— Ага! Ничего другого и не следовало ожидать от хилого кундалианского оружия! — воскликнул Курган, уже начавший победный марш к сэсалу.

— Не трогай стрелу, — раздался за спиной голос Джийан, но Курган, подбадриваемый толпой и своим триумфом, не обратил внимания. Дойдя до дерева, он схватил стрелу, чтобы вытащить ее из земли, и тут же выпустил, вскрикнув так, что зрители дружно ахнули.

— Ой-ой! Горячо! — Курган замахал покрасневшей рукой в воздухе. — Эта штука жжется!

Действительно, возле оперенного конца стрелы началось какое-то движение. Стрелу окружила дымка — такая появляется в знойные дни, когда воздух кажется плотным и покрывается жаркой рябью. Неужели оперение таяло? Нет, перья согнулись и на глазах завороженных зрителей превратились в лозу — темно-темно-зеленую, почти черную. Лоза быстро пустила побеги, которые буквально нащупали ствол сэсала и обвили его. На побегах появились зазубренные листья странной формы, каких никто — ни кундалиане, ни в'орнны — до сей поры не видел. В два счета побеги добрались до царапины, которую Джийан сделала на коре. Словно обладая собственным разумом, они оплели в'орннский стержень. На счет “три” стержень исчез из виду.

— Что это? — Курган упер руки в боки. — Что тут происходит?

Джийан, сияя легкой улыбкой, потянула за темно-зеленую плеть. Лоза обернулась вокруг тонкого запястья... рассыпалась в серебристую пыль и исчезла — так же быстро, как появилась. Ошеломленная толпа придвинулась, бормотание перешло в недоверчивый ропот. Металлического стержня не было.

Джийан выдернула стрелу из земли и хотела убрать в колчан, но Курган выхватил у нее деревянный стержень. Он потрепал оперение, провел пальцами по древку, по металлическому наконечнику... присмотрелся внимательнее... да, именно такой формы были листья лозы.

— Это что, колдовство? — пробормотал он.

— Да, колдовство. — Джийан завладела стрелой. — Кундалианское колдовство. — Пронзительный взгляд синих глаз был устремлен на Кургана. — Темное колдовство... Могущественное колдовство. Состязание закончено. Я победила.

— Победила? Победила? — взвыл Курган. — Как ты могла победить? Мой стержень вонзился в дерево, в самую середину. А твоя стрела даже не...

— Моя стрела вот. — Джийан подняла ее над головой, чтобы все видели. — А где твой стержень, Курган?

— Ты знаешь, где мой стержень! — Взбешенный Курган подскочил к дереву. — Если тебе нужны доказательства, я покажу! Вот где мой стержень... — Он умолк и растерянно провел руками по коре. — Где он? Где след?!

— Какой след? — спросила Джийан с вкрадчивой улыбкой, ибо на дереве не осталось никаких следов. Если не считать вертикальной черты, которую Джийан провела на коре, дерево было точно таким, как до состязания.

— Входите, Морка, — воскликнул Элевсин Ашера. — Сегодня нам есть что праздновать.

— Регент? — произнес Киннний Морка — высокий, массивный в'орнн с глубоким шрамом на левой стороне сияющего черепа. Четыре золотых солнца на пурпурной кремниево-полимерной форме выдавали в нем командующего хааар-кэутов — кхагггунов, отобранных Элевсином, обученных самим Моркой и подчиненных лично регенту.

Дела на сегодня были закончены, и двое в'орннов оказались одни в Большом Зале Приемов во дворце регента. В'орннам это асимметричное пространство (по форме — грубый овал) казалось тревожащим. Этажом выше по периметру зала шла галерея с гипсовым потолком, поддерживаемым алебастровыми колоннами. Центр зала, однако, был открыт всем стихиям. Сейчас вечерние огни освещали три отполированных деревянных столба, установленных в форме равностороннего треугольника со стороной три метра.

Элевсин расхаживал по этому треугольнику под взглядом безмолвного командира хааар-кэутов. Регент часто так делал, тщетно пытаясь понять замысел строителей. Какой смысл они вкладывали в эту фигуру: религиозный, духовный, утилитарный? Даже рамаханы, которых он расспрашивал, даже те, кого допрашивал Киннний Морка в подземельях дворца, не могли ничего объяснить. Насколько стары эти столбы? Могут ли они быть старше дворца?

— Строй-генерал, есть какие-нибудь соображения, для чего кундалиане использовали эти столбы?

Киннний Морка пожал плечами.

— Подозреваю, что они были частью какого-то оружия.

— Слова истинного кхагггуна. — Элевсин поджал губы. — Если так, то почему же его не использовали против нас? — Он покачал головой. — Нет, гэргоны уверены, что столбы не имеют никакого отношения к оружию. Что же это тогда? Украшение? Часть храма Миины? Мы провели на Кундале сто один год и по-прежнему не знаем. — Он склонил голову набок. — Вам это не кажется странным?

— Честно говоря, регент, я думаю о кундалианах, только когда убиваю их.

Элевсин кивнул, словно и не ожидал другого ответа.

— Однако это очень важно. Строй-генерал помолчал.

— Что важно, регент?

— Не имеет значения, сколько нам уже известно, — всегда есть что-то неизвестное. — Элевсин быстро вышел из треугольника, жестом пригласив Морку следовать за собой. Они прошли через открытые двери в личную приемную регента.

Элевсин не мог больше удерживаться от удовлетворенной улыбки.

— Да вот, например, сегодня. Я только что получил сообщение из За Хара-ата. Они подписали последний контракт!

— Контракты, — усмехнулся Морка. — Вам следовало бы позволить мне взять крыло кхагггунов и разобраться с коррушскими племенами так же, как мы разобрались с местными кундалианами. — Коррушем аборигены называли Великую Северную равнину к северо-востоку от Аксис Тэра. К северу от нее находился Большой Разлом в горах Дьенн Марр, а к востоку начиналась огромная пустыня Большой Воорг.

— И нести дополнительные издержки по размещению там постоянной своры кхагггунов для страховки от вандализма и шальных нападений? — Регент покачал головой. — В моем способе вести с ними дела гораздо больше смысла, строй-генерал. Теперь они присоединятся к нашим рабочим бригадам. В За Хара-ате добрая воля — самое главное.

— Простите мою тупость, регент, но что до доброй воли кхагггунам?

Элевсин добродушно рассмеялся и хлопнул строй-генерала по широкой спине.

— Представьте себе. В'орнн и кундалианин работают бок о бок, чтобы построить город, который наверняка станет величайшим торговым центром на планете. С прим-агентом Стогггулом и его реакционной кликой покончено. — Он ухмылялся во весь рот. — Похоже, разрешение кундалианским торговым домам пышно расцвести в одном саду с в'орннскими консорциумами принесет немалую прибыль.

Элевсин, высокий и стройный, как молочай, наполнил два шанаитовых бокала, произведенных в лииина до мори, и сунул один строй-генералу.

— Присоединяйтесь ко мне, Киннний! Почему вы так мрачны?

— Я не... простите, что говорю это, регент. Но я не привык слышать, как меня называют просто по имени. У в'орннов так не принято.

— Да. Это кундалианский обычай, Киннний, и притом превосходный. Он направлен на пробуждение чувства доверия.

— Кхагггуну доверие дается нелегко, регент.

— Перемены никогда не бывают легкими.

Двое мужчин стояли в центре восьмиугольной комнаты, приемной перед Большим Залом Приемов во дворце регента, который кундалиане когда-то называли Средним дворцом. На беломраморном полу в строгом математическом порядке были разложены коврики в'орннской работы с геометрическим узором. Для освещения служили не традиционные кундалианские светильники, а атомные лампы в форме глаза, изготовленные на в'орннских электростанциях, построенных несколько десятилетий назад. Темно-синий сводчатый потолок украшали золотые звезды и хвостатые кометы. В зените были вырезаны пять лун Кундалы, каждая с лицом прекрасной женщины — все аспекты богини Миины. По три беломраморных пилястра, испещренных прожилками стекловидного обсидиана, вырастали из каждой стены, подобно виноградным лозам в саду, их верхушки были вырезаны в форме стилизованных листьев папоротника. Тройные сводчатые окна в свое время создали проблему. Командующий предлагал замазать их известкой из соображений безопасности, но Элевсин придумал более изящное решение. Он приказал завесить окна гобеленами, вытканными ремесленниками-тускугггунами, успокоив таким образом Киннния Морку и доставив удовольствие себе. Среди хааар-кэутов ходили разговоры, будто время от времени можно увидеть, как регент отодвигает гобелены и выглядывает в окна. Постоянно судачили, за чем он наблюдает...