— Это напоминает ситуацию с ядерными арсеналами, — заметила Марика. — Многие страны обладают ядерным оружием, но ни одна из них не рискует первой применить его.

— Вот именно. А некоторые наши секреты ещё почище ядерного орудия. Ваше вмешательство нарушит сложившийся шаткий баланс сил, Хранители потеряют контроль над ситуацией, и это приведёт к катастрофе мирового масштаба. На вашей совести будут миллионы, если не сотни миллионов, если не миллиарды, человеческих жизней. Разве вы хотите этого?

— А им наплевать, — отозвалась Джейн. — Ведь это жизни простых смертных, а не Конноров. Развязали же они гражданскую войну в Империи ради того, чтобы усадить Стэна на престол.

Марика проигнорировала этот выпад и глубоко задумалась. Молчала она долго и всё это время раз за разом щёлкала зажигалкой, что сильно раздражало Джейн.

— Марика, можно я закурю? — наконец не выдержал Кейт.

Она утвердительно кивнула, даже не взглянув на него.

Кейт поднялся, подошёл к столу, взял из шкатулки сигарету и зажигалку и закурил. Затем покосился на Марчию, чтобы увидеть её реакцию. Но девушка неподвижно сидела в кресле, склонив набок голову и закрыв глаза; умиротворённое выражение её лица свидетельствовало о том, что она спала.

Привычно поискав взглядом пепельницу, он, конечно, не нашёл её; зато пустой подсвечник на столе был вполне подходящей заменой. Кейт взял его и вернулся в своё кресло.

Когда он сел, Марика подняла глаза и тихо спросила:

— А что ты можешь предложить?

— То, что уже предлагал, — ответил Кейт. — Оставить всё, как есть, навсегда покинуть наш мир, забыть о его существовании.

— И забыть о Хранителях?

— Да, и о них.

— А они забудут о нас? Откажутся ли они от своей ненависти к нам? Только честно, не лукавь.

Кейт вздохнул:

— Извини, этого я обещать не могу.

— Но почему они так ненавидят нас? Чем мы им мешаем?

Он немного помедлил, прежде чем ответить.

— Видишь ли, большинство Хранителей, да и не только Хранителей, считают вас мутантами, выродками, нелюдями. Они уверены, что вы представляете угрозу всему человечеству. Но на самом же деле это просто страх. Страх сильного перед ещё более сильным. Страх перед непонятным, необъяснимым. И отчасти зависть к вашим способностям. Слабые боятся чаще, но их страх не опасен — потому что они слабые. А вот когда боится сильный, притом боится панически и, вдобавок, завидует — это действительно страшно.

Марика хмыкнула и пожала плечами.

— Тогда твоё предложение неприемлемо. Мы не можем оставить всё, как есть, не можем забыть о людях, которые хотят отнять нашу силу, а то и истребить нас. Ведь ты сам признал, что Хранители стремятся попасть в наш мир… Кстати, ты так и не ответил на мой вопрос. Что Хранители собирались делать в нашем мире?

— Ну, попытались бы установить Запрет.

— Попытались бы? — переспросила Марика. — Почему так неуверенно?

— Потому что Конноры, скорее всего, невосприимчивы к Запрету. Есть предположение, что у вас выработалась наследственная сопротивляемость к внешней блокировке паранормальных способностей — короче говоря, к чарам Запрета.

— Только предположение?

— Экспериментально это не подтверждено. Хранители не решались испытывать на тебе действие Запрета, боясь тебя спугнуть.

— А на ком испытывали? На Алисе?

Кейт нервно раздавил окурок в подсвечнике.

— И на ней, и на других. Все они оказались невосприимчивыми.

Глаза Марики сверкнули.

— Значит, есть и другие?

— Были, — уточнил Кейт. — Ещё четыре человека родились с восстановленным даром, а у одного из них, самого первого, даже были дети.

— Как понимать это «были»? Хранители убили их?

— Да, — сказал Кейт, избегая встречаться с ней взглядом. — Всех шестерых, включая детей. Первый потомок МакКоев с восстановленным даром родился в начале девятнадцатого века. Хранители обнаружили это, уже когда у него было двое детей. Они попытались подавить их латентные способности, но все трое оказались невосприимчивыми к Запрету.

— И тогда они убили их?

Кейт обратил внимание, что Марика избегает причислять его с Джейн к Хранителям и говорит «они» вместо «вы».

— Да, убили — и их, и трёх следующих. С тех пор Хранители внимательно следили за всеми потомками МакКоев и не пропускали ни одного нового ребёнка, будь тот законнорожденный или бастард.

— Алису они тоже собирались убить?

— Ну… не совсем.

— То есть как это? — не поняла Марика. — Что значит «не совсем»?

— Сначала Мастера хотели изучить её, — вместо брата ответила Джейн. — Они решили дождаться самопроизвольного пробуждения способностей Алисы, чтобы потом засадить её в подземный бункер с множеством разнообразной исследовательской аппаратуры и подвергнуть всевозможному тестированию. Вот так-то. Думаю, нетрудно догадаться, что было бы с ней после завершения тестирования.

— Да, — медленно кивнула Марика. — Догадаться легко… Но ведь я пробудила её способности почти три года назад, как только она переехала в Норвик.

— Я догадывалась об этом, — сказала Джейн. — Но помалкивала. А когда наши обнаружили тебя, то им уже стало не до Алисы.

— Понятно. — Марика сделала короткую паузу. — Итак, выходит, что Запрет не действует на потомков тех, кто его пережил. Тогда как же Хранители собирались бороться с нами?

— С вами всё не так однозначно, — заметил Кейт. — Вернее, с ними, с твоими сородичами, поскольку ты, как дочь Генри МакАлистера, наверняка обладаешь врождённой сопротивляемостью. А что касается остальных Конноров, то они могут оказаться восприимчивыми. Ваш предок Коннор МакКой освободился от действия Запрета и восстановил свои способности. Его дети родились в нормальных условиях, в их потомстве могла и не выработаться наследственная устойчивость к Запрету.

— А если всё-таки выработалась? — настаивала Марика. — Что тогда?

Кейт пришёл в замешательство:

— Ну, в таком случае… Честно говоря, не знаю. Действовали бы по обстоятельствам…

— Как «по обстоятельствам»? Забросали бы весь наш мир термоядерными бомбами? Пожертвовали бы сотнями миллионов человеческих жизней ради спокойствия шести миллиардов?

Кейт потупился. Действительно, пару раз Гордон Уолш вскользь упоминал о такой возможности. Это настолько потрясло Кейта, что он, наряду с давней неприязнью, начал испытывать перед отцом суеверный ужас…

— Ты чертовски умна, Марика, — глухо произнесла Джейн. — Чертовски умна.

— Вовсе нет, не переоценивайте моей сообразительности. — Марика снова встала и прошлась по комнате. — Такое мне даже в голову не пришло, это предположил один из наших старейшин. — Она остановилась перед Кейтом и Джейн. — А вы ещё предлагаете нам оставить всё, как есть, и жить под дамокловым мечом, каждый день со страхом ожидая появления в нашем небе ракет с ядерными боеголовками. Нет, это исключено!

— Всё не так плохо, как ты думаешь, — сказал Кейт. Он вынужден был откинуть назад голову, чтобы видеть лицо Марики; его колено прижималось к её ноге, а знакомый запах «Шанели» щекотал его ноздри и туманил голову. — Если ты отключишь, а ещё лучше, разрушишь портал в Норвике, если вы больше не станете появляться в нашем мире, то Хранители ни за что не найдут вас.

— А если они после твоего с Джейн исчезновения внимательнее изучили те кристаллы? — парировала она. — Если им удалось восстановить уничтоженную тобой информацию?… Только не говори, что это невозможно. Я почти ничего не смыслю в электронике в целом и в компьютерах в частности, но мне хорошо известно, что потерянные данные можно восстановить.

Кейт знал, что это исключено, однако не стал перечить Марике.

— Тогда уничтожь свой мышковицкий портал, — посоветовал он. — И для подстраховки уничтожь все остальные порталы, которые использовались для связи с нашим миром. Тогда Хранители, даже обладая всей необходимой информацией, не смогут попасть сюда.

Марика вернулась к столу, но не села, а взяла один из Ключей и снова принялась разглядывать его.