Отведенное время они провели в напряжении. Сейчас многое выяснится. Телефон может оказаться под землей или в воде, это выдадут ослабленные сигналы или их полное отсутствие, тогда сбудутся самые худшие предположения. Он может оказаться у постороннего человека, тогда надо целенаправленно работать с ним, и если правильно и настойчиво спросить, то можно получить вполне информативный ответ. А если повезет, то можно получить положительный результат и без особого труда, даже не выходя из кабинета, установить местонахождение пропавшей девушки. Причем это не помешает включить в отчет якобы выполненные советы заказчика. Ему это будет только приятно.

Через десять минут Фокин повторил звонок, выслушал ответ, поблагодарил и положил трубку.

— Ну? — нетерпеливо спросил Клевец.

— С сегодняшней ночи аппарат находится в Тиходонске, — торжественно объявил Фокин. — Думаю, вместе с хозяйкой. Скорей всего, девушка просто сбежала от этого типа!

Детективы с облегчением вздохнули.

— Надо лететь, — сказал Фокин. — У меня есть в Тиходонске один проверенный человек, из наших. Комитетский ветеран. Сейчас работает в службе безопасности банка. В случае чего он нам поможет.

— Это кстати! — пробурчал Клевец, пристегивая к поясу оперативную кобуру со служебным «ИЖ-71».

Внешне пистолет ничем не отличался от «Макарова», но имел патрон на один миллиметр короче, в связи с чем переходил в другую категорию и состоял на вооружении частных охранников.

— Где разрешение? — Он порылся в столе. — А, вот оно. Сейчас лететь с оружием — целый геморрой!

Надев дутую спортивную куртку и натянув на голову черную облегающую шапочку, Клевец взял портфель с необходимыми вещами и посмотрел на напарника.

— Как фамилия этого твоего ветерана?

У Фокина оружия не было: судимым лицензии не выдавались, поэтому ему на сборы потребовалось еще меньше времени.

— Я когда-то работал с ним по одному делу, лет десять назад. — Фокин тоже облачился в черную спортивную куртку. — По линии контрразведки. Ходаков его фамилия.

Через два часа напарники вылетели в Тиходонск.

Тиходонск, левый берег

Дона, база отдыха «Фрегат»,

4 октября 2004 года,

19 часов 11 минут.

Острые крепкие зубы, еще ни разу не встречавшиеся с бормашиной или другим стоматологическим инструментом, хрустко вгрызлись в сочный соленый огурец. Чавканье разносилось на несколько метров, но вокруг никого не было, и никто не упрекал Заурбека в чревоугодии. Он сидел на скамейке в красивой желтой беседке и держал под контролем ворота и причал, откуда могли появиться нежданные гости. Хотелось есть, но ужин задерживался: хозяин беседовал со странным чужаком, к которому проявил столь неожиданное внимание и в судьбу которого столь неожиданно вмешался. Поэтому он позаботился о себе сам, захватив на пост банку с соленьями и батон. Это несколько скрашивало тяготы караульной службы. Ильясу, который присматривал за VIP-коттеджем с другой стороны, приходилось сложнее, тем более что его прохватывало резким ветром с Дона.

В комфортабельной гостиной двухэтажного коттеджа было уютно: камин, на стенах висели кабаньи головы и казачьи шашки, на полу лежали толстые ковры. За пустым деревянным столом сидели напротив друг друга Алик, он же Гепард, он же международный террорист Вахит Бекмурзаев, и Сергей Лапин, он же Макс Карданов, он же Макс Томпсон.

— Так я ему и сказал: «Ничего не знаю, ничего не видел!» Потом вышел на улицу, а тут понеслось — опять нападение, опять стрельба, какие-то люди меня спасают, сажают в машину — а там ты! Откуда ты взялся, Гепард?

Макс рассказал практически всю правду, начиная со странных ощущений после просмотра «Оперативного псевдонима» до допроса у Петрова. Он рассказал и о бойне на «Одинокой Звезде», и о драке на Богатяновке, и о перестрелке на Мануфактурном. Только об одном он ничего не сказал — о посещении Тиходонского Управления ФСБ. В принципе, изложенные им факты очевидны и легко проверяемы.

Но лицо Гепарда непроницаемо. Он молчит. В тягостной тишине только трещат дрова в камине.

— Очень много случайностей. Так не бывает! — наконец говорит он.

— Не бывает! — соглашается Макс. — Ты знал, где я нахожусь?

— Нет, — Алик покачал головой.

— А я знал, где ты находишься? Алик опять покачал головой. — Нет.

— А я по своей воле в твою машину полез? — Макс задавал вопросы, как гвозди забивал.

Гепард снова покачал головой.

— Нет.

— Значит, случайность! Хотя их и не бывает. То, что в Гондурасе у меня оказалась противозмеиная сыворотка, тоже чистая случайность?

Лицо террориста осталось таким же мрачным.

— Я помню. Ты спас мне жизнь. Но это мало что значит. На свете часто так: сегодня друзья, завтра — враги! А мы с тобой никогда не были друзьями.

— Но и врагами никогда не были!

— И врагами.

Бекмурзаева мучили сомнения: опытный и осторожный человек не верит в совпадения и случайности, но встреча с Максом явно случайна! Он пытался найти хоть одно объяснение, опровергающее этот факт, но ничего не выходило. Таких фактов не было.

— Непонятного с тобой много, — задумчиво проговорил Алик, перебирая четки из темного граната. — Как ты оказался в Тиходонске, кто тебя пытался ликвидировать? Да еще так топорно!

— Это мне и самому непонятно.

— У нас один специалист есть, он мысли читает! — вдруг сказал Гепард. — Не боишься?

— Чего мне бояться, — Карданов пожал плечами. — Как хотите, так и проверяйте! Только у меня в башке такая каша! Меня ведь много раз зомбировали. И сейчас болит. Вроде как волнами накатывает. Боль вперемешку с каким-то звоном. И вообще… Неприятные какие-то ощущения.

— Разберемся. Про детектор лжи слышал?

— Приходилось.

— У нас он есть. Сейчас я поговорю с тобой еще раз, но вначале мы подключим тебя к этой штучке.

Через десять минут в VIP-коттедж пришел молодой чеченец с сумкой через плечо и «дипломатом» в руках.

— Али у нас голова! — гордо сказал Гепард. — Сразу на двух факультетах учится: психологическом и физико-математическом! Такие и будут управлять Россией!

Молодой человек чуть заметно улыбнулся. Из сумки он достал ноутбук, из чемоданчика — небольшой, размером с толстую книгу, блок с торчащими проводами. Присоединив компьютер к блоку, он присоединил блок к Максу. Для этого на концах проводов были датчики. Один вцепился Максу в палец, второй — в виде гофрированной трубки — обвил его грудь, третий укусил за мочку уха…

Он много раз проходил испытания на полиграфе, поэтому воспринимал происходящее достаточно буднично.

— Вы родились в Тиходонске? — задал Гепард первый вопрос. Макс знал их все наизусть. И про гомосексуализм, и про наркотики, и про контрразведку. Смысл испытания заключался в том, что организм тестируемого выдавал реакцию на ложные ответы, а детектор лжи их фиксировал по установленным параметрам: учащение пульса, изменение давления, повышенное потоотделение. Неискушенному человеку практически невозможно подавить предательские реакции. Но профессионалов этому специально обучают. Тем более в данном случае опасность представлял только один вопрос.

— Вы действительно жили в Англии? — Да.

— Вы по своей воле прибыли в Тиходонск?

— Нет.

— Вы убили четверых на рыбацкой шхуне?

Макс не знал, остались ли напавшие на него бандиты в живых, поэтому любой ответ мог вызвать подозрение. «Да» — но он не уверен, что они убиты. «Нет» — но он не уверен, что они остались в живых. Значит, и в том и в другом случае детектор зафиксирует признаки лжи. У любого, даже самого честного человека так бы и произошло. Но не у профессионального агента.

Макс представил распростертые тела бандитов. Конечно, если проткнуть человека клинком, то он умрет, а раз они лежат без признаков жизни, то они убиты! Важно самому поверить в правильность своего ответа.

— Да.

— На вас действительно нападали в Тиходонске? — Да.