А в следующую минуту случилось то, от чего у меня буквально челюсть отвисла! И что окончательно лишило меня сомнений касательно того, что Полуночной стае лучше не попадаться Гретте ради их же блага.

Перебирая пальцами, женщина сделала несколько ловких пассов, и болотная жижа просто… начала подниматься над землей! Причем лишь в том участке, где вероятно могло находиться тело (с учетом погрешности на возможные течения, которые теоретически были способны его сместить). Словно огородив этот участок невидимыми перегородками, Гретта перенесла весь ил, тину и воду на несколько метров вверх, а мы увидели дно болота.

Дно, на котором ничего не было.

— Проклятье! — рявкнула Стражница границ, с размаху ляпнув всю болотную массу обратно на место. от чего во все стороны, конечно же, полетели брызги, которые изрядно нас испачкали. — Его здесь нет! Этого ублюдка здесь нет!

— Может, тело просто отнесло дальше, чем мы предполагали? Или его кто-то. сожрал? — панически я начала перебирать варианты.

— Исключено, — Гретта скрипнула зубами. Вытаскивать трупы из болота лесные животные не станут. Жабы с раками его за пару дней бы точно не сожрали до косточки. А на предмет подводных течений я все хорошенько просканировала, никаких сильных ключей и течений здесь нет в помине. Так что с надеждой тихо-мирно сжечь Камога вместе с его убитым последним телом можно распрощаться. Ну а теперь пошли скорее домой, думать, что теперь делать дальше.

Да уж, если что-то и может понизить твой боевой дух, так это напрасный поход к лесному болоту посреди ночи, до которого тащиться больше часу туда, и потом еще столько же обратно. Настроение было ни к черту. И распрощавшись с Дороти возле калитки, мы вошли в свой дом раздраженными и уставшими. Не желая ничего слышать, я сразу же направилась в душ, чтобы поскорее смыть с себя ароматы болот, вместе с брызгами грязи. Сразу после меня в душ отправился Грей. И когда оборотень вышел из ванной с мокрыми волосами, прилипшими к коже, ворчащая Гретта и себе пошла мыться. оставив нас одних.

— Она ведь не пробудет там долго, — простонала я, моментально оказавшись прижатая к стене тренированным мужским телом, все еще влажным после душа.

— Ну. мы можем запереть дверь ванной снаружи, а потом сделать вид, что ничего не слышали, — коварно прошептал оборотень мне на ухо, щекоча дыханием шею.

— Боюсь, в таком случае она-то, еще и раздраженная после сегодняшнего, просто разнесет дверь магией.

— К сожалению, должен признать твою правоту, — вздохнул Грей, снова захватывая мои губы…

И тут случилось то, чего я уж точно не ожидала услышать здесь и сейчас: стук в дверь.

— Это точно не Кексик, он своим копытом стучит громче, — нахмурилась я, выпустив губы оборотня.

— Но кого тогда принесло в такое время?

— Может, Дороти вспомнила, что что-то забыла?

Стук повторился. Переглянувшись, мы с Греем поправили одежду и осторожно подкрались к двери.

— Кто там? — окликнула я. и искренне остолбенела от ответа:

— Это я, Матильда! Открывай скорее, мне страшно!

Выкатив глаза, я распахнула дверь, и в самом деле увидела на пороге свою сестрицу, которая быстро юркнула в дом и закрыла ее за собой.

— Что случилось? — удивленно выдохнула я, ясно видя, что девушка явно. не совсем в себе.

— Мама, — прошептала она на грани писка. — С ней. что-то не так.

— То есть, не так? — удивилась я.

— Со вчерашнего дня она ведет себя странно. Просто сама на себя не похожа. Буквально — со мной как будто разговаривал совершенно другой человек. Но что самое страшное. этот «другой человек» до дрожи похож на того «другого человека», каким стал Вильям, прежде чем я убила его тогда в лесу. А главное. видя все это, я пробралась в мамин кабинет, чтобы найти ее свежие записи. Эти записи были сделаны другим почерком, Сериз! Не ее почерком! И этот «другой почерк» был один-в-один как тот самый «новый почерк» изменившегося Вильяма!

— Проклятье. — выдохнула я, отступив на шаг назад.

Так вот в кого Камог переселился после того, как Матильда убила его? В Амалию Честерн

— вдову того, чью смерть, вероятно, он же подстроил? И с кем, судя по всему, долгое время выстраивал ментальную связь, чтобы после перебраться в ее тело как в «спасательную шлюпку» в случае чего.

Но самое главное, сейчас. я должна была сказать это. Подтвердить подозрения Матильды о том, что некто не просто занял тело ее матери. Но еще и, скорее всего, уже убил саму Амалию.

Матильда, послушай. — робко начала я, и как раз в этот момент Гретта вышла из душа.

— Что здесь происходит? — насторожилась женщина, уставившись на мою однокровную сестрицу.

— Кажется, у нас кое-какие новые проблемы, — напряженно ответил Грей.

И тут, прежде чем Гретта успела еще что-нибудь спросить, а мы — что-нибудь ответить…

В дверь снова постучали.

Но на этот раз совсем слабо. Тщедушно. Так, что этот стук скорее напоминал царапанье маленькой слабой лапкой.

— Кто там? — окликнула я, только вот ответа не услышала.

Лишь какие-то странные звуки, напоминающие бульканье.

— Отойди-ка, — нахмурился Грей, и отодвинув меня от двери, сам медленно ее открыл.

В ту же секунду я закашлялась от невыносимой вони, ударившей по ноздрям! Мерзкий, приторной вони, напоминающей запах гнилого мяса.

Прямо под нашими ногами, на пороге, валялось НЕЧТО. Скрюченное, деформированное, покрытое толстым слоем грязи и болотной тины. ЭТО не могло стоять на ногах, лишь лежало на пузе, и очевидно, ползло сюда пластом.

— Что еще за. — охнула Матильда, нервно схватившись дрожащими руками за собственное лицо.

Существо же тем временем подняло взгляд и попыталось посмотреть на нас, да только если у него и имелись все еще глаза, они были полностью залеплены тиной.

Приподняв руку, которая, казалось, вот-вот развалится на части, ОНО выставило указательный палец, и медленно, дрожа, вывело прямо на крыльце несколько буков, используя вместо чернил грязь со своего тела и, похоже, собственную гнилую кровь.

И прочитав надпись, появившуюся в итоге, Матильда тут же упала в обморок:

«Доченька, прости. Это я во всем виновата».

Почти одновременно с сестрой существо тоже обмякло. Разнесся порыв сухого ветра, который как будто унес из останков Вильяма Варслора заточенную в этой горе гнилого мяса душу Амалии Честерн.

— Вот дерьмо, — прошипела Гретта, в то время как сама я была, мягко говоря, недалека от того, чтобы последовать примеру Матильды.

Перепоручив меня с сестрой Грею, Стражница границ сказала, что со всем разберется, прихватила из кладовой большой плотный мешок, и приказала приводить нас в чувства. Тяжко вздохнув, оборотень перетащил обеих в гостиную, где меня усадил на пуфик, а Матильду уложил на диван, ляпнув ей на лоб компресс.

— Вот, попей, — приказал он, протянув мне горячую чашку. — Травяной чай с небольшим количеством коньяка, который ты добавляешь в выпечку и для пропитки коржей.

— Спасибо, — икнула я, делая большой, жадный глоток. Обычно я не имела пристрастия к спиртному, но сегодня, черт возьми, был самый, что ни на есть, особый случай!

Грей сел рядом на пол и обнял меня. Я же продолжала попивать этот его чай, и к тому времени, как чашка опустела, в самом деле почувствовала себя немного лучше.

Только вот Матильда все еще не приходила в себя.

Не очнулась она и к тому времени, как Гретта, вернувшись в комнату, сообщила, что при помощи своей магии сожгла тело дотла. Причем сделала это так, чтобы вспышек пламени никто не заметил. И не вдаваясь в подробности, заявила, что после возни с трупом, несколько дней пролежавшим в болоте, ей теперь снова нужно в душ.

Я же четко и ясно понимала, что наша «веселенькая ночка», увы, пока не закончена.

Матильде потребовалось немало времени, чтобы прийти в себя после того, как очнувшись, она узнала, что все это ей не просто не приснилось. Но еще и то, что она в тот момент поняла все совершенно верно.