– Это моя троюродная племянница, сеньорита Рафаэла, – проворчал Дутра. – Нашего гостя зовут сеньор Олег, он русский, генерал авиации. Рафаэла, вообще-то мы приехали отдохнуть, посидеть в спокойной обстановке!

– Разве я мешаю? – пожала плечиками девушка, наливая себе охлажденного легкого вина и с интересом разглядывая гостя. – Или у вас тут государственные секреты?

– Уже нет, – все также ворчливо ответил маршал. – Может ты, все-таки, переоденешься?

– Я хочу еще раз искупаться, дядя. А наш гость говорит по-португальски?

– Нет, поэтому мы и общаемся на испанском.

– На испанском, так на испанском. Как вам в Бразилии, сеньор Олег?

Если прекрасная бразильянка хотела смутить гостя, то она ошиблась, удивить бывшего подполковника ВКС России таким нарядом было нереально, у самого жена вообще нудистка.

– Я прилетел только сегодня, ваш дядя показал мне Рио, совсем немного, конечно. Красивый город и люди здесь красивые.

Рафаэла звонко рассмеялась, показав ровные белые зубки, и снова отпила из бокала.

– А вы умеете говорить комплименты, господин генерал! О, Ливия, иди сюда, познакомься с сеньором Олегом, он русский генерал.

На веранду зашла еще одна девушка примерно того же возраста и похожим образом одетая. От Северова не укрылось, что маршал со вздохом закатил глаза. Впрочем, попыток уехать или удалить девушек хозяин не сделал, так что летчик спокойно отошел к перилам и продолжил светскую беседу. Племянница президента и ее подруга определенно были неглупы, интересовались жизнью в Европе, рассуждали о кинематографе и театре. Затем девушки снова пошли купаться, а маршал с некоторым облегчением предложил гостю завершить на сегодня общение и отправиться во дворец Рио Негро, намекнув при этом, что если сейчас не уехать, то неугомонные сеньориты прощебечут до поздней ночи, а завтра рано утром предстоит ехать на полигон. Общение с красивыми девушками, безусловно, приятно, но Олег был здесь не ради этого, да и вообще, женат, «руссо туристо, облико морале» и все такое.

Во дворце генерал был немедленно облизан обрадованным Рексом, основательно соскучившимся по хозяину, ведь брать его на экскурсию летчик не стал. Раздав необходимые распоряжения, Северов отправился спать, довольный ягдтерьер улегся под бок и быстро засопел, даже во сне чутко поводя ушами.

Следующие два дня прошли очень живо, в первый день хозяева устроили командно-штабные учения, отражая нападение противника, внезапно высадившегося на побережье штата Эспириту-Санту и захватившего порт Витория. С разрешения устроителей мероприятия Северов немного подкорректировал действия нападающей стороны, чем поставил обороняющихся в затруднительное положение. Опыт участия в десантных операциях у летчика был невелик, хотя и больше, чем у бразильцев, а вот в части организации взаимодействия между подразделениями и родами войск мог дать фору многим, на этом и сыграл. Впрочем, изображать непобедимого стратега Олег не стал, объяснил свои действия и ошибки противоположной стороны, а также возможные решения. Второй день показывали действия моторизованной дивизии, поддержанной авиацией, по прорыву обороны противника. Гладко прошло не все, где-то связь подвела, где-то недостаточная выучка личного состава, причем это касалось и рядовых солдат и офицеров. Артиллерия опаздывала с переносом огня, авиация не всегда правильно наносила удары по целям, да и просто не находила их, некоторые подразделения пехоты неправильно определились на местности и не вышли вовремя в заданные точки. Но это были отдельные недостатки, которые в той или иной мере не обходили ни одну армию в процессе роста и реформ. Бразильцы оценили, что Северов не продемонстрировал никакого пренебрежения и снисходительного тона, когда шел разбор учений. Наоборот, сделал местным военным комплимент, отметил их неплохой уровень и сказал, что уменьшение числа ошибок – дело наживное. Это контрастировало с поведением американского бригадного генерала Стэнли Барнса, также являвшегося гостем учений. Олега он воспринимал с плохо скрываемым раздражением, поскольку был в числе счастливчиков, эвакуированных из Европы перед самым поражением в последней войне. Ощущение бессилия и злости Барнс, тогда еще полковник, помнил очень хорошо, не так уж много времени прошло с тех пор. Тот факт, что используемое оружие было закуплено в Европе, а не у США, тоже не добавлял ему позитива. С бразильцами он держался высокомерно, демонстрируя, что их государство великому всепланетному светочу демократии не ровня. Во время демонстрации авиаудара пустился в рассуждения о новейших реактивных самолетах, значительно превосходящих по своим качествам «поршневую рухлядь». Увидев атаку танкового подразделения на «Кометах» тут же рассказал о непобедимых «Першингах» и новейших «Паттонах», которые вот-вот поступят на вооружение, а у них и броня толще, и пушка крупнее, и двигатель мощнее.

Северова этот индюк даже забавлял, а присутствовавший рядом Рекс выделил американца как главную угрозу и откровенно его пас, хотя и дисциплинированно ходил у левой ноги хозяина как привязанный. Барнс, косившийся на хвостатого телохранителя русского генерала и оценивший размер его зубов, глубокомысленно заметил, что если тот кое-кого покусает, будет международный скандал.

– Не будет, – без улыбки ответил летчик. – Если он бросится, то загрызет раньше, чем этот кое-кто успеет протест заявить.

И так же серьезно добавил:

– Проверено неоднократно. Он тоже не одну войну прошел.

Американец хмыкнул, но стал держаться подальше от этого нахального русского и его мелкого, но такого зверообразного пса.

С кандидатурой главы корпуса американских военных инструкторов и наблюдателя на учениях в Бразилии янки явно прокололись, уже через неделю в Рио прибыл молодой улыбчивый полковник, но сделанного не вернешь. Немалая часть промышленников и высокопоставленных офицеров стала еще более откровенно высказываться против закупки дорогого американского оружия.

На следующий день после окончания учений, 3 июня, состоялся небольшой, но пышный прием, которым и завершался визит Северова в Бразилию. Результатами четырехдневного пребывания в стране обе стороны остались довольны, предложения Евразийского союза, переданные маршалу Дутра и его правительству, выглядели заманчиво и имели неплохую перспективу. Очередной шаг к уменьшению влияния США в регионе был сделан. На самом мероприятии генерал вновь встретил племянницу президента и ее подругу. Сеньорита Ливия больше молчала, а вот Рафаэла вновь расспрашивала летчика о разных интересующих ее вещах и держалась весьма непринужденно. Девушка также шутливо заметила, что Рио-де-Жанейро не такая уж глухомань, они здесь тщательно следят за европейской модой и их платья тому наглядное подтверждение. Северов сделал комплимент внешнему виду обеих, но отговорился тем, что в моде вовсе ничего не понимает, разве что в армейской, а про себя отметил, что наряды очень даже откровенные и открытые, эти чертовы французы уже почти весь мир перебаламутили, никак остановиться не могут.

Следующей страной для посещения была Аргентина, Ил-14 приземлился в аэропорту имени 17 октября, на самом побережье океана и практически в городской черте Буэнос-Айреса. Встречал сам Перон, официоза в виде почетного караула с оркестром тоже не было, все визиты Северова были рабочими. Расписание было похожим на бразильское, первый день был посвящен переговорам, следующие два – маневрам. Во всех мероприятиях живейшее (иногда даже слишком) участие приняла супруга президента Эва, красивая молодая женщина примерно одного с Северовым возраста. Единственное, что вспомнил про нее Олег из прошлой жизни, ее ранняя смерть от какой-то болезни, скорее всего рака, которая должна случиться через пару лет. Информация по Аргентине у генерала имелась, но как коммунист и обладатель послезнания, он четко понимал, что в действиях Эвы Перон немало популизма, а вовсе не заботы о бедняках этой страны. Фонд ее имени, набирающая обороты благотворительность были благим делом, но, по мнению Северова, принципиально ситуацию в стране не меняли. Несмотря на старания Эвы порулить государством, более перспективным виделся диалог с самим Пероном, он был в большей степени готов к глубоким социальным преобразованиям, к тому же одной из принципиальных позиций его идеологии, «хустисиализма» или «перонизма», был авторитаризм. Конечно, делать резкие движения ему не дадут, сколько бы он не провозглашал себя каудильо, но успехи европейских стран вполне для него показательны. Как и следовало ожидать, предложения по сотрудничеству с Евразийским союзом были встречены с большим интересом, а влияние американского капитала здесь было слабее, чем в той же Бразилии. Аргентина ранее также закупила приличную партию неплохого английского оружия, но вот освоили его вооруженные силы похуже, чем их северный сосед. Чудес не бывает, на все нужно время, Олег так и сказал немного расстроенному Перону. А на завершающем приеме аккуратно вбросил идею Боливарианского союза – блока южноамериканских государств, которому будет проще противодействовать торговой и финансовой экспансии излишне активного североамериканского монстра. А председательство в блоке, один из принципиальных вопросов, по которому его потенциальные члены даже не попытаются найти решение, предложил сделать переменным, когда каждое государство занимает его на определенный срок, после чего передает полномочия другому.