— Не могу, Эдди. Мир „сдвинулся с места“, и я не могу остановиться. Я должен двигаться вместе с ним. Тень бульдозера упала на розу, нож срезал один из столбов, на котором держался щит (Эдди увидел, как слово СКОРО сменилось словом ТЕПЕРЬ).
А за рычагами бульдозера сидел уже не инженер Боб.
Роланд.
Эдди, тяжело дыша, сидел на крайней правой полосе автострады. Воздух, вырываясь изо рта, сразу обращался в пар, пот уже холодил разгоряченную кожу. Он не сомневался, что кричал во сне, не мог не кричать, но Сюзанна спала, из спальника, который она делила с ним, торчала только ее макушка. Джейк тихонько посапывал слева от него, одной рукой обняв Ыша. Спал и ушастик.
А вот Роланд не спал. Роланд сидел по другую сторону потухшего костра, чистил револьверы под звездным светом и смотрел на Эдди.
— Плохой сон, — без вопросительных интонаций.
— Да.
— Визит старшего брата?
Эдди покачал головой.
— Тогда Башня? Розовые поля и Башня? — Лицо Роланда оставалось бесстрастным, но Эдди уловил то нетерпение, что всегда слышалось в его голосе при упоминании Темной Башни. Эдди как-то сказал, что Башня для стрелка — тот же наркотик, и Роланд не стал этого отрицать.
— На этот раз нет.
— Тогда что?
По телу Эдди пробежала дрожь.
— Холодно.
— Да. Спасибо твоим богам, что хоть нет дождя. Осенний дождь — это зло, которого следует избегать. Так что тебе приснилось?
Эдди, однако, мялся.
— Ты никогда не предашь нас, Роланд?
— Никто не может в этом поклясться, Эдди, и мне не раз довелось побывать в предателях. К моему стыду. Но… я думаю, это все в прошлом. Мы едины, ка-тет. Если я предам одного из вас… даже пушистого приятеля Джейка, я предам себя. Почему ты спросил?
— И ты никогда не откажешься от нашего общего дела?
— Поисков Башни? Нет, Эдди. Никогда. А теперь перескажи мне свой сон.
Эдди пересказал, ничего не опуская. Когда он закончил, Роланд, хмурясь, смотрел на свои револьверы. Они, казалось, собрались сами, пока Эдди говорил.
— Так что это должно означать? Почему я увидел тебя за рычагами бульдозера? Я все еще не доверяю тебе? Подсознательно я…
— Это и есть психоанализ? Та белиберда, о который ты говорил с Сюзанной?
— Да, похоже на то?
— Дерьмо собачье, — отрезал Роланд. — Мешанины тут быть не может. Сны означают или все, или ничего. Если все — практически на сто процентов это послания… ну, с других уровней Башни. — Он всмотрелся в Эдди. — И не всегда послания эти от наших друзей.
— Кто-то или что-то ковыряется в моей голове? Так тебя понимать?
— Думаю, это возможно. Но ты все равно должен приглядывать за мной. Как ты знаешь, я это терплю.
— Я тебе верю. — И натуга, с которой Эдди выдавил эти слова, придала им искренности. По лицу Роланда чувствовалось, что он тронут, даже потрясен, и Эдди отругал себя за то, что не так давно держал Роланда за бесчувственного робота. Возможно, Роланду недоставало воображения, но с эмоциями у него все было в порядке.
— В твоем сне меня тревожит другое, Эдди.
— Бульдозер?
— Да, машина. Угроза розе.
— Джейк видел розу, Роланд. Во всей красе.
Роланд кивнул.
— В его времени, в конкретный день, роза цвела. Но это не означает, что так будет и дальше. Если начнется строительство, о котором извещало объявление… если появится бульдозер…
— Есть и другие миры, кроме этого. Помнишь?
— Есть и такое, что существует только в одном времени, одной реальности. — Роланд лег, обозрел звездное небо. — Мы должны защищать эту розу. Защищать всеми силами.
— Ты думаешь, это еще одна дверь, не так ли? Та, что открывается в Темную Башню.
Стрелок посмотрел на него глазами, полными звездного блеска.
— Я думаю — это Башня. И если ее уничтожат…
Его глаза закрылись. Больше он ничего не сказал.
А Эдди долго лежал без сна.
Новый день выдался ясным, солнечным и холодным. Утренний свет подтвердил то, что Эдди заметил вечером: впереди что-то высилось… но что именно, он сказать не мог. Еще одна загадка, а они ему изрядно поднадоели.
Он стоял прищурившись, ладонью прикрывая глаза от солнца, с Сюзанной с одной стороны и Джейком — с другой. Роланд остался у костра, пакуя то, что он называл их ганна, по-простому, пожитки. Загадочное сооружение нисколько его не интересовало. И он, похоже, не знал, что это такое.
Далеко ли оно? В тридцати милях? В пятидесяти? Ответ зависел от того, каков предел видимости на плоской равнине, а Эдди этого не знал. Сомнений у него не было лишь по двум позициям: во-первых, это какое-то здание, во-вторых, расположилось оно точно поперек дороги. Иначе они бы его не увидели. Оно растворилось бы в червоточине… не так ли?
Может, оно стояло на пустоши, какие Сюзи называла“ дыры в облаках». А может, червоточина оборвется до того места, где стоит здание. А может, это чертова галлюцинация. В любом случае какое-то время фантазировать не имело смысла. Сначала предстояло прогуляться по автостраде. Однако здание завораживало его. Оно переливалось синим и золотым, словно сошло со страниц «Тысячи и одной ночи», хотя Эдди подозревал, что синевой оно обязано небу, а золотом — лучам утреннего солнца.
— Роланд, подойди на секунду!
Поначалу Эдди думал, что стрелок проигнорирует его слова, но Роланд встал, потер поясницу, потянулся и направился к ним.
— Господи, такое ощущение, что до наших вещей никому, кроме меня, дела нет, — проворчал Роланд.
— Мы тебе поможем, — пообещал Эдди. — Мы всегда помогаем, не так ли? Но сначала посмотри вон туда.
Роланд посмотрел, вернее, коротко взглянул, словно знать не хотел, что ждет их впереди.
— Это стекло, не правда ли? — не отставал Эдди.
Еще один короткий взгляд.
— Как будто.
— В моем времени много стеклянных зданий, но все они — бизнес-центры. А тому, что перед нами, самое место в диснеевском мультфильме. Ты знаешь, что это за здание?
— Нет.
— Тогда почему не хочешь получше его рассмотреть? — спросила Сюзанна.
Роланд опять взглянул на пятнышко отражающегося от стекла света, очень коротко, и отвел глаза.
— Ждать от него можно только беды, и оно стоит у нас на пути. Мы туда еще доберемся. А сейчас нечего думать об этом.
— Мы доберемся туда сегодня? — спросил Джейк.
Роланд пожал плечами, лицо по-прежнему напоминало маску.
— Вода будет, если Бог того пожелает.
— Господи, да тебе прямая дорога в предсказатели, — воскликнул Эдди. Он надеялся увидеть на лице Роланда улыбку, но просчитался. Роланд вернулся к костру, подхватил с асфальта заплечный мешок и кошель. Остальным ничего не оставалось, как последовать его примеру. Разобравшись с вещами, путники двинулись на восток по автостраде 70. Стрелок шел первым, опустив голову, не отрывая глаз от сапог.
За весь день Роланд не произнес и десятка слов, а по мере того как здание приближалось (ждать от него можно только беды, оно у нас на пути, сказал он), Сюзанна все более склонялась к мысли, что он не сердится на них, не волнуется из-за тех опасностей, что могут подстерегать их впереди. Все его мысли сосредоточены на предстоящем вечере. Думает он об истории, которую пообещал рассказать им. И рассказ этот не просто тревожит его. Пугает.
В полдень, на привале, они уже отчетливо видели здание: дворец с множеством башен, облицованный стеклом. Червоточина расположилась вокруг дворца, но сам он как бы парил над ней, с устремленными к небу башнями. На плоской равнине восточного Канзаса дворец этот казался абсолютно инородным телом, но Сюзанна подумала, что никогда в жизни не видела более красивого здания. Сравнения с ним не выдерживал даже Крайслер-Билдинг[15], а это что-то да значило.
И по мере того как они приближались ко дворцу, она уже не могла смотреть ни на что другое. Не могла оторвать глаз от отражений облаков. проплывающих по синему стеклу стен и крыши дворца. Она словно смотрела замечательный фильм… однако ощущения, что все это — иллюзия, не было. Трехмерность дворца сомнений не вызывала. Хотя бы потому, что он в отличие от миражей отбрасывал тень. Он существовал, твердо стоя на земле, пусть Сюзанна никак не могла взять в толк, как такое чудо появилось в краю «Стаки» и «Харди»[16] (не упоминая уже о «Боинг-Боинг бургерсах»). Но оно появилось. И Сюзанна пришла к логичному выводу, что со временем она все узнает.
