— Железная дорога, — повторила я. — Центральная. Гранд-сентрал[22]. — Я с надеждой посмотрела на него, но он ничего не понимал. — Ну же, Страйкер. Подсказка указывает на Гранд-сентрал. А пятнадцать — это номер шкафчика в камере хранения.

— Сомневаюсь, — проговорил Страйкер задумчиво, совершенно испортив мое торжество. — Они наверняка закрыли камеры хранения после одиннадцатого сентября.

— Но я их там видела. Я совершенно уверена. И даже если там нет автоматических камер хранения, то должно быть место, где принимают багаж, как на железнодорожных станциях в Европе.

— А может быть, речь идет о номере поезда или платформы или о множестве других вещей.

Пришлось признать, что он прав. Честно говоря, теперь, когда я вслух изложила свою новую теорию, она уже не казалась мне убедительной. Но другой у меня не было, и я не собиралась так легко от нее отказываться. В любом случае я решила поехать на Гранд-сентрал.

Мы моментально оделись. Я подхватила сумочку, а Страйкер — компьютер, на всякий случай, и мы выскочили в коридор. Как только мы оказались возле лифта, его двери распахнулись. Я автоматически проверила каждое лицо, чтобы не пропустить Линкса.

В следующий раз двери лифта открылись на первом этаже. Страйкер схватил меня за локоть, оттянул в сторону и позволил всем остальным выйти из лифта. Затем он вышел сам и огляделся, закрывая меня своим телом. Я вдруг поняла, как чувствуют себя знаменитости и крупные политики. Их всегда кто-то преследует, а вокруг теснятся телохранители. В моей жизни был короткий период, когда я воображала, будто я Бритни Спирс. Я не пою, так что эта возможность полностью исключается (впрочем, кое-кто может возразить, что Бритни тоже не умеет петь). Но в данный момент я была рада, что у меня нет таланта. Если так живут знаменитости, то мне это не по нраву.

Лифты «Плазы» выходят в главный вестибюль, образуя линию, перпендикулярную конторке портье. Мы вышли из лифта, и я повернула налево.

Он был здесь! Прямо перед нами. Стоял у конторки и говорил с портье. Я не видела его лица, но узнала голос. Голос, который угрожал мне возле дома Тодда. Голос, который в этот момент спрашивал, в каком номере я остановилась.

— Мелани Линн Прескотт, — говорил он. — Она меня ждет.

— Сожалею, сэр. Я проверил. Она у нас не останавливалась.

— А как насчет Мэтью Страйкера? Страйкер обхватил меня за плечо и оттащил

меня в сторону, убирая из поля зрения Линкса. Мы спрятались за витриной ювелирного магазинчика, на которой мерцали бриллианты, словно маяки в мире богатых и знаменитых.

Сразу после этого Линкс слегка переместился, и я вновь его увидела. Он выглядел ужасно разозленным.

Очевидно, Страйкер понял, что я его вижу, поскольку наклонился вперед, закрывая меня собой.

— Мы молодожены, — прошептал он. — Мы не можем оторваться друг от друга. Поцелуй меня.

Я не колебалась. Конечно, это была не лучшая маскировка, но в тот момент нам некуда было деваться. Возможно, я верила, что Страйкер меня защитит. Или полагала, что если уж мне суждено умереть, то лучше умереть счастливой. Не знаю, я не пыталась анализировать. Я лишь наклонилась вперед, и мы поцеловались.

Мне хотелось бы сказать, что тепло его губ наполнило меня радостью и я забыла обо всех своих проблемах. Забыла, что на мне уже стоит метка смерти. Забыла, что я живу в воплощенном кошмаре.

Но ничего подобного.

Возможно, наверху, в душе, он и сумел отвлечь меня от мрачной реальности, на несколько волшебных мгновений заставив забыть обо всем, но здесь, когда опасность была совсем рядом, я едва ли заметила, что наши губы соприкоснулись. Не сомневаюсь, что у нас получился чудесный поцелуй, но я его не оценила. Мне пришлось призвать всю свою волю, чтобы не вырваться из сильных рук Страйкера и не побежать в противоположном направлении, чтобы оказаться как можно дальше от Линкса.

Разумеется, я этого не сделала, но не могу сказать, сколько длился наш поцелуй. Казалось, целую вечность. Пока наш поцелуй продолжался, я почти не замечала контакта между нами, но как только он закончился, с ужасом ощутила, что наши губы больше не соприкасаются. Страйкер был моим спасением, и, хотя он все еще находился совсем рядом, я вдруг почувствовала себя беззащитной.

— Пойдем, — сказал он.

Я кивнула и пошла за ним по широкому коридору направо, оставив слева сверкающие витрины роскошных магазинов «Плазы». Мы свернули за угол, и Страйкер замер на месте. Через полсекунды я поняла, в чем дело. Линкс стоял в фойе, держа в руке незажженную сигарету. У него было хмурое лицо. Он не видел нас, но я успела заглянуть в его глаза. Мое первое впечатление оказалось верным. То были опасные глаза. Опасные и возбужденные. Он вышел на охоту. Линкс не просто играл в игру, он наслаждался процессом. Ему нравилось участвовать в этом извращенном представлении, которое давало ему ощущение власти. Почему бы и нет? Ведь именно он охотник. Не ему на лбу нарисовали большую красную мишень.

Для Линкса все это было большим аттракционом. Но так ли это? Играл ли он только для того, чтобы пощекотать себе нервы, или здесь скрывается что-то еще?

И что он получит в случае победы?

Кстати, а что получу я, если одержу верх?

Жизнь, естественно. Но у меня сложилось впечатление, что тот, кто дергал нас за ниточки, расценивал жизнь не как настоящий приз, а лишь как одно из условий игры. Что-то поджидало меня на конце радуги. В виртуальном мире это деньги. А здесь? Я не знала. Но, черт побери, я собиралась задержаться подольше, чтобы выяснить, в чем тут дело.

— Он нас видел? — спросила я, когда Страйкер втолкнул меня в симпатичный бар внутри отеля, расположенный на достаточном удалении от нашего преследователя.

— Думаю, нет, — ответил Страйкер, пробираясь через вечернюю толпу к деревянной стойке, куда стремились и другие посетители бара.

— Как он нас нашел? — спросила я. — Ты ведь зарегистрировался не под своим именем?

— Конечно, миссис Джонсон. — Мускул на его щеке дрогнул. — Возможно, мы ведем нашу игру в вакууме, а он — нет. Тот, кто стоит за игрой, наблюдает за нами. Вероятно, он получает информацию о нас после того, как мы находим очередную подсказку: машину, водный маршрут.

— Они выследили нас здесь и сообщили Линксу, — сказала я, дополняя общую картину.

Похоже на то.

— Вот свинство, — проворчала я. — Это нечестно.

— Оставайся здесь, — сказал он. — Постарайся не привлекать внимания. И будь осторожна.

— Ты меня бросаешь?

— Ненадолго. — Страйкер поцеловал меня в лоб. — Он нас не видел, значит, у нас появилось преимущество. И мне известен один надежный способ покончить с этим.

Он засунул руку под пиджак, и я увидела, как блеснул металл пистолета.

Я испуганно огляделась по сторонам, уверенная, что сейчас в отеле поднимется тревога.

— Неужели ты собираешься…

— Да, черт возьми, — ответил он.

Я хотела возразить, но решила промолчать. Я не стала бы горевать, если бы он сломал Линксу коленную чашечку, чтобы получить от него информацию. Проклятие, я даже не была бы против, если бы Страйкер снес ему голову. Я бы и сама так поступила, если бы не была уверена, что промахнусь и сделаю дырку в одной из роскошных стен «Плазы». Однако гибель Страйкера в мои планы совсем не входила. Линкс уже успел доказать, что он очень опасен.

Впрочем, Страйкер тоже не подарок. И у меня появилось ощущение, что я оскорблю его до глубины души, если попрошу никуда не ходить и признаюсь, что боюсь за его жизнь.

Пришлось оставить свои сомнения при себе.

— Поторопись, — вот и все, что я себе позволила.

Страйкер кивнул и с непроницаемым видом передал мне сумку с компьютером.

— Никуда не уходи, — сказал он с кривой усмешкой.

И исчез. Я огляделась, решая, где лучше устроиться, и в конце концов выбрала место возле дальней стойки бара, откуда просматривалось почти все внутреннее пространство, а также главный вход в отель. Слева находился еще один вход, через который можно было попасть на 59-ю улицу, — в эту сторону у меня также был хороший обзор. Оставалась только одна мертвая зона — у меня за спиной, где в дальнем углу бара стояла пара столиков. Несколько мгновений я изучала лица сидящих там людей и, только убедившись в том, что они пришли сюда выпить и не жаждут моей крови, уселась на высокий табурет.