– Да. – В голосе секретаря звучала некоторая настороженность. – Хотя, должен признаться, нас удивила эта просьба. Она показалась… – Опасной, – закончил за него один из кардиналов. – Вы уверены, что не хотите, чтобы мы переправили вам все это каким-либо другим путем? Сумма просто огромная.

Свобода дорого стоит.

– Моя безопасность волнует меня меньше всего. Бог поможет.

Но во взглядах мужчин читалось сомнение.

– Здесь именно столько, сколько я просил?

Секретарь кивнул:

– Облигации крупного достоинства на предъявителя, выписанные Банком Ватикана. Принимаются как наличные по всему миру.

Арингароса подошел к столу и открыл портфель. Внутри две толстые стопки облигаций, каждая скреплена лентой и проштампована печатью Ватикана. И надпись тоже на месте, «PORTATORE», – она означает, что погасить или выкупить эти облигации вправе человек, владеющий ими в данный момент.

В позе секретаря ощущалась напряженность.

– Должен заметить, епископ, все мы чувствовали бы себя спокойнее, если б эти средства были в наличных.

Да столько наличных мне не унести, подумал Арингароса. Закрыл портфель и сказал:

– Облигации равноценны наличным. Это ваши слова.

Кардиналы обменялись беспокойными взглядами, потом один из них заметил:

– Да, но эти облигации легко проследить. Они неминуемо выведут на Банк Ватикана.

Арингароса едва сдержал улыбку. По этой-то причине Учитель и посоветовал ему взять деньги именно в виде облигаций Банка Ватикана. Своего рода страховка. Теперь мы все крепко повязаны.

– Это вполне законная форма сделки, – возразил он. – Ведь «Опус Деи» является прелатурой Ватикана, и его святейшество вправе распределять деньги как считает нужным и удобным. Никакого закона мы не нарушаем.

– Да, это так, и все же… – Секретарь всем телом подался вперед, стул жалобно скрипнул под его тяжестью. – Мы не знаем, как вы намерены распорядиться этими фондами. И если возникнет какое-либо недоразумение…

– С учетом того, что вы от меня требуете, – перебил его Арингароса, – как я поступлю с этими деньгами, не ваша забота.

В комнате повисла долгая и напряженная пауза.

Они прекрасно понимают, что я прав, подумал Арингароса.

– А теперь вы, вероятно, хотите, чтобы я подписал какие-то бумаги?

Его собеседники с такой готовностью подтолкнули к нему бумаги, точно желали поскорее избавиться от него.

Арингароса взглянул на лежавшие перед ним листки. На каждом красовалась папская печать.

– Они идентичны той копии, которую вы мне послали?

– Разумеется.

Арингароса удивился: подписывая документы, он не ощущал никаких эмоций. Зато сидевшие за столом трое мужчин явно испытывали облегчение.

– Благодарю вас, епископ, – сказал секретарь. – Ваши услуги Церкви никогда не будут забыты.

Епископ приподнял портфель, словно взвешивая силу и власть заключенных в нем денег. Какое-то время все четверо молча смотрели друг на друга, точно собирались сказать что-то еще, но затем передумали. Арингароса развернулся и направился к двери.

– Епископ! – окликнул его один из кардиналов, когда он уже собирался переступить порог.

Арингароса замер, потом медленно обернулся:

– Да?

– Куда вы теперь направляетесь?

Арингароса почувствовал, что вопрос продиктован скорее чисто духовным интересом, а не простым любопытством. Но он не собирался обсуждать вопросы морали в столь поздний час.

– В Париж, – коротко ответил он и вышел.

Депозитарный банк Цюриха работал круглые сутки и предоставлял весь современный набор услуг по анонимному обслуживанию клиентов в лучших традициях швейцарских банков. Имея свои отделения в Цюрихе, Куала-Лумпуре, Нью-Йорке и Париже, банк за последние годы значительно расширил сферу услуг и, помимо всего прочего, располагал сейфами для хранения ценностей с анонимным компьютерным кодом доступа.

Основной доход поступал именно от этого старейшего в мире изобретения – анонимных депозитарных ячеек, или сейфов. Клиенты, желающие сберечь какие-либо ценности, от акций и облигаций до ценных полотен, могли разместить здесь свое имущество, не называя имен и фамилий. При этом обеспечивалась многоступенчатая защита с использованием самых современных высоких технологий. Забрать свое имущество из ячеек тоже можно было в любое время и совершенно анонимно.

Софи остановила машину перед зданием банка. Лэнгдон оглядел его и понял, что Депозитарный банк Цюриха – заведение серьезное. Здание являло собой прямоугольник без окон, казалось, отлитый из толстой пуленепробиваемой стали. Напоминавшее гигантский металлический кирпич строение было максимально удалено от дороги, и фасад его украшал переливающийся неоновым светом крест, укрепленный на высоте футов пятнадцати.

Репутация швейцарских банков, обеспечивающих высшую степень надежности и секретности, позволила этой стране получать огромные доходы именно от банковских операций. Особенно их услуги ценились в сфере дельцов от искусства, поскольку именно в швейцарских банках воры и жулики всех мастей могли хранить похищенные ценности, если понадобится, долгие годы, до тех пор пока не утихнут страсти вокруг их исчезновения. Специальные законы защищали депозитные сейфы от чрезмерно любопытной полиции, а деньги, хранившиеся на счетах, были привязаны лишь к цифровым шифрам, а не конкретным именам. И воры могли спать спокойно, зная, что украденные ими ценности находятся в полной безопасности и что никто никогда не выследит по ним их самих.

Софи остановила машину перед внушительными воротами, перекрывавшими доступ к подъезду – забетонированному пандусу, огибавшему здание. Глазок размещенной над воротами видеокамеры смотрел прямо на них, и у Лэнгдона возникло неприятное ощущение, что в отличие от видеокамер Лувра эта самая настоящая, все видит и все фиксирует.

Софи опустила стекло и осмотрела электронное табло, закрепленное у ворот. На экране высвечены надписи с указателями на нескольких языках. Верхняя строка на английском:

ВСТАВИТЬ КЛЮЧ

Софи достала из кармана золотой ключ с крестом. Под экраном виднелось небольшое отверстие треугольной формы.

– Что-то подсказывает мне: наш ключ подойдет, – заметил Лэнгдон.

Софи вставила ключ в отверстие, протолкнула его внутрь до упора. По всей видимости, поворачивать ключ не следовало: стальные ворота тут же поползли в сторону. Софи сняла ногу с тормоза и проехала по пандусу до вторых ворот. Первые ворота тут же закрылись за ними, машина оказалась запертой, точно корабль в шлюзе.

По спине у Лэнгдона пробежали мурашки. Остается надеяться, что и вторые ворота тоже откроются.

На втором табло те же надписи на нескольких языках.

ВСТАВИТЬ КЛЮЧ

Софи вставила ключ, и ворота немедленно отворились. Несколько секунд спустя их автомобиль уже катил по пандусу, который привел его в подземный гараж.

Помещение было небольшое, рассчитанное максимум на дюжину машин, и в нем царил полумрак. В дальнем его конце Лэнгдон разглядел вход в здание. По серому бетонному полу тянулся красный ковер, словно приглашая посетителей к высокой двери, сделанной, как показалось на первый взгляд, из цельного куска металла.

Добро пожаловать, а посторонним вход воспрещен, подумал Лэнгдон.

Софи остановила машину недалеко от двери и выключила мотор.

– Оружие, наверное, лучше оставить здесь.

С радостью, подумал Лэнгдон и сунул револьвер под сиденье.

Они вышли из машины и зашагали по красному ковру к неприступной на вид двери. Никаких ручек на ней не было, но на стене рядом виднелось уже знакомое треугольное отверстие. И никаких табло с указателями на сей раз.

– Это уже только для своих, – заметил Лэнгдон. Софи нервно хихикнула.

– Что ж, вперед! – Она вставила ключ в отверстие, дверь открылась внутрь с тихим гулом. Софи с Лэнгдоном обменялись взглядами и вошли. Дверь с тихим стуком тут же затворилась.