— Так что за Страж границ? Что еще за Страж? Каких границ?

— Границ этого мира, — пояснила Дороти. — Из всех попаданцев именно Гретта приняла эту ношу, получив силы, но вместе с ними и бремя обязанностей, от которого было уже не сбежать. Поэтому именно она должна была, после открытия Врат, пойти на битву с тем, что Черная Троица пыталась привести в этот мир.

— Черная Троица. Как вообще получилось, что один из этой троицы стал моим отцом?! — отчаянно взвыла я.

— О, это была та еще история, — хмыкнула соседка. — Так случилось, что Дроссельмейер взаправду… влюбился в твою маму. Изначально он действовал совместно с Камогом и Цахесом, но в результате, осознав чувства, из-за Эллы изменил свое решение и отказался работать с ними, встав вместе с нами на защиту этого мира. Увы, но угрожая Элле же, те двое сумели воспользоваться его кровью, чтобы открыть врата, поэтому нам пришлось идти на ту самую битву. К счастью, после провала ритуала провернуть тот же фокус дважды они уже не могли, а сотрудничать с ними добровольно Дроссельмейер тем более больше не стал бы. Только вот в то, что они отступят так просто, никто из нас не верил. У Гретты как Стража, кажется, появились кое-какие мысли на счет того, что та парочка может предпринять. да только поделиться она ними не успела. А спросить у нее самой мы, увы, не можем.

— А если мы. освободим ее оттуда? — выдохнула я. — Ведь я так понимаю, эта Гретта должна быть все еще жива?

— Не выйдет, — Дороти печально покачала головой. — Как я уже говорила, для открытия Врат нужны три ключа, которые пробудит кровь трех иномирцев.

— И все это у нас теперь есть! — заявила я, блеснув глазами. — Кексик, ты, и. еще один парень, — протянула я, немного покраснев от воспоминания о Грее. — А еще я нашла мамину хрустальную туфельку и часы. как я понимаю, Алисы.

— Погоди, мы ведь с Эллой оставили их. ты что?..

— Ну в общем да, — еще гуще покраснела я, но на этот раз — от того, что вот так взяла и призналась в разграблении могилы, как оказалось, подруги своей соседки. — Сначала я нашла мамин блокнот с записями, потом через него вышла на туфельку, затем — на кроличью нору с гробницей. Ну а после. вот, — вздохнула я, положив на стол достанный из кармана кирпич. — И если я все правильно понимаю, а эта штука не врет, то третий ключ, то есть серебряные туфельки. в твоем подвале?

— Словом, да, — обреченно вздохнула Дороти. — Получается.

— Верно, — ухмыльнулась я. — Теперь мы можем открыть эти Врата и. освободить Гретту! Поэтому предлагаю не медлить и отправиться туда, как только Кексик вернется.

У всей этой истории с раскрытием Дороти был один крайне весомый для меня плюс: пересказывая все это Грею, я сумела хорошенько заговорить ему зубы. Так что когда я, вернувшись от соседки и распродав все пирожные, осталась с ним наедине, то. даже если у него и были мысли начать какой-нибудь неловкий разговор, я эти мысли полностью перебила, оставив на их месте шок и растерянность. Пользуясь которыми, усадила оборотня в гостиной с закрытыми ставнями, а сама побежала на кухню, печь эклеры на завтра. Да-да, согласна, не слишком взрослый поступок, но пока что у меня никак не получалось побороть свою внутреннюю трусиху, чтобы действовать иначе! Так же, как не получалось нормально разобраться в себе и своих чувствах к этому вервольфу.

И все же, интересно. если отец перешел на сторону «хороших ребят», то почему не рассказал о том, против чего Гретта выступила по ту сторону врат? Не хотел? Не мог?

Или. по каким-то причинам рассказал только Гретте?

Чувствуя, что у меня вот-вот крыша поедет, я устало отнесла эклеры в погреб, вернулась в дом…

И замерла, едва открыла дверь, увидев на пороге Грея.

— Нет, все же, я бы хотел просто определиться, — нервно прорычал оборотень, и я, подскочив, торопливо забежала внутрь, закрыв за собой дверь. — Так мы с тобой как, изображаем, что ничего не было? Или, все же, попробуем поговорить?

Вот черт!

— Ты о том, что?..

— О том, что ты в самом деле не возражала, когда я целовал тебя, или мне просто показалось?

— выпалил он, не отводя от меня взгляд.

Я растерялась и просто не могла даже пошевелить языком. Блин, да разве можно вообще вот так, прямо, в лоб? А ведь мне в самом деле показалось, что у меня получилось отвлечь Грея разговорами о всяком мировом зле и страшных тайнах маминых давних подруг. Но нет! Как оказалось, зря раскатала губу. И судя по выражению его лица, сей вопрос вероятно. мягко говоря, не давал вервольфу покоя все это время. Теперь же, похоже, у кого-то попросту лопнуло терпение и его окончательно понесло.

— Слушай, думаю, сейчас не совсем то время. — забормотала я, путаясь в слова. — В смысле, давай сначала со всеми этими угрозами разберемся, потому что пока всякие.

— То есть, мне просто показалось. Ясно, спасибо за то, что хотя бы дала все понять, — фыркнул он, и резко развернувшись, направился в сторону гостиной.

— Да что ты вообще несешь?! — крикнула я, на голых инстинктах схватила его плечо, дернув на себя, и заставляя развернуться.

А миг спустя протяжно застонала, встав на цыпочки и обвивая руками шею оборотня, чьи губы жадно мною завладели!

Ох, проклятье! Разве можно вообще так шикарно целоваться? От этих губ просто в голове все помутнело! Словно не в себе, я жадно прижималась к мужчине, который заключил меня в крепкие объятия, попросту сводя с ума каждым движением своего тела.

— Что тебе вообще непонятно, идиот? — жарко выдохнула я, когда вервольф, целуя шею, на миг выпустил мои губы. а затем снова их накрыл, сметая меня безумным ураганом!

Тяжело дыша, я инстинктивно проникла руками под его рубашку, и чуть не лишилась чувств, ощутив кожей своих ладоней его крепкое, горячее тело! Все мое существо просто горело, чувствуя близость оборотня, с которым я была в этом доме полностью наедине. И который, усадив меня на ближайший комод, торопливо расстегивал мою блузу, касаясь руками обнажающейся кожи.

Стянув, наконец, с него рубашку, я отбросила ее в сторону, страстно вцепилась пальцами в широкую спину и плечи, покрытые узорами татуировок. Как же он был возбужден! Я ощущала это даже сквозь ткань брюк. Просто вне себя, я обвивала ногами его бедра, изнемогая от желания, которое сводило меня с ума, не оставляя даже краешка сознания для малейшей мысли, для малейшей капли здравого смысла. И лишь задыхалась от стонов, когда расстегнув мою блузу до конца, Грей накрыл ладонью небольшую грудь, а второй коснулся губами прямо сквозь тонкую ткань бюстгальтера. Запрокинув голову, я запустила пальцы в его волосы. И лишь сильнее прижалась к нему, когда мужчина, подхватив меня, понес в сторону спальни…

Резкий, внезапный стук раздался в дверь! Да-да, прямо в дверь. Не звоночек колокольчика на входе во двор. Кто-то стоял у самой входной двери, и судя по звуку, колотил по ней чем-то твердым и тяжелым.

— Черт, — прорычал Грей, скрипнув зубами в сантиметре от моих губ. И от того жар его дыхания немного помешал сразу прийти в себя, осознав происходящее вокруг. Голова все еще была окутана дурманом, а тело в расстегнутой блузе все еще прижималось к горячему торсу вервольфа.

Стук повторился, на этот раз настойчивее.

Напряженно поставив меня на пол, но при этом придержав (иначе я бы попросту не устояла на ногах и свалилась на пол!), Грей наклонился, поднимая свою рубашку, и принялся торопливо ее застегивать.

— Сериз, скорее открой, у нас проблемы! — донесся от двери обеспокоенный голос. Кексика!

Но почему? Он ведь обещал вернуться только завтра вечером.

и тут я залилась краской, ВНЕЗАПНО осознав, что если б Кексик в самом деле вернулся именно ЗАВТРА вечером, то сейчас Грей уже лежал бы сверху на мне в моей постели, а я, скорее всего, как раз царапала бы короткими ногтями его широкую спину!

Ох.

Стук снова повторился. И тут я, наконец подскочив, в темпе вальса принялась застегивать блузу, поправляя одежду и волосы на пути к двери. А еще мысленно надеясь, что конь взволнован достаточно этими своими «проблемами», из-за которых так быстро примчал сюда. чтобы не обратить внимание на то, какая же сейчас у меня краснющая физиономия!