— Иди к своим рыбоподобным друзьям, — велела Аруника монаху. — Расскажи Владычеству о претензиях Херцго Алегни на власть над Невервинтером. Посол будет знать, как лучше всего использовать Валиндру, чтобы помешать Алегни.

— Тэйцы снова должны напасть? — спросил Брат Антус. — Это твои рекомендации?

Аруника задумалась на мгновение, потом покачала головой.

— У Алегни не так много сил, — пояснила она. — После смерти Силоры Салм, мне кажется, ему будет трудно выпросить больше солдат у своих повелителей в Царстве Теней. Оставим все, как есть. К нам приближается нечто иное, нежели тэйцы и нетерезы, и было бы интересно посмотреть, чем все это закончится.

Брат Антус с любопытством взглянул на неё, но Аруника решила подразнить его, и не говорить о трио, убившем Силору, а также о том, где эта опасная группа скорее всего скрестит свои мечи в следующий раз.

— Обещай послу, что мы будем информировать Владычество по мере развития событий, — сказала она.

— Тебе стоит поехать со мной.

— Нет. Херцго Алегни подозревает меня, — ответила она, не упоминая того, что Алегни знает ее истинную дьявольскую сущность, так что Антусу не осталось ничего, кроме как не обратить внимание на эту маленькую деталь. — Я бы не рискнула привести его к послу. К тому же, у меня есть другие важные вопросы, — Арунике пришло в голову, что встреча с Валиндрой Теневой Мантией может быть запоздалой.

Легкий снежок продолжал падать, хотя казалось, что он не мог даже прикоснуться к задумчивой большой фигуре. Это был Херцго Алегни, стоявший на названном в его честь мосту в темноте ночного Невервинтера. Теперь это было его любимое место, символ его успеха, и здесь он считал себя непобедимым. Здесь он был истинным лордом Алегни.

— Я мог бы выразить удивление, увидев тебя здесь, — сказал он, когда высокий, широкоплечий тифлинг подошел. — Конечно, я бы соврал, ведь ты всегда там, где тебя меньше всего хотели бы видеть.

— Ты не видел меня более десяти лет, — последовал саркастический ответ.

— Не достаточно долго.

— Мой лорд Алегни, я никогда не иду туда, куда меня не приглашали, — ответил Джермандер. — Так же, я никогда не иду туда, где мне не заплатят.

Алегни посмотрел мимо на него, на маленькую фигуру Эффрона.

— Ты знаешь, зачем они пришли, — ответил колдун на его вопросительный взгляд. — Охотники за головами Кавус Дун куда более эффективны в разрешении подобных… проблем, которые, кажется, стоят перед нами сейчас.

Алегни давно был в поисках солдат, но эта группа, конечно, не то, что он имел в виду. Верность этой группы наёмников принадлежит лишь тому, кто платит, а поскольку Алегни не приглашал и не нанимал их, это сделал кто-то другой. Было нетрудно догадаться, кто это мог быть.

— Я здесь, чтобы поддержать тебя в твоей миссии, — поклонился Эффрон, не давая Алегни возможности зацепиться.

— Но создается такое впечатление, что не следовать моим приказам.

— Дрейго Проворный предложил Кавус Дун, — ответил Эффрон, поднимая планку и ссылаясь на своего могущественного наставника, который был одним из тех нетерезских лордов, которых Херцго Алегни боялся.

Алегни подошел к поручню, своему обычному месту, и уставился на темную реку и видневшееся вдалеке море. — Если ты встанешь на моем пути, я убью тебя, Джермандер, — сказал он как ни в чем не бывало. — Не сомневайся.

— Я считаю… — начал было Эффрон, но Алегни угрожающе взглянул на него. — Я ненавижу её не меньше тебя, — отметил кривой колдун, потом повернулся на каблуках и зашаркал прочь.

Алегни перевел взгляд на Джермандера, который не испугался этого.

— Есть много движущихся деталей, — сказал наемник. — Невервинтер сродни гномьим хитроумным приспособлениям.

— Пожалуй, слишком много движущихся деталей, — согласился Алегни. — И ты — еще одна деталь.

После этого Джермандер улыбнулся, поклонился и ушел вслед за Эффроном.

Алегни остался на мосту, размышляя, как распорядиться всем этим, чтобы получить большее преимущество. Ему не нравилось, что Кавус Дун поблизости, они были слишком дикой картой, но он вынужден был признать… для себя, конечно, потому что он никогда не будет говорить подобные вещи вслух! Здесь действительно очень много опасных движущихся частей. Далия была грозным противником, тем более в компании с этим дроу. А Баррабус?

Он положил руку на рукоять огромного клинка, получая удовольствие от его ощутимой энергии. Коготь успокоил его. Меч оставался начеку. Баррабус Серый оставался подконтролен мечу.

Тем не менее, слишком много движущихся деталей соединилось в гигантский механизм, работающий против него.

Он подумал об умной Арунике, своей любовнице, союзе с глупыми поселенцами, и, вероятно, его врагами. Всякий раз, думая о ночи, проведенной с женщиной, и о многих предстоящих ночах, которые хотел бы провести с ней, тифлинг должен был напоминать себе, что она была чем-то большим, чем казалась. Что она, эта невинная женщина, была другом Валиндры Теневой Мантии и помогает личу очистить ее помешавшийся разум.

Со смертью Силоры Валиндра казалась Алегни сильнейшим конкурентом.

Зачем Аруника делает это?

Тифлинг улыбнулся, обдумывая возможности.

В конце концов, он был Херцго Алегни, Лордом Невервинтера. Он схватит их, любого из них, кого пожелает, и при необходимости убьет любого, включая Эффрона.

— Грит, Грит, — бормотала Аруника, проходя через лес, и покачала головой от отвращения.

Он надеялась, что посол Владычества использует свое влияние на Валиндру для того, чтобы подготовить лича к тому, на что у Силоры не хватило сил. Тэйцы вновь могут стать угрозой для нетерезов, но на этот раз с лидером, подчиняющимся послу.

Поэтому Аруника сначала испытала разочарование, встретившись с Валиндрой на останках Пепельной Прогалины, крепости Силоры, созданной из собранного волшебством пепла Кольца Страха. Пепельная Прогалина была сметена, связующие силы распадались, пепельные стены разрушались, и Валиндра так же теряла ясность своего ума. Всего несколько минут со спятившим личем дали понять Арунике правду: аболет отказался от Валиндры, возможно, еще сильнее внеся смятение в и так достаточно перемешавшиеся мысли лича. Несомненно, Валиндра возвращалась в прежнее состояние. Она выглядела менее разумной, чем в их первую встречу, а было это до того, как Аруника устроила встречу между личем и аболетом.

— Арк-лем! Грит! Грит! — кричала Валиндра имя своего наставника, или давно потерянного возлюбленного, а может и обоих, так считала Аруника.

Суккуб позволила мыслям о Валиндре рассеяться, как только она подошла к месту назначения. Стоя на краю Кольца Страха Силоры, Аруника снова оказалась удивлена и разочарованна. Она знала, что Кольцо Страха было повреждено — его слабость сказывалась на уменьшении крепости Силоры, но тогда ей не казалось все настолько драматичным. То, что когда-то было полем смерти, где источал энергию черный пепельный шрам, теперь казалось местом, которое недавно стало свидетелем пожара. Чернота осталась, запах пепла витал в воздухе, но не так, как раньше, даже рядом не стоит с той мощью, той обещанной силой, способной бросить вызов силам Херцго Алегни.

Аруника шагнула на испещрённую шрамами землю, то, на что еще пару дней назад она не осмелилась бы. Тогда кольцо изобиловало ощущаемой некромантией, тогда кольцо служило Силоре и Сзассу Тэму. В Тэе Аруника достаточно многому научилась в плане манипуляции тонкой гранью жизни и смерти, чтобы понимать, что возможности Кольца Страха способны выполнять множество задач для своих мастеров. Оно может не только даровать силы возводить крепость или контролировать нежить, или создавать орудия, способные высасывать жизненные силы их противников, но даровать силы предсказания и манипуляций. Для Аруники войти в действующее Кольца Страха Силоры Салм означало подарить Силоре и Сзассу Тэму истинное знание о себе, возможно даже возможность ворваться в её сознание, подобно вторжению аболета в разум Валиндры.