Итак, Франческа снова вернулась под крышу Килмартин-Хауса, и семейство Стерлинг замкнулось там, как в коконе: Майкл отклонял все приглашения, обещая вновь начать выходить в свет и принимать, как только он устроится дома после своего долгого отсутствия. Три дамы время от времени появлялись в свете, и Франческа, хотя и ожидала града вопросов о новом графе, все же была поражена их количеством и многообразием.

Все просто с ума вдруг стали сходить по Веселому Повесе, тем более теперь, когда он стал человеком, окутанным тайной.

Ну и графом тоже, само собой. Не следовало забывать о титуле. Так же, как и о сотне тысяч фунтов, унаследованной им.

Франческа только головой качала, думая об этом. Воистину и сама романистка миссис Радклифф не смогла бы измыслить столь совершенного героя. Какое же столпотворение начнется, когда он поправится!

И вдруг он поправился.

Ну, может, не так уж и вдруг: приступы лихорадки неуклонно становились все слабее и короче. Но впечатление было такое, словно еще вчера он был изможденным и бледным, а на следующий день стал крепким и бодрым, самим собой, принялся бродить по дому и мечтать о том, чтобы выйти на солнышко.

— Хинин, — сказал Майкл и лениво пожал плечами, когда Франческа за завтраком сообщила ему, как он переменился внешне. — Я бы принимал это снадобье и шесть раз на дню, не будь оно столь гнусным на вкус.

— Следи за языком, Майкл, — заметила его мать, протыкая вилкой сосиску.

— А ты пробовала хинин, мама? — осведомился он.

— Разумеется, нет.

— А ты попробуй, — посоветовал он, — и мы посмотрим, каким языком ты заговоришь после этого.

Франческа прыснула в салфетку.

— А вот я попробовала, — объявила Джанет. Все взгляды обратились к ней.

— Неужели правда попробовала? — удивилась Франческа. Она сама так и не отважилась. Запах от хинина шел такой, что она всегда держала склянку плотно закрытой.

— Конечно, — отозвалась Джанет. — Мне стало любопытно. — И, повернувшись к Хелен, добавила: — Вкус действительно гнусный.

— Хуже, чем та омерзительная микстура, которую Кук заставлял нас пить в прошлом году от… от… э-э… — И Хелен послала Джанет взгляд, в котором ясно читалось: «Ты знаешь, о чем я».

— Гораздо хуже, — подтвердила Джанет.

— А ты его разводила? — поинтересовалась Франческа. Порошок полагалось смешивать с чистой водой, но она подумала, что Джанет, вероятно, просто положила немного порошка себе на язык.

— Конечно. А разве не надо было?

— Некоторые предпочитают смешивать хинин с джином, — сообщил Майкл.

Хелен содрогнулась.

— Вряд ли смесь окажется много хуже, чем джин сам по себе, — заметила Джанет.

— Все же, — сказала Хелен, — если уж смешивать лекарство со спиртным, то имеет смысл подобрать хороший сорт виски.

— И тем погубить хороший виски? — И Майкл положил себе добрую порцию яичницы.

— Ну не может этот хинин быть настолько противным! — воскликнула Хелен.

— Может, — отозвался Майкл.

— Правда-правда, — вмешалась Джанет. — Представить себе не могу, чтобы кто-то решился испортить таким образом виски. А вот джин как раз золотая середина.

— А ты пробовала и джин? — заинтересовалась Франческа. Ведь джин считался неподходящим напитком для представителей высших классов, тем более женщин.

— Пару раз, — призналась Джанет.

— А я-то думала, что знаю о тебе все, — негромко проговорила Франческа.

— И у меня есть за душой кое-какие тайны, — с беззаботным видом сообщила Джанет.

— Что за странная тема для застольного разговора, — веско заметила Хелен.

— Ты права, — поддержала ее Джанет и тут же обратилась к племяннику: — Майкл, как же я рада, что ты на ногах, и выглядишь прекрасно, и кажешься здоровым!

Он чуть наклонил голову, благодаря за комплимент. Тетка же, изящным движением промокнув губы салфеткой, продолжила:

— Но теперь ты должен посвятить себя обязанностям, которые налагает графский титул.

У Майкла вырвался стон.

— Ну не будь таким противным, — не отступала Джанет. — Не на дыбе же тебя пытать собираются. Я хотела только сказать, что тебе следует съездить к портному и заказать себе приличный гардероб.

— А нельзя мне добровольно выбрать дыбу? Пусть пропадает мое бедное тело.

— Восхищаюсь твоей жертвенностью, — отозвалась Джанет, — но полагаю, что твоему бедному телу можно найти применение получше.

Майкл посмотрел тетке прямо в глаза:

— Итак, посмотрим. Сегодня у меня по плану — это в первый день, когда я поднялся с одра болезни, заметьте, — встреча с премьер-министром в связи с тем, что я предполагаю занять свое место в парламенте, встреча с нашим поверенным, так как необходимо провести смотр наших финансов, а также я должен принять нашего главного управляющего, который, как мне сообщили, специально явился в Лондон с целью обсудить со мной состояние дел во всех семи наших поместьях. И куда, позвольте поинтересоваться, мне втиснуть портного?

Все три дамы потеряли дар речи.

— Может, уведомить премьер-министра, что встречу с ним я вынужден перенести на четверг? — спросил Майкл с кротким видом.

— Когда ты успел назначить все эти встречи? — поразилась Франческа и тут же устыдилась, что так явно выказала свое изумление таким его усердием в делах.

— Ты думала, что все эти десять дней я провел, праздно глядя в потолок?

— Да нет, — отозвалась Франческа. Хотя на самом-то деле она думала, что он проводил время за чтением. Она заняла бы себя книгой во время болезни.

Так как больше никто ничего говорить не стал, Майкл, складывая свою салфетку, сказал:

— Итак, с позволения дам будем считать, что мне предстоит сегодня нелегкий день.

Но не успел он подняться из-за стола, как Джанет сказала спокойно:

— Майкл, так насчет портного… Майкл замер на месте.

Джанет же улыбнулась племяннику самым милым образом и сказала:

— Полагаю, что к портному вполне можно съездить и завтра.

Франческе показалось, что она услышала, как Майкл скрипнул зубами.

А Джанет только чуть склонила голову набок.

— Тебе действительно необходим новый бальный наряд. Надеюсь, ты не собираешься пропустить бал у леди Бриджертон в честь ее дня рождения?

Франческа быстро сунула себе в рот кусок яичницы, чтобы Майкл не заметил ехидной улыбки, которая готова была заиграть на ее губах. До чего же хитра оказалась Джанет! Ведь день рождения ее матери — это именно то светское событие, которое Майкл сочтет своим долгом посетить. Любое другое приглашение он отклонил бы и глазом не моргнув.

Но приглашение Виолетты?

— Когда этот бал? — со вздохом спросил Майкл.

— Одиннадцатого апреля, — с очаровательной улыбкой сообщила ему Франческа. — И все будут на балу.

— Все?

— Все Бриджертоны. Майкл заметно повеселел.

— Ну и все остальные, — добавила Франческа, небрежно пожав плечами.

Он бросил на нее острый взгляд:

— Нельзя ли поподробнее, кто именно — «все»? Она встретилась с ним взглядом.

— Все.

Он опустился на свой стул.

— А не могу я получить временную отсрочку исполнения приговора?

— Конечно, можешь, — сказала Хелен. — Собственно, ты ее уже получил. На прошлой неделе. Основание — «малярия».

— А я-то так мечтал скорее выздороветь, — простонал Майкл.

— Не стоит так огорчаться, — сказала Джанет. — Уверена, ты прекрасно проведешь время.

— А может, к тому же познакомишься с какой-нибудь очаровательной дамой, — радостно добавила Хелен.

— Ах да, — буркнул Майкл. — А то, не дай Бог, я забуду, в чем именно состоит цель моего существования.

— Не такая уж и плохая цель, — заметила Франческа, не в силах упустить такой прекрасный шанс поддеть его.

— В самом деле? — отозвался он и вдруг повернул голову к ней. Глаза его оказались прямо напротив ее глаз с какой-то почти пугающей точностью, и у Франчески вдруг появилось очень неприятное чувство, что не следовало ей дразнить его.

— Ну да, — сказала она, потому что не отступать же было теперь.