Короткий разговор, встреча, она получает назад свою сумочку, вознаграждение за то, что сохранила записную книжку, и все закончится ко всеобщему удовольствию".

Вот только выходить из бара не хотелось, но тем более не хотелось оттягивать решение вопроса. Правда, сложность заключалась и в том, что, наверняка, бармен не позволит звонить по межгороду.

Взгляд Наташи остановился на зеленом телефонном аппарате, стоявшем по ту сторону стойки.

– Послушай, – сказала девушка.

Бармен вздрогнул и обернулся. Он безошибочно определял, к кому и кто из посетителей обращается, хотя думал до этого о том, где проведет остаток вечера.

– Слушаю.

– Можно позвонить?

Бармен еще не успел сказать «нет», как Наташа вдобавок заказала и двойной кофе.

– Если не в Израиль и не в Штаты, то можно, – он поставил телефонный аппарат перед Наташей и занялся приготовлением кофе.

В наглую набирать междугородный код Наташа не решилась. Но у нее существовала собственная технология осуществления таких звонков, причем делала она это достаточно виртуозно, так, что владельцы и не догадывались о том, что звонит она не по городскому номеру.

Девушка набрала восьмерку и тут же недовольно скривила губы.

– Черт, срывается… Гудки… – неопределенно объяснила она и сделала вид, что нажимает рычаг аппарата до отказа, сама же не довела его на несколько миллиметров, при этом изображала, что давит на него изо всех сил.

Ей нужно было выиграть несколько секунд, пока в трубке зазвучит ровный зуммер междугородной станции. Затем она набрала три цифры кода и вновь раздраженно воскликнула чуть ли не поверив сама:

– Срывается!

Вновь последовал короткий щелчок по рычагам, после чего она спокойно добрала семизначный московский номер. Даже искушенный в подобных делах бармен ничего не заподозрил. Наташа все проделала виртуозно, как говорится, на голубом глазу. Но, к сожалению, телефон так и не ответил, лишь только длинные гудки раздавались в трубке. Бориса Рублева дома не оказалось.

– Ну что? – сочувственно осведомился бармен, ставя перед Наташей блюдечко с чашечкой.

– Нет никого дома, – пожаловалась она, – на этот раз раздражение было натуральным, как минеральная вода, на которой бармен приготовил ей кофе.

Появился гардеробщик. Он нес переброшенные через руку плащи Андрея и Александра.

– Рома, – неровным голосом произнес он, – те двое, которых ОМОН забрал, плащи свои забыли. Что с ними теперь делать?

Рома пожал плечами:

– Если бы ты спросил у меня, что делать с забытой соткой баксов, я бы тебе ответил.

– Не оставлять же их на вешалке!

– Тоже резонно.

– У себя пристрой.

Бармен принял одежду, аккуратно сложил ее и засунул куда-то под стойку.

«Да, он сам не знает ни адресов, ни телефонов» – наконец-то решила Наташа, поняв, что большего добиться от бармена невозможно – тот говорит правду.

Она поднялась и, уже стоя, допила кофе.

– Рома… Не забудь позвонить, если кто-нибудь из них объявится.

– Непременно.

Рома очень естественным жестом принял деньги и несколько заискивающе предложил:

– Заходите к нам. У нас бывает только солидная публика.

– Да?

Наташа усмехнулась, глянув на кавказцев.

На что бармен одним взглядом ответил, мол, это случайные люди и завтра их не будет. А вот такие, как Андрей с Александром наверняка найдутся и чем поживиться у них – найдется.

– Придете?

– Спасибо, приду обязательно. Во всяком случае, встречу по обмену сумочки на записную книжку назначу в вашем баре.

– Будем ждать, заходите в любом случае.

Наташа выходила из бара с легким сердцем.

Она не сомневалась, что скоро получит свою зачетку, паспорт и набор косметики обратно. Купол зонтика надежно прикрывал ее от дождя.

«Ну и что из того, что вечер не удался. Не очень-то хотелось провести его в компании натужно веселящихся мужчин. Куда приятнее побыть одной!»

Девушка медленно шла по тротуару, глядя на проносившиеся мимо нее автомобили. Один из них вильнул в сторону, притормозил, боковое стекло опустилось и за ним показался улыбающийся мужчина лет под сорок, если считать от пятидесяти.

– Девушка, могу подвезти.

– Не надо, – отвечала Наташа, продолжая шагать.

Автомобиль медленно ехал рядом с ней.

– Дождь же идет.

– Ну и что?

– Мокро.

– Не сахарная, не растаю.

– Сахарная, не сахарная, а у меня сухо, музыка. Садись, – дверца приоткрылась.

Наташа чуть ускорила шаг.

– Да ты чего? Я же без обид.

– Знаю я вас… Приставать начнешь.

– А тебе этого не хочется? – искренне изумился мужчина.

– Расхотелось.

– Почему?

– Посмотрела на твои золотые зубы и все желание пропало.

– А мы свет выключим, – ничуть не обидевшись, ухмыльнулся владелец автомобиля.

– Дурак ты, – вполне миролюбиво отвечала Наташа, – если бы я хотела с тобой трахаться, то села бы сразу. А так – проваливай!

– Шкура, – также миролюбиво ответил ей водитель, захлопывая дверцу, и нажал на педаль газа.

Машина, задними колесами разбрызгивая грязную воду, пронеслась по луже, обдав девушку целым каскадом брызг. Наташа еле успела прикрыться зонтиком, спасая от грязи лицо и куртку.

– Козел! – прокричала она вслед водителю, с омерзением чувствуя, как грязная вода пропитывает ее колготки и стекает в туфли.

Небо уже не казалось ей таким празднично-веселым, как прежде, на лице появилась обида.

«Не дадут ни повеселиться, ни отдохнуть. То ОМОН, то козел с золотыми зубами… Хоть плачь».

Единственное, что утешало Наташу, так это записная книжка в руках, обещавшая еще одну встречу с человеком, который в общем-то ей понравился и чьи приставания не были ей противны.

– Андрей, – произнесла она про себя и тут же добавила, – Борис.

Она ощутила, что сама не желая того, вторглась в чужую жизнь, зацепила ее своей, пусть самым краешком, но сильно. Так же, как краешком цепляет бритва – шрам и до смерти может не сойти.

«И Андрей сейчас думает о ней, когда объясняет в милиции, каким образом к нему попала женская сумочка с документами. А какой-нибудь идиот, дежуривший в участке, пытается представить это происшествие как кражу. Но в конце-концов все утрясется, Андрей дозвонится до кого-нибудь из высокопоставленных знакомых или просто даст взятку. Но лучше всего, если она первой дозвонится до него», – мысли в ее голове соседствовали с картинками, яркими и немного карикатурными.

Ей никогда не приходилось бывать в милицейском участке, но сразу же вспомнились кадры из фильмов, сценки передач. Их населили уже знакомые девушке Андрей и Александр, люди в мундирах…

Наташа любила помечтать. После участка она уже представляла себе более приятные вещи, которые касались, вернее, могли коснуться ее – следующую встречу в этом же баре. Она уже представила себе, каким именно образом выведает у брата Андрея, живущего в Москве, женат Андрей или нет. На все у нее существовала своя особая технология. Она любили составлять проекты.

– Я, конечно, позвоню ему, вашему брату, но знаете, – произнесет она, – нехорошо получится, если трубку поднимет жена.

Вот тут-то неизвестный ей Борис и выложит то, что ее интересует.

Она и предполагать не могла, в какие дебри попадет благодаря сегодняшнему вечеру. Она и думать не могла, какая история заварилась у нее на глазах, и она должна бога молить лишь за то, что ее не забрали люди в камуфляже вместе с Андреем и Александром. Да и откуда ей было знать об этом?

Она хоть и запомнила номер джипа, но даже не задумалась, почему это вдруг питерский ОМОН стал разъезжать на джипах с частными номерами.

А объяснение этому существовало и довольно простое.

И Александр Чесноков, и Андрей Рублев, как и Наташа, не сразу сообразили, что произошло. Ни тому, ни другому никогда раньше не приходилось попадать в милицию, а тем более быть задержанными ОМОНом. Поэтому кое-какие нестыковки в поведении людей в военной форме не сразу дошли до их сознания. К тому же срабатывал комплекс вины, усвоенный еще с советских времен: если ты выпил, значит, уже виноват и качать свои права бесполезно.