— Что ж, тебе виднее, — произнесла Джейн, разглядывая монеты в слабом свете фонарика. — У тебя уже есть план, как связаться с Марикой?

— Первым делом попробуем вычислить здешних Конноров. Я уверен, что в городе их немало — подобное тянется к подобному, а под крылышком у князя-соплеменника им должно житься раздольно. Далее, мы знаем, что Марика унаследовала свой дар от матери. Значит, её родственники по материнской линии тоже Конноры. Если они живут где-то поблизости, то наши поиски можно считать законченными. Ещё есть некий Флавиан… гм… который хочет жениться на Марике. Скорее всего, он влиятельный мышковицкий вельможа, а может, соседний князь или сын князя. Из разговоров Алисы и сэра Генри нельзя понять, Коннор он или нет; поэтому его мы оставим на самый крайний случай. Далее…

— Кейт, — перебила его сестра. — Ты говоришь это так уверенно, будто мы уже на свободе. А реально — сколько у нас шансов выбраться из замка?

Он отвёл взгляд и, прикрыв рот рукой, глухо прокашлялся.

— Мало, Джейн. Очень мало. Один из десяти. Может, даже меньше. Но рискнуть стоит.

После некоторых колебаний она согласно кивнула:

— Хорошо. Это разумный риск. Ты уже придумал нашу легенду?

— Только в общих чертах. Деталями займусь позже. До ночи у нас ещё уйма времени.

— Кто мы такие из откуда?

Кейт взял фонарик и направил луч на карту.

— Мы путешественники из Саами. Это маленькая страна на крайнем северо-востоке континента, за полярным кругом. Весьма сомнительно, чтобы мы встретились здесь с нашими «соотечественниками» или с людьми, которые бывали в Саами. Так что разоблачение нам не грозит. Назовёмся нашими настоящими именами — Кейт и Джейн Уолш; для слуха славов они будут звучать достаточно чужестранно — а это всё, что нам нужно. Мы брат и сестра и приехали… В общем, я пока не придумал, зачем мы приехали.

Джейн сложила руки на столе и уткнулась подбородком в кулак.

— Один день в этом мире равен двум нашим. Скоро отец с мамой станут нас искать.

— Лучше не думай о них, — посоветовал Кейт. — Не терзай себя. Этим ты ничего не изменишь, лишь ещё больше расстроишься.

Она горестно вздохнула:

— Легко сказать: «не думай». Я не могу не думать о маме. На отца мне плевать, но мама… Она будет волноваться за нас, переживать. Чего доброго, она может подумать, что мы… что мы погибли!

«А ведь мы вполне можем погибнуть, — внезапно подумал Кейт. — Кто знает, как поведут себя стражники, если заметят нас…»

— Хватит, Джейн, — твёрдо произнёс он вслух. — Успокойся. И, пожалуй, сейчас тебе нужно поспать.

Сестра отрицательно покачала головой:

— Я не смогу заснуть.

— Сможешь! Должна! Тебе необходимо выспаться. Нам предстоит трудная ночь. — Кейт взял её за локоть и заставил подняться. — Пошли. Ляжешь на кровать Марики и постараешься заснуть. Пойми, так надо. Иначе к вечеру ты будешь полностью разбитой — и погубишь нас обоих.

Вняв доводам здравого смысла, Джейн покорно последовала за ним.

В спальне Кейт подошёл к кровати и откинул в сторону меховое покрывало.

— Постель чистая, хоть и не свежая, — сказал он шёпотом. — Её не меняли, по меньшей мере, два месяца — с тех пор как Марика поселилась в Норвике. Но перебирать не приходится. — С этими словами Кейт повернулся к сестре. — Советую тебе раздеться, так ты лучше выспишься. Только постарайся не шуметь. А я иду в кабинет.

Однако Джейн схватила его за руку.

— Постой, не уходи. Мне страшно одной. Побудь рядом, пока я не засну.

— Хорошо, — сказал он и отвернулся, позволяя ей раздеться.

Когда Джейн сняла с себя верхнюю одежду, забралась в постель и укрылась одеялом, Кейт присел на край кровати.

— Тебе удобно? — спросил он.

— Да, — ответила она. — Постель мягкая… Вот только этот запах! За два месяца он так и не выветрился.

— Какой запах?

— «Шанель номер пять». Терпеть её не могу.

— Из-за Марики? — поинтересовался Кейт. Эти духи Марика предпочитала всем остальным.

— Из-за неё, — подтвердила Джейн. — Как-то раз, года полтора назад, я обнаружила, что подушки в постели Алисы пахнут этой чёртовой «Шанелью». Тогда я впервые заподозрила, что она спит с Марикой… Подлая обманщица!.. Но всё равно я люблю её.

Кейт не смог удержать горький вздох.

— Когда-нибудь ты обязательно встретишь хорошего парня…

— Заткнись! — проворчала Джейн и перевернулась на другой бок, спиной к брату. — Не нужны мне твои парни, пропади они пропадом. И впредь не смей наставлять меня на путь истинный. Это моя личная жизнь, только моя. Ты потерял право вмешиваться в неё ещё десять лет назад… Да, кстати, — добавила она после короткой паузы. — Если нам повезёт, и мы выберемся из замка, то будем изображать не брата и сестру, а супругов.

— Зачем? — удивился Кейт.

— К замужней женщине не так сильно пристают мужчины. А я ненавижу мужчин и их приставания…

Больше они не разговаривали. Джейн постепенно засыпала, а Кейт сидел на краю кровати и в задумчивости смотрел на сестру. Мысли его были далеки от радостных.

«Джейн, милая. Как мне помочь тебе? Чем искупить свою вину? Как исправить содеянное?…»

Ответа он не находил.

Стэн проснулся резко, внезапно.

В шатре было ещё темно, лишь сквозь плотные стенки пробивались слабые отблески горевших снаружи костров. За перегородкой ровно сопел носом его оруженосец; у входа слышалась негромкая болтовня часовых.

Впрочем, Стэна разбудили не их разговоры. Этой ночью он спал плохо, беспокойно, неоднократно просыпался, затем снова забывался в тревожном сне. Но на сей раз ясность мыслей в его голове свидетельствовала о том, что он проснулся окончательно.

Рядом безмятежно спала молоденькая девушка — дочь одного из маркитантов, сопровождавших в походе их войско. Её отец нисколько не возражал, когда Стэн положил неё глаз, скорее наоборот — только обрадовался. Уже давно было известно, что молодой князь непостоянен в привязанностях, но всех своих женщин он хорошо обеспечивал, особенно в случае рождения ребёнка, хотя официально своих внебрачных детей не признавал. Правда, все эти дети, которые приписывались ему, на самом деле были не от него. Стэн знал это точно, так как у них отсутствовал колдовской дар. Но если бы родился ребёнок-Коннор, он обязательно признал бы его и поселил в своём замке…

Стэн снова прилёг рядом с девушкой, закрыл глаза и ещё несколько минут лежал неподвижно, пока не убедился, что ему действительно не удастся заснуть. Тогда он встал, оделся и выбрался из шатра. Часовые у входа мигом прекратили болтовню, вскочили и вытянулись, приветствуя его; он ответил им небрежным кивком.

Небо на востоке заметно посерело, наименее яркие звёзды уже начали исчезать с небесного свода. Близился рассвет.

«Пожалуй, я проснулся не так и рано, — подумал Стэн, приглаживая свои взъерошенные волосы. — Через полчаса можно смело объявлять подъём. Чем раньше я буду у Буковича, тем лучше».

Жупан Йеньо Букович был из рода Конноров, и его поместье находилось на расстоянии одного дневного перехода. Стэн специально проложил маршрут продвижения своего войска с таким расчётом, чтобы не оставаться надолго без связи с сородичами и успевать вовремя реагировать на предпринимаемые противником шаги. В этой, пока что бескровной войне преимущество в осведомлённости было на стороне Стэна — и он не собирался его терять.

Когда вчера днём из головы колонны ему доложили, что навстречу армии движется небольшой отряд всадников, Стэн уже знал об этом: незадолго до того он получил мысленное сообщение от Эндре Миятовича, который был в числе приближавшихся всадников. Ничего конкретного в сообщении не содержалось — мысленный разговор на расстоянии был занятием весьма утомительным и требовал полной концентрации внимания, — Миятович лишь сказал, что есть новости. А Стэн сразу понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее, коль скоро член Высшего Совета, к тому же живущий в Северном Поморье, рискнул объявиться в Южном Немете и потратил, по меньшей мере, день на дорогу, чтобы лично переговорить с ним. Но даже в страшном сне Стэну не могло привидеться то, о чём поведал ему Эндре Миятович…