Сотни глаз смотрели на него. Перед ними был Билл Тэнеман, живая легенда. Никто не желал бы оказаться на его месте, и тем не менее ему немного завидовали. Каждому хотелось бы вот так выйти на улицу, полную врагов, с таким грозным, решительным видом, как у него.

Том Бэнинг ожидал в салуне. Рядом с ним сидел Рэд Пикет. Они с точностью до минуты могли рассчитать, когда Тэнеман появится на улице. И вот его тень заслонила свет в двери салуна.

Снаружи возникла суета, послышалось шарканье ног, и салун наполнился людьми Бэнинга.

Билл Тэнеман посмотрел на них, взглянул на Бэнинга и Пикета, которые повернули головы в его сторону. Он стоял абсолютно спокойно, двигались только его глаза, настороженные и внимательные. Эти двое и еще не меньше десятка. Вступят ли эти десять в бой, если убрать тех двоих? Если вступят, то он, Тэнеман, наверняка последует за своими жертвами в могилу. Мрачная улыбка скользнула по его лицу.

— Ну что же, Том, — спокойно сказал Тэнеман. — Ты, я вижу, как обычно, прячешься за спину наемного убийцы.

Рэд Пикет чуть отодвинулся от бара. Он был готов вытащить револьвер… однако этого не сделал. Он смотрел в холодные серые глаза Билла Тэнемана, а секунды летели одна за другой.

— В любое время, Рэд.

Вот оно. Сейчас… Но тот словно застыл. Хотел вытащить револьвер, намеревался это сделать… но не делал.

У дверей возникло движение, и на пороге показался высокий седоусый человек. Голос у него был резкий и решительный.

— Немедленно прекратить!

Крупные капли пота выступили на лице Рэда Пикета. Не отрывая широко раскрытых глаз от лица Тэнемана, он отступил. Собираясь повернуться, заметил презрительный взгляд бармена. Бэнинг на него не смотрел.

Седоусый человек направился к бару, пройдя между Бэнингом и Тэнеманом.

— Я — судья Дэн Купер, — сказал он. — Давайте решать это дело без оружия.

Том Бэнинг кашлянул, прочищая горло. Он был бледен и испуган. Купер стал неторопливо объяснять ситуацию. Старым временам наступил конец. Бэнингу придется предстать перед судом. Купер предложил: если Бэнинг выполнит требования Тэнемана, он, Билл, станет просить для него снисхождения, но, так или иначе, его будут судить за убийство.

— Для того чтобы тебя арестовать, нужно будет вызвать шерифа. Ты, конечно, можешь попытаться бежать, однако, принимая во внимание твои возможности, думаю, предпочтешь предстать перед судом и защищаться.

Бэнинг, выходя из комнаты, столкнулся на пороге с Рэдом Пикетом.

— Ты уволен, — бросил он, не останавливаясь.

Рэд Пикет посмотрел на него, словно не понимая, а потом повернулся и, спотыкаясь, пошел из салуна. Солнце жарило ему спину, когда он медленно брел по улице. Он ни о чем не думал, ничего не чувствовал, просто шел и шел.

Открылась дверь, и в салун вошла Пенни.

— Билл? С тобой все в порядке?

Напряжение медленно отпускало этого крупного сильного человека.

— Все в порядке. Хочу пойти к себе и как следует отоспаться. Я бы… я бы хотел завтра встретиться с вами. Может, прогуляемся верхом, если вам захочется.

— С большим удовольствием, Билл. Только скажите когда.

Он устало улыбнулся и направился к лестнице.

Купер задумчиво смотрел то на одного, то на другую.

— У этого парня в жизни было много всякого, мисс, но он хороший человек. Я всегда это знал.

— И я тоже, — серьезно отозвалась она. — Я это поняла, увидев его рядом с Бетти… и еще поняла, что это мой человек.

На следующее утро тишину спокойной долины нарушил стук топоров, сопровождаемый проклятиями. Пятнадцать крутых ковбоев трудились над постройкой нового шестикомнатного дома для Бетти Таун.

ВЕРНОЕ РУЖЬЕ

Когда к рассвету Джим Торн преодолел перевал и, сгибаясь под шквалом проливного дождя, выехал из сосновой рощицы на горную террасу, он увидел сквозь серую завесу, как внизу, на равнине, пляшет яркий столб пламени.

«Великовато для походного костра, да и кто в такую непогоду стал бы разводить костер под открытым небом?» Горела станция Пересохший Ручей, с которой двадцать минут назад должен был отправиться дилижанс Анджелы.

Торн свернул с наезженной тропы и, рискуя свернуть себе шею, направил коня меж сосенками по склону, устланному скользким ковром хвои. Опасный спуск он закончил вскачь и тут же понесся напрямик по прерии, в стороне от дороги.

Жадные языки пламени еще лизали обуглившуюся древесину, но станция Пересохший Ручей прекратила существование. В дымящейся груде золы с той стороны, где был фасад здания, виднелись почерневшие ободья и ступицы колес.

От волнения пересохло в горле. Джим Торн остановил коня и осмотрелся, затем объехал пожарище кругом. Труп был всего один — мужчины, подпоясанного широким ремнем. Торну хватило одного беглого взгляда, чтобы узнать в нем станционного смотрителя Фреда Барлоу. Но где же Анджела? И где Эд Хантер, который должен был править лошадьми?

Неровная цепочка следов, отпечатавшихся в грязи, привела его в конюшню к телу Хантера. Бедняга был убит двумя выстрелами — первую пулю он получил в спину, когда побежал, вторую выпустили, добивая раненого.

Следов Анджелы пока не было.

По-прежнему в седле, он повернул назад. Покопавшись черенком вил в груде золы, оставшейся от повозки, Торн извлек на свет саквояж, из которого посыпались обгоревшие лоскуты женской одежды. Вещи принадлежали Анджеле.

Значит, все-таки она была здесь.

Он выпрямился в седле, не обращая внимания на потоки дождя. Анджела добралась до станции и погрузила багаж. Когда случилась беда, она, должно быть, уже сидела в дилижансе или вставала на подножку.

Апачи? Маловероятно. Вот уже почти год они не доставляли неприятностей, и к тому же труп Эда Хантера не был изуродован.

За подмогой ближе всего было ехать в Уайтуотер — пятнадцать миль к северу. Но с каждой минутой Анджелу увозили все дальше.

Развернув жеребца, Торн снова въехал в конюшню. Лошадей не было. Он нагнулся и стал разглядывать пол. С тех пор как начался дождь, здесь побывал, по крайней мере, один человек: на полу остались следы не успевшей высохнуть грязи.

Обычно в конюшне находились четыре лошади, но он мог с уверенностью сказать, что ночью здесь было оставлено восемь животных. Зная, что четыре из них принадлежали Барлоу и что подковы, которые тот ставил, имели характерную форму, Торн стал рассматривать следы.

Опознать по ним четырех ломовиков не составило труда. Три из четырех оставшихся лошадей оказались нездешними, но у последней на одном из копыт стояла подкова Барлоу. Стойла чужаков были чисты; это означало, что хозяева завели их сюда до грозы.

Барлоу нередко предоставлял свою конюшню проезжим незнакомцам, но раз у этой лошади была его подкова, значит, кто-то из его последних гостей бывал здесь и прежде.

Джим Торн подъехал к воротам и стал набивать трубку. Срываться с места и мчаться на помощь к Анджеле не имело смысла. Сперва нужно поразмыслить.

Те четверо приехали накануне. Анджела добралась сюда чуть раньше и, скорее всего, сразу легла спать. Очевидно, все было спокойно до прибытия утреннего дилижанса.

И Фред Барлоу, и Эд Хантер знали Анджелу. Оба были его давними приятелями и порядочными людьми. Оба были готовы в случае чего за нее вступиться. «Вот в этом-то и разгадка», — осенило Торна.

Его жена была не какой-нибудь там легкомысленной красоткой — она была надежна, чиста и верна. Но ее тело всегда притягивало взгляды мужчин. А что, если один из незнакомцев стал к ней приставать? Барлоу никому не позволил бы оскорблять женщину в его присутствии, равно как и Хантер, славившийся незаурядной храбростью.

Внезапно Джим Торн увидел полную картину происшедшего. В его душе не было и тени сомнения. Оттены и Фрейзер!

Полгода назад они пришли с гор Теннесси и обосновались на плато Полумесяца. Угрюмые, опасные люди, никогда не заводившие друзей, они вечно искали ссор и рыскали в поисках женщин.

«Серьезные ребята, — заметил однажды Барлоу. — Не знаю, откуда они взялись, но такие нигде не приживутся. А коли уйдут, оставят за собой не один труп».