Дэн Браун родился в 1965 году в Нью-Гэмпшире (США), отец его был профессором математики, а мать – профессиональным музыкантом. Он окончил академию Филипс-Экзетер и Амхэрст-колледж, затем отправился в Калифорнию, где начал свою карьеру как автор песен, музыкант и исполнитель, выпустил несколько компакт-дисков со своими записями. В 1993 году Дэн Браун вернулся в Нью-Гэмпшир и стал преподавать английский язык в Амхэрст-колледже. В 1995 году совместно с женой опубликовал книгу «187 мужчин, от которых следует держаться подальше: путеводитель для романтически фрустрированных женщин». В 1998 году писатель, которого всегда интересовали философия, история религии, криптография и тайные организации, опубликовал свой первый роман-триллер – «Цифровая крепость». Дальнейшие его произведения также создавались на «стыке жанров»: в 2000 году свет увидел интеллектуальный конспирологический детектив «Ангелы и демоны», а в 2001 году вышел триллер «Точка решения» («Deception Point»). В 2003 году приключения профессора Роберта Лэнгдона из «Ангелов и демонов» были продолжены романом «Код да Винчи» – в первый же день после публикации он был продан в количестве 6 тысяч экземпляров, а общий мировой тираж бестселлеров Дэна Брауна, переведенных на 40 языков, приближается к 8 миллионам экземпляров. Писатель также занимается журналистикой, регулярно публикуется в журналах «Newsweek», «TIME», «Forbes», «People», GQ, «The New Yorker», выступает в различных популярных радио– и телепрограммах.

Приорат[1] Сиона – тайное европейское общество, основанное в 1099 году, реальная организация. В 1975 году в Парижской национальной библиотеке обнаружены рукописные свитки, известные под названием «Секретные досье», где раскрывались имена многих членов Приората Сиона, в их числе сэр Исаак Ньютон, Боттичелли, Виктор Гюго и Леонардо да Винчи.

Личная прелатура Ватикана, известная как «Опус Деи», является католической сектой, исповедующей глубокую набожность. Заслужила печальную известность промыванием мозгов, насилием и опасными ритуалами «умерщвления плоти». Секта «Опус Деи» только что завершила строительство своей штаб-квартиры в Нью-Йорке, на Лексингтон-авеню, 243, которое обошлось в 47 миллионов долларов.

В книге представлены точные описания произведений искусства, архитектуры, документов и тайных ритуалов.

Знаменитый куратор Жак Соньер, пошатываясь, прошел под сводчатой аркой Большой галереи и устремился к первой попавшейся ему на глаза картине, полотну Караваджо. Ухватился обеими руками за позолоченную раму и стал тянуть ее на себя, пока шедевр не сорвался со стены и не рухнул на семидесятилетнего старика Соньера, погребя его под собой.

Как и предполагал Соньер, неподалеку с грохотом опустилась металлическая решетка, преграждающая доступ в этот зал. Паркетный пол содрогнулся. Где-то вдалеке завыла сирена сигнализации.

Несколько секунд куратор лежал неподвижно, хватая ртом воздух и пытаясь сообразить, на каком свете находится. Я все еще жив. Потом он выполз из-под полотна и начал судорожно озираться в поисках места, где можно спрятаться.

Голос прозвучал неожиданно близко:

– Не двигаться.

Стоявший на четвереньках куратор так и похолодел, потом медленно обернулся.

Всего в пятнадцати футах от него, за решеткой, высилась внушительная и грозная фигура его преследователя. Высокий, широкоплечий, с мертвенно-бледной кожей и редкими белыми волосами. Белки глаз розовые, а зрачки угрожающего темно-красного цвета. Альбинос достал из кармана пистолет, сунул длинный ствол в отверстие между железными прутьями и прицелился в куратора. – Ты не должен бежать, – произнес он с трудно определимым акцентом. – А теперь говори: где оно?

– Но я ведь уже сказал, – запинаясь, пробормотал куратор, по-прежнему беспомощно стоявший на четвереньках. – Понятия не имею, о чем вы говорите.

– Ложь! – Мужчина был неподвижен и смотрел на него немигающим взором страшных глаз, в которых поблескивали красные искорки. – У тебя и твоих братьев есть кое-что, принадлежащее отнюдь не вам.

Куратор содрогнулся. Откуда он может знать?

– И сегодня этот предмет обретет своих настоящих владельцев. Так что скажи, где он, и останешься жив. – Мужчина опустил ствол чуть ниже, теперь он был направлен прямо в голову куратора. – Или это тайна, ради которой ты готов умереть?

Соньер затаил дыхание.

Мужчина, слегка запрокинув голову, прицелился.

Соньер беспомощно поднял руки.

– Подождите, – пробормотал он. – Я расскажу все, что знаю. – И куратор заговорил, тщательно подбирая слова. Эту ложь он репетировал множество раз и всякий раз молился о том, чтобы к ней не пришлось прибегнуть.

Когда он закончил, его преследователь самодовольно улыбнулся:

– Да. Именно это мне говорили и другие.

Другие? – мысленно удивился Соньер.

– Я их тоже разыскал, – сказал альбинос. – Всю троицу. И они подтвердили то, что ты только что сказал.

Быть того не может! Ведь истинная личность куратора и личности трех его senechaux[2] были столь священны и неприкосновенны, как и древняя тайна, которую они хранили. Но тут Соньер догадался: трое его senechaux, верные долгу, рассказали перед смертью ту же легенду, что и он. То была часть замысла.

Мужчина снова прицелился.

– Так что, когда помрешь, я буду единственным на свете человеком, который знает правду.

Правду!.. Куратор мгновенно уловил страшный смысл этого слова, весь ужас ситуации стал ему ясен. Если я умру, правды уже никто никогда не узнает. И он, подгоняемый инстинктом самосохранения, попытался найти укрытие.

Грянул выстрел, куратор безвольно осел на пол. Пуля угодила ему в живот. Он пытался ползти… с трудом превозмогая страшную боль. Медленно приподнял голову и уставился сквозь решетку на своего убийцу.

Теперь тот целился ему в голову.

Соньер зажмурился, страх и сожаление терзали его.

Щелчок холостого выстрела эхом разнесся по коридору.

Соньер открыл глаза.

Альбинос с насмешливым недоумением разглядывал свое оружие. Хотел было перезарядить его, затем, видно, передумал, с ухмылкой указал на живот Соньера:

– Я свою работу сделал.

Куратор опустил глаза и увидел на белой льняной рубашке дырочку от пули. Она была обрамлена красным кольцом крови и находилась несколькими дюймами ниже грудины. Желудок! Жестокий промах: пуля угодила не в сердце, а в живот. Куратор был ветераном войны в Алжире и видел немало мучительных смертей. Еще минут пятнадцать он проживет, а кислоты из желудка, просачиваясь в грудную полость, будут медленно отравлять его.

– Боль, она, знаете ли, на пользу, месье, – сказал альбинос. И ушел.

Оставшись один, Жак Соньер взглянул на железную решетку. Он был в ловушке, двери не откроют еще минут двадцать. А ко времени, когда кто-нибудь подоспеет на помощь, он будет уже мертв. Но не собственная смерть страшила его в данный момент.

Я должен передать тайну.

Пытаясь подняться на ноги, он видел перед собой лица трех своих убитых братьев. Вспомнил о поколениях других братьев, о миссии, которую они выполняли, бережно передавая тайну потомкам.

Неразрывная цепь знаний.

И вот теперь, несмотря на все меры предосторожности… несмотря на все ухищрения, он, Жак Соньер, остался единственным звеном этой цепи, единственным хранителем тайны.