Эта хроника земли Прайден — не пересказ или перевод валлийских сказаний. Прайден не Уэльс, во всяком случае, не совсем и не во всём. Но дух моей книги навеян этой великолепной землёй, её легендами. И всё же Прайден — страна, существующая только в воображении.

Некоторые из её обитателей пришли из древних сказок. Гвидион, например, «реальная» легендарная фигура. Аровн, ужасный владыка Аннувина, явился из Мабиногиона, классического собрания валлийских легенд, хотя здесь, в Прайдене, он отвратительнее, чем там. Из мифов возникли и Котёл Аровна, и свинья-прорицательница Хен Вен, и старый чародей Даллбен, и многие другие. Зато Тарен, Помощник Сторожа Свиньи, и золотоволосая Эйлонви родились в моём воображении, приведшем их в воображаемую страну Прайден.

География Прайдена не похожа ни на какую другую. Любое сходство между нею и природой Уэльса возможно, но не стоит пользоваться картами Прайдена как путеводителем для туристов. Это маленькая земля, но она достаточно велика, чтобы вместить в себя смелость, любовь, почтительность и юмор. И даже Помощник Сторожа Свиньи здесь может мечтать и совершать подвиги.

Летопись Прайдена — фантазия. Такие вещи, увы, никогда не случаются в реальной жизни. А может быть, всё же происходят иногда? Большинству из нас нередко приходится совершать то, что, казалось, сделать невозможно. Наши возможности редко соразмерны нашим устремлениям, а часто мы просто не готовы к испытаниям. Все мы до некоторой степени Помощники Сторожа Свиньи.

Ллойд Александер

Тарену хотелось выковать меч. Но Колл, обучавший его ремеслу, воспротивился. Он велел заняться подковами. Вот почему всё утро они ковали и ковали подковы. Руки у Тарена ныли. Лицо покрылось густым слоем копоти. Наконец он отшвырнул молот и обернулся к Коллу, который пристально наблюдал за ним.

— Зачем? — закричал Тарен. — Зачем мы делаем эти дурацкие подковы? Как будто у нас есть лошади!

Колл, этот круглый, плотный толстячок, невозмутимо глядел на него. По его лысине скользили ярко-розовые отблески пламени, полыхавшего в кузнечном горне.

— Действительно нет, — ответил он спокойно и добавил, вертя в руках неказистое изделие Тарена: — К счастью для лошадей.

— А меч я смог бы сделать, — упрямо сказал Тарен, — я знаю, что смог бы.

И, прежде чем Колл что-либо возразил, он схватил клещи, швырнул на наковальню полосу раскалённого докрасна железа и с яростью стал бить по ней тяжёлым молотом.

— Погоди, погоди! — закричал Колл. — Это делается совсем не так!

Не обращая внимания на Колла, не слыша его слов из-за грохота, Тарен молотил и молотил. Искры снопами стояли над наковальней. Однако чем больше он дубасил, тем сильнее гнулась, извивалась, коробилась железная полоса, пока наконец искорёженный кусок железа не выскользнул из клещей и не упал к его ногам. Тарен смущённо разглядывал своё изделие. Он подхватил клещами ещё не остывшую железку и недоуменно вертел её перед глазами.

— Да-а, — протянул Колл, — не очень-то это похоже на богатырский клинок.

— Кажется, я его немного попортил, — мрачно согласился Тарен. — Змея в судорогах — вот что это, — добавил он уныло.

— Я пытался было тебе объяснить, — осторожно начал Колл, — что делал ты всё неправильно. Клещи держать нужно вот так. Когда ты ударяешь молотом, сила должна идти от плеча, а запястье при этом свободно, расслаблено. Если удар правильный, то мышцы твои услышат, почувствуют движение силы, её ритм. Это похоже на музыку. Й потом, — добавил он, — для меча нужен другой металл.

Колл сунул искривлённую железяку обратно в печь, где искорёженная полоска обмякла и потеряла форму.

— Мне бы хотелось иметь свой, настоящий меч, — вздохнул Тарен, — и чтобы ты научил меня владеть им.

— Хотел бы! — вдруг вскипел Колл. — А зачем? В Каер Даллбен не дерутся, здесь нет ни битв, ни сражений!

— У нас и лошадей тоже нет, однако же я делаю подковы, — возразил Тарен.

— Ты делаешь успехи, — вдруг примирительно сказал Колл, — надо же с чего-то начинать. Лучше с простого.

— Пожалуйста, научи меня бою с мечом, — упрямо гнул своё Тарен. — Ты же владеешь этим искусством!

Сияющий шар головы Колла заблистал ещё ярче. Подобие улыбки скользнуло по его губам. Лицо его приняло довольное выражение, словно он отведал чего-то вкусного.

— Угадал, — тихо сказал он, — я держал меч пару раз. Было дело.

— Научи меня сейчас же, — нетерпеливо воскликнул Тарен.

Он схватил кочергу и принялся размахивать ею, разрубая воздух и приплясывая по утрамбованному земляному полу кузницы.

— Смотри! — выкрикивал он. — У меня уже получается!

— Кто же так держит руку? — не выдержал Колл. — Если бы ты так танцевал и кривлялся, сражаясь со мной, я бы давно изрубил тебя на мелкие кусочки. — Он немного поколебался, потом усмехнулся: — Ладно, в конце концов, должен же ты знать, как это делается.

Он взял другую кочергу, отёр измазанное сажей лицо и подмигнул Тарену.

— Теперь, — приказал он строго, — встань прямо, как положено.

Тарен поднял над головой кочергу. Они кинулись друг на друга, размахивая кочергами, отражая удары и пытаясь ткнуть противника тупым концом. Колл на ходу выкрикивал команды, поучал, пыхтел, сердился, смеялся. Всё заглушали грохот, бряцание, скрежет железа. На какой-то миг Тарен уже торжествовал победу, но Колл увернулся, отскочил. Проворство старика было удивительным, ноги его легко несли грузное тело. И вот уже Тарен вынужден отражать град ударов.

Внезапно Колл остановился. Тарен еле успел задержать замах. Кочерга его застыла в воздухе над головой Колла. В дверном проёме появился согбенный силуэт Даллбена.

Даллбену, хозяину Каер Даллбен, было триста семьдесят девять лет. Лицо его, чуть ли не наполовину скрытое густой седой бородой, казалось, проглядывало сквозь пушистое облако. На этой маленькой ферме всё время пока Колл и Тарен пахали, сеяли, пололи, жали, одним словом, делали всё что положено, старый Даллбен размышлял. И занятие это было таким изнурительным, так много сил отнимало, что старик мог делать это только лёжа и закрыв глаза. Он размышлял полтора часа до завтрака и всё остальное время до заката. Немыслимый шум и грохот в кузнице оторвали его от утренних размышлений. И вот он здесь. Короткая широкая накидка сползла с плеча и чуть прикрывала худые голенастые ноги.

— Немедленно прекратите это безобразие! — сердито сказал Даллбен. — Я удивляюсь тебе, — добавил он, неодобрительно взглянув на Колла, — неужели не нашёл более серьёзного занятия?

— Колл тут ни при чём, — выступил вперёд Тарен. — Просто я попросил его научить меня владению мечом.

— Ну, ты меня не удивил, — хмуро заметил Даллбен. — Впрочем, и ты хорош. Иди за мной.

Тарен покорно последовал за старцем. Они вышли из кузницы, миновали курятник и вошли в белую, крытую соломой хижину. Здесь, в жилище Даллбена, на прогибающихся полках, на полу, вперемешку с закопчёнными кастрюлями, ремнями, гвоздями, витками струн и всевозможным хламом стояли, лежали, громоздились грудами и россыпью тяжёлые тома в кожаных переплётах.

Тарен скромно присел на краешек деревянной скамьи. Так он всегда делал, когда Даллбену приходила охота поучать, объяснять что-то или просто давать взбучку.

— Я согласен, — сказал Даллбен, усаживаясь за стол, — согласен, что всякому мастерству, и владению оружием в том числе, надо учиться. Но не одна мудрая голова, гораздо мудрее твоей, слетала с плеч прежде, чем хозяин её овладевал этим ремеслом.

— Прости, — начал Тарен, — я не должен был…

— Я не сержусь, — остановил его Даллбен, поднимая руку. — Только немного опечален. Время летит быстро. Всё свершается скорее, чем мы ожидаем. И всё же, — он вдруг заговорил почти неслышно, будто сам с собой, — всё же это тревожит меня. Боюсь, что здесь не обошлось без Рогатого Короля…