Софи удивилась:

– А если кто-то приедет один, без пассажира?

– Ой, не спрашивайте. – Лэнгдон уже был знаком с причудами Тибинга. – Он предпочитает, чтоб все было как у него на родине.

Софи опустила стекло.

– Знаете, Роберт, лучше вы сами с ним поговорите.

Лэнгдон придвинулся к Софи и, перегнувшись через нее, надавил на кнопку домофона. В ноздри ему ударил терпкий аромат духов Софи, только тут он осознал, что находится слишком близко. Он ждал, из маленького микрофона доносились звонки. Наконец там послышался щелчок, и раздраженный голос произнес по-английски с сильным французским акцентом:

– Шато Виллет. Кто там?

– Роберт Лэнгдон, – ответил Лэнгдон. Теперь он почти лежал у Софи на коленях. – Я друг сэра Лью Тибинга. Мне нужна его помощь.

– Хозяин спит. Я тоже спал. А что у вас за дело?

– Сугубо личное. Но оно его очень заинтересует.

– Тогда уверен, он будет счастлив принять вас прямо с утра.

– Но это крайне важно, – продолжал настаивать Лэнгдон.

– Сон для сэра Лью тоже важен. Если вы его друг, то должны знать: здоровье у него слабое.

В детстве сэр Лью Тибинг переболел полиомиелитом, а теперь носил на ногах специальные скобы и передвигался на костылях. Но во время последней встречи он произвел на Лэнгдона впечатление такого живого и яркого человека, что тот почти не заметил этого его увечья.

– Будьте так добры, передайте ему, что я нашел новую информацию о Граале. Информацию настолько важную, что до утра никак нельзя ждать.

В микрофоне надолго воцарилась тишина.

Лэнгдон с Софи ждали, мотор фургона работал вхолостую.

И вот наконец прорезался голос:

– Должен вам заметить, любезный, вы, очевидно, и здесь живете по гарвардскому времени.

Лэнгдон расплылся в улыбке, он узнал характерный британский акцент. Голос бодрый, жизнерадостный.

– Лью, ради Бога, простите за то, что беспокою вас в столь неподходящий час.

– Слуга сообщил мне, что вы хотите поговорить о Граале.

– Подумал, что только это поможет поднять вас с постели.

– И оказались правы.

– Есть шанс, что откроете ворота старому доброму другу?

– Тот, кто пребывает в поисках истины, больше чем просто друг. Это брат.

Лэнгдон выразительно покосился на Софи. Тибинг обожал высказывания в духе античного театра.

– Ворота-то я открою, – провозгласил Тибинг, – но прежде должен убедиться, что вы пришли ко мне с чистым сердцем и лучшими намерениями. Это испытание. Вы должны ответить на три вопроса.

Лэнгдон тихонько застонал, потом шепнул Софи:

– Видите, я говорил. Тот еще типчик.

– Вопрос первый, – торжественно начал Тибинг. – Что вам подать: кофе или чай?

Лэнгдон знал, как относится Тибинг к чисто американской манере без конца пить кофе.

– Чай, – ответил он. – «Эрл Грей».

– Отлично! Второй вопрос. С молоком или сахаром?

Лэнгдон колебался.

– С молоком, – шепнула Софи ему на ухо. – Я знаю, англичане предпочитают с молоком.

– С молоком, – ответил Лэнгдон. Пауза.

– И сахаром?

Тибинг не ответил.

Так, погодите-ка! Теперь Лэнгдон вспомнил горьковатую на вкус бурду, которой его угощали здесь во время последнего визита. И понял, что вопрос с подвохом.

– Лимон! – воскликнул он. – Чай «Эрл Грей» с лимоном.

– Поздравляю, – насмешливо ответил Тибинг. – И наконец должен задать самый последний и страшный вопрос. – Он выдержал паузу, потом произнес зловещим и загадочным тоном: – В каком году в последний раз гребец парными веслами из Гарварда обошел такого же гребца из Оксфорда в Хенли?

Лэнгдон понятия не имел, но понимал, что и этот вопрос с подвохом.

– Да ни в каком, потому что таких состязаний не было вовсе.

Щелкнул замок, ворота отворились.

– Вы чисты сердцем, мой друг. Можете пройти.

– Месье Берне! – В голосе ночного дежурного Депозитарного банка Цюриха явственно чувствовалось облегчение. Он сразу узнал голос президента по телефону. – Куда вы пропали, сэр? Полиция еще здесь, все ждут только вас!

– У меня небольшие проблемы, – ответил президент банка расстроенным тоном. – Нужна ваша помощь, немедленно!

У тебя не одна небольшая проблема, а сразу несколько, подумал дежурный. Полиция окружила банк и угрожала, что скоро пожалует сам капитан судебной полиции с ордером на обыск.

– Чем могу помочь, сэр?

– Бронированная машина номер три. Мне необходимо срочно найти ее.

Дежурный растерялся и взглянул на расписание доставок.

– Она здесь, сэр. Внизу, в погрузочном отсеке гаража.

– Ничего подобного! Фургон угнали двое типов, которых как раз и разыскивает полиция.

– Что? Но как им удалось выехать?

– Не хочу вдаваться в подробности по телефону, но складывается ситуация, которая может нанести огромный ущерб нашему банку.

– Что я должен делать, сэр?

– Я бы хотел, чтобы вы задействовали сигнальное поисковое устройство фургона.

Взгляд ночного дежурного упал на распределительную коробку, находившуюся на другом конце комнаты. Как и большинство бронированных машин, каждый фургон банка был оборудован специальным контрольным устройством слежения, которое можно было привести в действие на расстоянии. Управляющему лишь раз пришлось включить эту сигнальную систему, когда один из фургонов остановили на дороге и угнали. И сработала она, следовало признать, безотказно. Службам безопасности тут же удалось определить местонахождение фургона и передать координаты властям. Впрочем, как чувствовал дежурный, сегодня ситуация складывалась несколько иначе, президент рассчитывал на большую приватность.

– А вы знаете, сэр, что если я активирую эту систему, передатчик тут же уведомит власти, что у нас проблема?

Берне на несколько секунд погрузился в молчание.

– Да, я знаю. И все равно выполняйте. Фургон номер три. Я подожду. Мне нужно точно знать, где эта машина. Как только получите, сообщите мне.

– Слушаюсь, сэр.

Тридцать секунд спустя в сорока километрах от банка ожил и замигал спрятанный в шасси бронированного фургона крошечный передатчик.

Лэнгдон с Софи ехали в фургоне к замку по обсаженной тополями длинной аллее. Наконец-то Софи могла немного расслабиться и вздохнуть спокойно. Какое облегчение знать, что после всех приключений и скитаний тебя ждет радушный прием в имении добродушного и веселого иностранца!

Они свернули на круг возле дома, и перед ними предстало Шато Виллет. Трехэтажное здание метров шестидесяти в длину, не меньше, фасад из грубого серого камня освещен специальной наружной подсветкой. Он резко контрастировал с изысканным пейзажем, садами и прудом с зеркальной поверхностью.

В окнах начал загораться свет.

Лэнгдон не подъехал, а свернул к главному входу, на специально оборудованную стоянку под сенью вечнозеленых деревьев.

– Так меньше риска, что нас заметят с дороги, – объяснил он. – Да и Лью не будет удивляться тому, что мы прибыли на изрядно помятом бронированном фургоне.

Софи кивнула.

– Что делать с криптексом? – спросила она. – Наверное, оставлять его в машине не стоит. Но если Лью увидит, то наверняка захочет знать, что это такое.

– Не беспокойтесь, – ответил Лэнгдон. Он снял твидовый пиджак и, выйдя из машины, завернул в него шкатулку. Получился сверток, напоминавший запеленатого младенца.

Софи посмотрела с сомнением:

– Как-то подозрительно выглядит.

– Сэр Тибинг не из тех, кто открывает гостям двери. Он любит торжественно обставлять свое появление. Войдем, и я найду, где это спрятать, перед тем как появится хозяин. – Он на секунду умолк. – Вообще-то должен предупредить вас заранее. У сэра Лью весьма своеобразное чувство юмора… которое многие находят странным.

Но Софи сомневалась, чтобы с учетом всех сегодняшних событий что-то еще могло ее удивить.