, а иначе она не согласна, т.к. «если не знаешь, что требует от тебя твой Господин, то как будешь служить Ему?».

И это то, о чем сказано «и только увенчайте нас золотыми украшениями», т.е. должен поставить веру выше знания и затем притянуть для нее «свет Торы».

В сказанном мы видим две противоположности: с одной стороны, вера должна быть выше знания без всякой основы, а с другой стороны должны почувствовать «вкус Торы и заповедей».

И об этом сказал рабби Йегуда Ашлаг, приводя благословение: «…Который создал его с многочисленными отверстиями и полостями…, и если откроется одно из них или закроется одно из них, то невозможно будет существовать и стоять перед Тобою…». И объяснял, что «закрыто» — это говорится о вере, которая должна быть скрыта. И это выводится из сказанного «если откроется» — т.е. необходимо, чтобы вера была в скрытии.

А если «закроется» — это говорится о «вкусе Торы и заповедей», т.е. вера должна остаться выше знания, а вкус Торы и заповедей будут раскрыты.

Известно, что для достижения желаемого необходимо сначала подготовить средства к его достижению. А что должен подготовить человек, чтобы получить прощение?

В нашем материальном мире мы видим, что человек говорит другому «прости» только тогда, когда он своими действиями нанес ему какой-либо ущерб в деньгах или унизил, или доставил телесные страдания, о чем он сожалеет. Тогда можно сказать, что один просит у другого прощение, чтобы тот простил его за его прегрешение. В этих обстоятельствах следует различать две ситуации:

1. Если первый не сделал ничего дурного и просит у второго прощение, второй недоумевает и смотрит на него, как на умалишенного. Представим себе такую картину: идет человек по улице и говорит каждому встречному: «Прости, прости…». Что бы мы сказали о нем? Конечно, что он сумасшедший. Потому что прощение следует просить только за какую-то вину.

2. Если человек нанес другому очень большой ущерб, а просит извинение, как будто речь идет о чем-то незначительном, естественно, у него мало шансов получить прощение. Т.е. человек измеряет степень ущерба, нанесенного товарищу, и в соответствие с величиной этого ущерба ищет средства, чтобы товарищ согласился простить его.

Такой же порядок существует и в отношениях человека с Творцом. Это означает, что если человек идет просить прощение у Творца за свои прегрешения — возникают те же две особенности. Главное в том, что если человек просит прощение за грех, который он совершил против Творца, он должен думать о своей вине.

Если же человек не чувствует никакого греха и просит прощения, то он, как бы издеваясь, кричит, плачет и говорит: «Прости», в то время как сам не чувствует, что сделал что-то дурное против Творца.

Поэтому сказано (Сука, 52), что злодеям их грехи представляются ничтожными, как волос, а праведникам их грехи кажутся высокой горой. А что же в действительности, как истинно измерить грехи человека?

Дело в том, что когда человек не обращает внимания на то, против кого он согрешил, он не чувствует значения и величия Творца. Это означает недостаток веры.

Некоторые начинает задумываться: сейчас, перед Йом Кипур (Днем Искупления) — принято считать, что это время милосердия — стоит просить у Творца стереть грехи. Поэтому трубят в рог, чтобы сердце человека прониклось размышлением об ответе за грехи. Тогда человек верит, что, конечно, и он грешил, и должен просить прощение у Творца.

Но какова величина ущерба? Человек может почувствовать и оценить ущерб, нанесенный своими грехами, только в соответствии со своей верой в величие Творца. Тогда он отличается от всех тех, которые просят о прощении без всякой подготовки, без размышления. За что же они просят прощение? Это равносильно стандартному «извини», хотя сделал вещи ужасные, о которых должно быть истинное раскаяние, а он не наполняет слова просьбы настоящим значением, как того требует настоящий грех.

Из сказанного следует, что прежде чем человек идет просить Творца, он должен сделать в своей душе расчет: в чем же суть этого греха, какой же ущерб причиняет этот грех.

Причина всех грехов в том, что человек не старается, чтобы его вера была постоянной, а удовлетворяется частичной верой. Сказано в «Предисловие к Талмуду Эсэр Сфирот» (книга 6 п. 14), что если бы была у человека постоянная вера, она не дала бы ему грешить.

Это означает, что если человек просит прощение у Творца, значит он видит истинную причину всех грехов. А если отсутствует у него полная вера, он просит, чтобы Творец дал ему силу обрести веру в сердце.

Для чего? Не для собственной выгоды, а потому что тогда он не станет грешить, пренебрегать Творцом, ведь обретет чувство величия Творца. Потому он просит прощение у Творца, чтобы тот помог ему и дал ему силу самому принять на себя власть Творца верой выше знания.

Отсюда все различие между тем, кто обрел веру, а потому называется «Исраэль», и тем, кто не обрел веру, а потому называется «гой». Постигающий постоянную веру видит отличие этих двух ступеней духовного развития человека, и он, перейдя со ступени «гой» на ступень «Исраэль», может благословить Творца: «Благодарю тебя, Творец мой, за то, что не сотворил меня гоем!»

А после того, как уже известна эта разница, он должен проверить себя — какова степень его веры в Творца, насколько он готов положиться на веру в Творца. Тогда у него появится возможность видеть истину — готов ли он выполнять действия только на благо Творца, а не для собственной пользы.

После этой заповеди мы можем выполнять другие заповеди. Ибо именно на выполнение этой заповеди человек получает помехи, его тело вдруг становится проницательным, начинает исследовать важность достижения духовного и ни в коем случае не дает человеку принять на себя заповедь веры.

Человек приходит в замешательство от того, что нет у него силы преодолеть эти жалобы тела. И эти вопросы действительно непостижимы, но человек не обязан давать ответы телу на его вопросы, которые оно задает из своего знания, ибо заповедь веры построена на «вере выше знания».

Разум человека исходит из знаний этого мира и потому не в состоянии постичь возможность веры вопреки знанию. И поэтому ты не должен давать ответы на его непостижимые вопросы. Просто человек должен верить, что все вопросы задаются телом не для того, чтобы давать на них хитроумные ответы, а наоборот, эти вопросы приходят к человеку, чтобы было у него место для веры выше (вопреки) разума.

Ведь если бы тело поняло своим разумом желание человека работать ради Творца — это было бы внутри знания. И тогда это называлось бы познанием, а не верой. Т.е. именно в той точке, где человек понимает, что не в состоянии постичь разумом, именно там, где он все же пытается преодолеть эту помеху, там появляется основа для приобретения веры выше знания. Т.е. только желанием, исходящим из сердца, можно преодолеть все помехи.

Однако понятие «выше разума» нужно хорошо уяснить. Состоянием «выше знания» называется такое состояние человека, когда он готов исполнять Тору и заповеди, как если бы его разум понял, что стоит заниматься этим, будто он уже чувствует вкус, который есть в каждой заповеди.

Ибо человек должен верить, что, как есть в каждом из земных удовольствий собственный вкус, отличающийся от других, так и в каждой заповеди есть свой особый вкус. И если бы он ощутил эти оттенки вкусов во время занятий Торой и заповедями, какое бы воодушевление и жизнь он нашел бы в них!

Тогда разум заставил бы его принять занятие Торой и заповедями как единственно необходимое, а все мешающее этому оценивалось бы им как клипа, нечистота.