— Как тогда? — решительно потребовала Далия. — Если я вынуждена прокладывать себе дорогу через этот гарнизон, так тому и быть, но я не сверну.

Очевидно, какая-то мысль пришла в голову Энтрери, потому что он вдруг стал улыбаться.

— О чём ты думаешь? — поинтересовался Дриззт.

— Когда лава текла рекой, и горячий пепел заваливал Невервинтер, я оказался в ловушке под мостом, — пояснил он, указывая на отдалённую конструкцию, известную как Мост Крылатого Виверна. — Я понятия не имел, смогу ли когда— Нибудь выбраться, но всё же я не мог там оставаться. Жар от реки… — его голос затих, и он покачал головой.

Дриззт воскресил свои собственные воспоминания о взрыве вулкана, когда он наблюдал издали, как гора рассыпалась вздыбленным потоком камней и пепла, как ударная волна пронеслась по лесам, сравнивая с землёй вековые деревья, словно они были незначительными пучками травы. Сила зрелища повергла Дриззта на колени. Как это должно было подействовать на того, кто был в Невервинтере в тот страшный день, кто видел разруху вблизи, слышал крики мужчин, женщин и детей, сожжённых и похороненных заживо?

— Как тебе удалось выжить? — спросил дроу мрачным голосом.

— Я сполз с моста на улицу, — ответил Энтрери, — но она была покрыта слишком густым слоем пепла, горячего пепла, чтобы я мог двигаться по ней. И вокруг падали крупные камни. Я видел немало людей, раздавленных огненными валунами. Здания, которые казались надёжными, не служили убежищем. Те, кто спрятался внутри, были погребены под завалами или изгнаны пожарами, везде были пожары. Воздух был слишком плотным, чтобы дышать.

— Значит, ты умер, а меч вернул тебя обратно, — предположила Далия, но Энтрери покачал головой.

Дриззт решил загадку, вспомнив планировку Невервинтера, по улицам которого он ходил несколько раз. Также его часто притягивали мосты и река, бывшая главной артерией в сердце города.

— Ты не мог пройти по улице, поэтому вернулся к реке, ближе к мосту, — сказал он.

— Искупаться в лаве? — глумилась Далия.

Но Дриззт только покачал головой и продолжал смотреть на Энтрери.

— Там было отверстие вдоль берега над уровнем реки, — объяснил убийца. — И вода, текущая из него была относительно прохладной.

— Ты выбрался из Невервинтера через городскую канализацию, — сделал вывод Дриззт. — Ты думаешь, она до сих пор открыта?

Рассуждая, он смотрел на Далию, и заметил, что её ухмылка исчезла.

Энтрери указал вниз на южную часть города, где великая река изгибалась в Побережье Меча.

— Это возможно.

Эффрон постоянно оглядывался через плечо, всматриваясь в пепельный туман и бесконечные тени Царства Теней. Он не должен быть здесь, и Дрейго Проворный подверг бы его ужасному наказанию, если бы дряхлый боевой маг узнал о нарушении им правил и порядка.

Но ему нужно было знать.

Это касалось Далии. Он должен знать!

Несмотря на своё отчаяние, Эффрон не смел путешествовать куда— Нибудь вблизи здания гильдии Кавус Дун, как и не смел разговаривать с кем-то из лидеров этой организации. Нет, они бы сразу бросились к Дрейго, ибо они не станут защищать конфиденциальность простого дворянина, такого как Эффрон, подвергая себя возможной ярости Дрейго Проворного.

Кривой колдун знал, что у него есть всего несколько часов, и когда он не смог обнаружить Джермандера или Рэтсиса в их обычных убежищах — и, что ещё более проблематично, когда он узнал, что Рэтсис действительно был замечен в Царстве Теней в тот же день — он пошел к уединенному валуну, находящемуся возле небольшой хижины, которая все время исчезала, не оставаясь на одном и том же месте больше одной или двух секунд.

Эффрон подождал её перемещения, затем подбежал к двери, и протянул руку, чтобы ухватить … пустоту.

Улыбаясь, отдавая должное одаренности хозяина дома, колдун ждал и наблюдал, пытаясь различить некоторую схему иллюзорных игр. Когда он подумал, что выявил её, он начал читать заклинание, рассчитывая время до очередного прыжка дома.

Хижина исчезла и снова появилась между двумя большими валунами. Призрачный Эффрон ушёл в землю, просочился через трещины в камне, проскользнул и снова появился в том месте, где должен был стоять дом.

Но тот уже был на другой стороне, рядом совсем с другим камнем.

— Умно, — прошептал себе под нос Эффрон. — Был ли он вообще здесь?

— Что тебе нужно? — послышался резкий ответ позади него, и испугавшийся Эффрон развернулся в прыжке так резко, что его безвольно свисающая рука, сделав большой круг, ушла за спину.

— Мираж, — только и выдохнул он, поскольку видение внушительного вида женщины стояло перед ним, а вернее, напомнил он себе, явилось, чтобы предстать перед ним.

— Что тебе нужно? — снова спросила она резко, произнося каждое слово быстро, с суровым акцентом. — Я не в восторге от незваных гостей.

— Я Эффр….

— Я знаю, кто ты. Что тебе нужно?

— Ты ушла с Джермандером.

— Ты много себе позволяешь.

Эффрон выпрямился и прочистил горло, затем вежливо перефразировал:

— Не ходила ли ты с бандой Джермандера?

— Опять, — ответила Мираж, и исчезла.

Эффрон думал обернуться, подозревая, что она стоит за его спиной, но решил поступить иначе.

— Я нанял Джермандера из Кавус Дуна…

— Упоминание этой банды, признание, что ты заплатил им, даже просто разговоры о них могут стать причиной твоей смерти, — пришел ответ сзади. — При условии, конечно, что такой человек или такая банда вообще существует.

Эффрон понимал, что в его отчаянии и страхе перед Херцго Алегни, — или, думал он, это был страх разочаровать Херцго Алегни, — он становился очень неосторожным.

— Я хочу знать о судьбе Далии, — просто сказал он, сопротивляясь желанию добавить какие— Нибудь детали, которые могу намекать на Кавус Дун, Джермандера, Рэтсиса или кого— Нибудь ещё.

— Далии? — спросила Мираж. Эффрон внезапно подумал, что Джермандер действительно мог и не нанять Миража. Но она внезапно добавила, шепотом: — Человек Алегни.

Эффрон не был уверен, говорила ли Мираж о нём или о Баррабусе Сером, но то, как она произнесла слова, привело его к мысли, что о Баррабусе, и заставило думать, что это было непосредственно связано с тем, что случилось, или не случилось, с Далией.

Он повернулся лицом к женщине.

— Любая информация, что ты мне расскажешь, любая информация, что ты узнаешь для меня, будет очень высоко оценена.

Она скептически посмотрела на него.

— И щедро вознаграждена, — добавил он.

На красивом лице Миража растянулась улыбка.

— Пятьсот золотых, — решительно ответила она.

В обычной ситуации Эффрон поспорил бы, даже мог отказаться от сделки, такой возмутительной была цена, но напоминание об Алегни снова нависло над ним, и колдун протянул мешок монет, передавая его Миражу.

Он знал, что перед ним был всего лишь образ дезориентирующей женщины, но колдун вдруг почувствовал, как что-то потянуло со стороны, когда невидимая женщина ухватила кошелек, который будто дематериализовался в несущественность, как только покинул его руку.

Он услышал звон монет с другой стороны и начал уже оборачиваться, но потом передумал, и остался стоять на месте, беспомощно смеясь. Может она была там, может — нет, для этой умной волшебницы создание ложного направления звука было так же легко, как и создание визуальных отклонений.

— Ты не говорил Джермандеру, что человек Алегни будет защищать Далию, — сказала она.

— Защищать ее? Или может он сам претендовал на её убийство? — ответил Эффрон.

— В любом случае, Джермандер мертв.

Эффрон сглотнул, внезапно осознавая, что ему, похоже, придется заплатить большую цену за раскрытие этой катастрофы.

— А Далия? — умудрился выговорить он, несмотря на комок, подступивший к горлу.