На основании того, что других администраторов на Дагобе нет, а ДальГалактГеологоразведка — контора государственная, господин Калриссиан самочинно принялся именовать себя губернатором. Начальство, может, и потешалось, но не возражало.

Что до купленного «Венатора», дело по-прежнему темное. С одной стороны, системы вооружения на нем большей частью демонтированы. Нанятый для перегона к Дагобе экипаж слишком малочисленен и попыток сопротивления не оказал. Но с другой стороны, Калриссиан перечислил продавцу всего десять процентов задатка, а сенатор Иблис, несмотря на собственные политические взгляды и фамильную жадность, предпочел иметь дело с аферистом-картежником, а не дружками-демократами. Почему?

Сейчас мы это узнаем. В камеру для допросов ввели еще весьма молодого смуглого парня. Увидеть лорда Вейдера он очевидно не ожидал, испуган, конечно, но при этом не паникует, а полон решимости бороться за жизнь. Хотя… Интересно, но угрозы жизни он не видит, а намерен бороться за срок: скостить который с семи лет на Кесселе до трех условно господин администратор считает вполне реальным.

Легонько обозначить удушающий захват и порцию страха для слабости в коленях. Уверенности в себе у господина Калриссиана резко поубавилось. Побледневший до уровня кафа с молоком жулик плюхнулся на колени.

— Признаю и раскаиваюсь, милорд! Все признаю: и злоупотребление, и нецелевое использование средств, и нарушение экологического законодательства! Но прошу учесть — все ради величия Империи. Ничего корысти ради!

— Таки ничего?

— Только компенсация расходов. Да слабая надежда на долю малую, за труды мои, государством мне назначенную.

Он что — совсем оборзел?! Вейдер опять чуть сжал горло нахала. Но так, для порядка. Таких наглых, умеющих превращать свой страх в энергию сопротивления, он уважал. Может, оттого, что сам был таким же? Без изрядной доли наглости маленький раб с Татуина так на Татуине и остался бы. Вот шибко корыстных Вейдер презирал. Так вот и посмотрим, чего в господине Ландо Калриссиане больше — бесшабашной наглости или корысти.

— Теперь все и по порядку. И постарайтесь не разочаровать и быть откровенным настолько, чтобы мне не захотелось выворачивать вам мозги наизнанку.

— Понял, милорд.

— Итак, зачем вам боевой звездолет?

— Для создания подводной базы в великой трясине. Здесь болото — на иных, отнюдь не засушливых, планетах океан меньше. А в болоте том каракатица живет. Эндемик местный. Мини крайт-дракон, только водный. А жемчуг у них в желудках образуется ничуть не хуже, чем у настоящих.

— И вы скрыли эту стратегически важную информацию от властей?

— Никак нет, милорд. Сперва, организовал дополнительные исследования, для чего перенаправил часть средств, выделенных на поиск огнеупорных песков в пустынных областях, на отлов крайт-каракатиц. В нецелевом использовании этих средств признаюсь и раскаиваюсь. Потом направил запрос как в геологоразведку, так и секторальному моффу.

Калриссиан не врал и оттого чувствовал себя все увереннее. Надо осадить.

— И что же вам ответили?

— В финансировании отказали. Жаба в местных болотах водится редкостная. Тревожить нельзя.

— Откуда пришел отказ?

— Из канцелярии императорской администрации…

Калриссиан опустил плечи и побледнел до цвета томленого татуинского молока. По мнению Ландо, это был самый скользкий момент в истории: не надо много фантазии, чтобы трактовать дальнейшие действия администратора, как прямое нарушение воли императора, а это уже не срок, а казнь.

— Редкостная жаба в местном болоте больше не водится. Я ее, того… — несколько успокоил задержанного Вейдер. — Но я пока так и не понял, при чем тут списанный крейсер?

— Крайт-каракатицы на большой глубине живут и на поверхность почти не выходят. Планировал затопить корабль и использовать его как подводную базу по добыче, а со временем и разведению моллюсков. Она бы время о времени на маневровых двигателях поднималась запасы пополнить, улов отгрузить, и опять на дно. И с места на место переползать могла бы…

— Боевой корабль вместо подводного сейнера?! Да кто ж до такого додумался?

Вейдер кипел от возмущения пополам с удивлением и даже где-то восхищением изобретательностью жулика.

— Как уговорили Иблиса?

— Внес предоплату. Из денег геологоразведки — только пятая часть. Остальное в карты выиграл. Оставшуюся часть обещал вернуть крайт-жемчужинами. Торговля крайт-жемчугом не запрещена!

— Допустим. Только какого хатта вы взяли крейсер? Купи вы транспортник, на эту сделку никто и внимания не обратил бы.

— Так я и хотел, чтоб обратили. Такому бизнесу «крыша» нужна. Желательно — государственная. Торговать-то крайт-жемчугом можно, но, болтают, он для работы световых мечей сильно полезный. А где световые мечи, там сами знаете кто. Вот и что мне без «крыши» делать, когда ко мне такой недорезанный со световым мечом завалится? Вот я и решил, не ждать, когда лихо придет, а заранее договориться. Только не думал, что проверять, зачем на Дагобе «Венатор», лично лорд Вейдер прибудет. С другими я бы договорился.

— Это все?

— Да, милорд.

Теперь из Калриссиана словно воздух выпустили. Он свои карты на стол выложил и ждал ответных действий. Занятный тип. К казенным деньгам близко подпускать нельзя, зато в делах, требующих ловкости и нестандартных решений, может быть ценен. К тому же, если оказать ему сейчас немного доверия, будет предан лично Дарту Вейдеру. Да и ранее неизвестный источник усилителей для световых мечей лишним не будет.

— Бандюга вы, Калриссиан, почище принца Ксизора. Да только бодучему шааку Сила рогов не дает…

— Поверьте, милорд, я не хотел вреда империи…

— Именно поэтому я не возражаю против продолжения вашего проекта. Разумеется, если вы не возражаете против «крыши» в моем лице.

— Как можно, милорд, — Калриссиан сейчас не в том состоянии, чтобы понимать специфические шутки Вейдера, поэтому он просто истово трясет головой в знак согласия, еще не веря в свою удачу.

— Только одно условие. За погружением наблюдаю лично (благо, после этого боевым звездолетом «Венатор» быть прекратит навсегда). А вы лично находитесь на борту станции все то время, которое понадобится на организацию ритмичного производственного процесса. Условия не многим будут отличаться от Кесселя. Но дело пойдет быстрее, да и о бытовых нуждах рядовых сотрудников думать придется чаще.

— Это только справедливо, милорд! — наконец опомнился Калриссиан.

— Я своих людей не забываю, вот и вы обо мне помните.

Смотреть на эффект, который произвело это то ли напутствие, то ли угроза, Вейдер не остался. Тут и так все понятно. Некие представления о справедливости у проходимца Ландо Калриссиана все же есть. Значит, работать он станет не только на страх, но и на совесть.

Теперь в будущей встрече с императором у Дарта Вейдера есть еще один крайт-жемчужный аргумент. Но подумать о том, как лучше преподнести эту новость повелителю, младший ситх не успел. Слишком знакомыми показались эмоции, сквозящие через дверь соседнего помещения для допросов. Что там Таркин с Айсардом совсем обурели?!

Яркий свет направленной практически прямо в глаза лампы лица ведущего допрос офицера разглядеть не позволял. Хотя, директора службы имперской безопасности Арманда Айсарда Пиетт узнал и так. Так что приказ милорда уклоняться от общения с комиссией по расследованию выполнить не удалось. Меры по принуждению к сотрудничеству эта самая комиссия приняла кардинальные.

Поначалу все шло штатно. После первичного осмотра корабля ремонтники решили, что значительную часть работ разумно провести прямо на месте, а уж потом своим ходом перегнать на базу флота. Так что у занятого ремонтом капитана времени на общение с комиссией действительно не было. Видимо, зря.

Три раза обежав «Опустошитель» от носа до кормы, и убедившись, что все работы ведутся, как должно, Пиетт наивно решил, что честно заработал хотя бы несколько часов сна. Как выяснилось — ошибся. У самой каюты его подкарауливала инспектор Айсард. Изобразив на лице счастливую улыбку, она вполне деловым тоном сообщила о том, что гранд-мофф Таркин плетет некую интригу с целью опорочить Дарта Вейдера, для чего планирует помешать немедленному возвращению лорда в столицу, а потом представить эту заминку как злой умысел. Перейти к фактам Иссан не успела, из-за поворота появились штурмовики во главе с офицером СИБ. Девица, и глазом не моргнув, впечатала собеседника спиной в стену и, наклонившись к лицу Фирмуса, впилась губами в его губы. Поцелуй получился торопливым, но страстным. Жаль, ошалевший Пиетт не нашелся как ответить.