Спустя час Элеонора поплотнее закуталась в шаль и подоткнула плед на коленях. Ночь была не слишком прохладной, но когда сидишь в неосвещенной карете слишком долго, поневоле замерзнешь.

— Должна сказать, что наблюдение — совсем не такое уж увлекательное занятие, как я думала раньше, — пробормотала она.

Артур, сидевший в густой тени напротив нее, не спускал глаз с парадного входа в «Грин-Дэйн».

— Я предупреждал тебя, если ты помнишь.

Элеонора проигнорировала его реплику. Сегодня Артур был не в самом лучшем настроении. И его трудно было за это винить.

Они сидели в затрапезной карете, которую Дженкс, проинструктированный Артуром, нанял для этого дела. Элеонора понимала, чем вызвана подобная предосторожность. Вполне вероятно, что личную карету Артура опознали бы, если бы она стояла так долго на улице близ клуба «Грин-Лэйн». К несчастью, в платной конюшне в тот поздний час оставался лишь этот видавший виды экипаж.

Очень быстро стало ясно, почему никто, кроме них, не выбрал эту карету. Во время движения ее жутко трясло и качало. К тому же, хотя сиденья на первый взгляд казались чистыми, подушки за многие годы впитали в себя разные запахи.

Элеонора подавила легкий вздох, вспомнив, как она надеялась, что время, проведенное в темноте вместе с Артуром, окажется гораздо более приятным. Она рассчитывала, что они будут тихонько разговаривать в течение часа или двух, наблюдая за тем, как джентльмены входят и выходят из клуба.

Однако сразу же, как они заняли место в длинной очереди на улице близ игорного дома, Артур погрузился в глубокое молчание. Все его внимание было направлено на парадную дверь. Элеонора понимала, что он тщательно продумывает план своих действий.

Глядя на вход, Элеонора удивлялась, как много мужчин приходят в этот клуб. В ее понимании это было не слишком приятное заведение. Единственный газовый фонарь бросал тусклый свет на лица входящих и выходящих клиентов.

Большинство мужчин, подъезжающих на собственных или нанятых экипажах, были уже пьяны. Они громко смеялись и обменивались непристойными шутками со своими друзьями. Некоторые даже дрожали от какого-то лихорадочного возбуждения, когда входили в подъезд.

Выходящие из клуба выглядели по-разному. Двое или трое, сияя улыбками, приказали своим кучерам отвезти их в очередное место развлечений. Однако большая часть тех, кто выходил на улицу, пребывали либо в подавленном состоянии, либо в гневе. Кое-кто выглядел так, словно получил сообщение о смерти любимого родственника. Наверняка эти люди проиграли либо дом, либо целое состояние. Интересно, пустит ли кто-нибудь из них себе пулю в лоб, как это сделал ее отчим?

Она невольно содрогнулась.

Артур пошевелился:

— Ты не замерзла?

— Нет. А что ты сделаешь, если мы не засечем его сегодня?

— Повторю попытку завтра. — Артур положил руку на заднюю спинку сиденья. — До тех пор пока я не получу новую информацию, это единственный вариант.

— Тебя не настораживает, что убийца решился сообщить информацию о моей связи с агентством «Гудхью и Уиллис» Клайду? Вряд ли это простое совпадение.

— Нет. Я уверен, что он хотел разозлить Клайда сообщением о том, что ты и правда явилась из агентства и что слухи об этом вовсе не шутка.

— Зачем его злить?

— Пока не знаю. Помни, он все еще верит, что у нас нет способа его опознать. Он наверняка считает себя в безопасности.

Элеонора поплотнее закуталась в шаль.

— Я очень надеюсь, что смогу, опознать его на расстоянии.

Снова воцарилось молчание.

— Артур!

— Да?

— Я хотела кое-что спросить у тебя.

— Что именно? — произнес он, не поворачивая головы.

— Как ты угадал название борделя на Орчид-стрит, когда Джереми упомянул о нем?

Секунду-другую нельзя было даже понять, слышал ли он ее вопрос. Затем она в темноте увидела его улыбку.

— О таких заведениях все знают, — ответил он наконец. — Мужчины любят сплетничать, Элеонора.

— Это меня нисколько не удивляет.

Он взглянул на нее улыбаясь:

— Ты хочешь узнать, знаком ли я с этим борделем, поскольку в любое время мог нанести туда визит.

Элеонора вскинула подбородок и уставилась на парадную дверь «Грин-Лэйн».

— Меня совершенно не интересует эта сторона вашей личной жизни, сэр!

— Интересует, а мой ответ на этот вопрос — нет.

— Понятно. — Она вдруг испытала душевный подъем и решила задать еще один важный вопрос, тоже касающийся его личной жизни, который беспокоил ее с самого начала всей этой авантюры.

Но он, как будто прочитав ее мысли, заговорил:

— У меня нет другой женщины сейчас, Элеонора. И вообще давно никого не было. Ты это хотела знать?

— Это меня не касается.

— Касается, моя дорогая, — тихо хмыкнул он. — В конце концов, мы вступили в интимную связь. Ты имеешь полное право знать, не испытываю ли я каких-либо романтических чувств к кому-нибудь еще. — Он сделал паузу. — Равно как и я ожидаю от тебя признания, не испытываешь ли ты симпатий к какому-то другому мужчине.

Что-то в его тоне было такое, что у Элеоноры зашевелились волосы на затылке. Он явно дал понять, что не потерпит никаких ее симпатий на стороне.

— Ты лучше, чем кто-либо иной, знаешь, что у меня никакого другого мужчины нет, — тихо заметила она.

— Я надеюсь, что подобное положение сохранится до rex пор, пока мы поддерживаем наши отношения.

Элеонора откашлялась.

— Ожидаю от тебя такого же поведения.

— Можешь не сомневаться, — просто ответил он.

Он снова сосредоточил внимание на наблюдении за входом в игорный дом, предоставив ей полную возможность в тишине проанализировать сочетание удовлетворения и неуемного желания, растущего в ней. Она сохранит его для себя на тот период, пока они связаны общим делом, сказала она себе. Но осознание этого породило мысль о том, каким болезненным будет расставание.

Она постаралась сосредоточиться на своем будущем и своих грандиозных планах, но было очень трудно представить свою жизнь без Артура.

«Боже милостивый, да я же влюбилась в него!» Понимание этого наполнило ее неожиданной эйфорией, которая тут же сменилась ужасом. Как она позволила такому случиться? Это был огромный, колоссальный просчет!

— Черт возьми! — Артур резко выпрямился и приник к окну кареты. — Что это?

Резкий возглас вернул Элеонору к действительности.

— Что случилось?

Артур покачал головой, не отводя взгляда от лестницы, ведущей к входу в игорный дом.

— Будь я проклят, если что-нибудь понимаю! Но это не может быть случайностью. Взгляни-ка, не с этим ли мужчиной ты танцевала в день убийства Иббиттса? Не он ли дотронулся до тебя сегодня вечером?

Проследив за взглядом Артура, Элеонора увидела красивого мужчину двадцати с небольшим лет, выходящего из дверей игорного дома. При свете газового фонаря его волосы выглядели светло-каштановыми. Был он строен, двигался легко и непринужденно.

Элеонора почувствовала, как забилось ее сердце от страха и во рту мгновенно пересохло. Неужели она видит убийцу?

Был ли это тот самый мужчина, с которым она уже дважды имела контакт? Издалека она не могла сказать это с полной уверенностью.

— Рост соответствует, — прошептала она, поколебавшись. — И пальцы у него, кажется, длинные. Мне не видно отсюда, есть ли у него на пальце кольцо.

— Он в ботфортах, — подсказал Артур.

— Да, но, как ты однажды заметил, многие джентльмены носят этот вид обуви. — Она крепко стиснула руки на коленях. — Артур, прости меня, но я не могу определить, он это или нет, на таком расстоянии. Я должна подойти к нему поближе.

— Он не собирается садиться в карету.

Элеонора увидела, что мужчина в ботфортах, спустившись с лестницы, зажег маленький фонарь, который нес в руке, и направился в сторону темной улицы. Он был один.

— Оставайся в карете, — приказал Артур. — Дженкс присмотрит за тобой. — Он открыл дверцу и спрыгнул на тротуар. — А я пойду за этим джентльменом.